Homo Deus. Краткая история будущего

Около двух тысяч трехсот лет назад Эпикур предупреждал своих учеников, что ненасытность в наслаждениях может принести им больше несчастий, чем счастья. Двумя веками раньше еще радикальнее высказался Будда, учивший, что стремление к приятным ощущениям является корнем страданий. Эти ощущения – всего лишь минутные бессмысленные вибрации. Они не утоляют наших желаний – мы сразу желаем повторения. Сколько бы блаженных или экстатических мгновений я ни пережил, мне всегда будет мало.

Если я отождествляю счастье с приятными ощущениями, мне ничего не остается, кроме как без устали за ними охотиться. Когда я наконец сорву удовольствие, оно быстро улетучится, и мне придется все начинать сначала, ведь воспоминаниями о былых радостях сыт не будешь. Даже если эта охота продлится всю мою жизнь, она никогда не увенчается прочным успехом; наоборот, чем больше разыгрываются мои аппетиты, тем более раздраженным и недовольным я становлюсь. Чтобы обрести реальное счастье, человечество должно притормозить в своей гонке за удовольствиями, а не жать постоянно на газ.

Этот буддистский взгляд на счастье очень близок биохимическому представлению о нем. Согласно и тому и другому, приятные ощущения исчезают так же быстро, как возникают, и, пока человек жаждет их, но не получает, он чувствует себя обделенным. Эта проблема имеет два различных решения.

Биохимическое решение – изобретать средства и методики, которые позволят людям ни на мгновение не оставаться без приятных ощущений, купаться в их нескончаемом потоке. Совет же Будды таков: умерьте свои желания, не позволяйте им собой управлять. Буддисты предлагают нам тренировать свой ум, вырабатывая способность внимательно следить за приливами и отливами наших ощущений. Когда ум научится видеть в наших ощущениях то, что они собой действительно представляют, – минутные бессмысленные вибрации, – у нас пропадет желание за ними гнаться. Кому нужно то, что исчезает так же быстро, как возникает?

В настоящее время человечество гораздо больше заинтересовано в биохимическом решении. Что бы там ни твердили монахи в гималайских пещерах или философы в башнях из слоновой кости, для капиталистического сознания счастье – это удовольствие. Точка. Год от года мы все тяжелее переносим неприятные ощущения и все больше жаждем приятных. Этому подчинены научные исследования и производство, каждый год выбрасывающие на рынок новые обезболивающие средства, новые виды мороженого, более удобные матрасы, более увлекательные игры для смартфонов – чтобы мы, ожидая автобуса, не скучали ни минуты.

Всего этого явно недостаточно. Если Homo Sapiens, который не был приспособлен эволюцией к состоянию непреходящего наслаждения, все же к нему стремится, то мороженым и играми в смартфоне он не удовлетворится. Необходимо будет поменять нашу биохимию и реконструировать тела и мозги. Над этим как раз и идет работа. Можно спорить, хорошо это или плохо, но второй великий проект XXI века – добиться всеобщего счастья – потребует, видимо, апгрейда Человека Разумного до уровня, позволяющего блаженствовать без перерыва.

Боги планеты земля

Стремясь к блаженству и бессмертию, люди фактически пытаются путем усовершенствования превратить себя в богов. Не только потому, что блаженство и бессмертие – это состояние, присущее небожителям, но потому, что невозможно будет победить старость и страдание, не обретя божественной власти над собственным биологическим субстратом. Если мы когда-нибудь сумеем изъять из нашего организма смерть и боль, то затем мы уже, очевидно, сможем перенастраивать этот организм как нам заблагорассудится и тысячей способов управлять нашими органами, эмоциями и разумом. Можно будет приобрести мощь Геракла, чувственность Афродиты, мудрость Афины или, если нашла такая блажь, безумие Диониса. До сих пор человечество развивалось, совершенствуя внешние устройства. В будущем его развитию послужит усовершенствование человеческого тела и разума или прямое сращение с орудиями и инструментами.

Апгрейд людей в богов может идти одним из трех путей: биоинженерия, киборг-инженерия и инженерия неорганических существ.

Биоинженерия началась с осознания того, что мы далеки от раскрытия всех возможностей органических тел. Естественный отбор ковал и лудил эти тела четыре миллиона лет, в течение которых мы из амеб – через рептилий и млекопитающих – выросли в Человека Разумного. Но нет абсолютно никаких оснований считать, что Человек Разумный – конечная остановка. Сравнительно небольших изменений в генах, гормонах и нейронах оказалось достаточно, чтобы превратить Человека Прямоходящего, не способного смастерить ничего сложнее каменного ножа, – в Человека Разумного, создающего космические корабли и компьютеры. Кто знает, каков может быть результат еще нескольких изменений в нашей ДНК, гормональной системе или структуре мозга. Биоинженеры не собираются терпеливо ждать, пока естественный отбор снова сотворит чудо. Они возьмут тело старины Сапиенса и сами перепишут его генетический код, перемонтируют нейронные цепочки, изменят биохимический баланс и даже вырастят совершенно новые органы. Таким образом они создадут божков, которые могут так же отличаться от Человека Разумного, как мы отличаемся от Человека Прямоходящего.

Киборг-инженерия сделает следующий шаг, соединив органическое тело с неорганическими механизмами, такими как бионические руки, искусственные глаза или миллионы нанороботов, которые будут сновать по нашим сосудам, выявляя проблемы и устраняя неполадки. Возможностям такого киборга позавидует любое органическое существо. Например, все части органического тела должны быть в прямом контакте друг с другом, иначе они не способны функционировать. Если мозг слона находится в Индии, глаза и уши в Китае, а ноги в Австралии, значит, этот слон, по всей вероятности, мертв, а если в каком-то мистическом смысле он и жив, то все равно не видит, не слышит и не бегает. Киборг же сможет присутствовать во многих местах одновременно. Хирург-киборг сможет оперировать в Токио, в Чикаго и на орбите Марса, не покидая своего стокгольмского офиса. Понадобятся лишь высокоскоростная интернет-связь и несколько пар бионических рук и глаз. Кстати, почему пар? Почему не дюжин? На самом деле и пар многовато. Зачем доктору-киборгу держать скальпель в руке, если он сможет подключать свой мозг непосредственно к инструменту?

И это уже реальность, а не научная фантастика. Обезьяны, которым вживили в мозг электроды, научились орудовать бионическими руками и ногами, не связанными с их телом. Парализованным пациентам удается двигать бионическими конечностями и управлять компьютером исключительно при помощи мысли. Стоит вам захотеть, и вы сможете дистанционно управлять домашними электроприборами, используя читающий мысли шлем. Не нужны мозговые импланты.

Шлем распознает электрические импульсы, проходящие через вашу голову. Понадобится включить свет в кухне – наденьте шлем, представьте себе какой-нибудь забитый в программу мысленный сигнал (например, взмах правой руки), и лампочка загорится. Такой шлем вам продадут в интернет-магазине всего за 400 долларов[45 - Betsy Isaacson, ‘Mind Control: How EEG Devices Will Read Your Brain Waves And Change Your World’, Hufngton Post, 20 November 2014, accessed 20 December 2014, http://www.hufngtonpost.com/2012/11/20/mind-control-how-eeg-devices-read-brainwaves_n_2001431.html; ‘EPOC Headset’, Emotiv, http://emotiv.com/store/epoc-detail/; ‘Biosensor Innovation to Power Breakthrough Wearable Technologies Today and Tomorrow’, NeuroSky, http://neurosky.com/.].

В начале 2015 года нескольким сотням сотрудников высокотехнологичного офиса Epicenter в Стокгольме вживили в ладонь микрочипы. Эти чипы величиной с рисовое зернышко содержат персональную секретную информацию, которая позволяет сотрудникам одним движением руки открывать двери и запускать копировальные устройства. Скоро они таким же образом будут расплачиваться в буфете. Один из инициаторов нововведения, Юханнес Шёблад, объяснил: «Мы постоянно контактируем с техникой. Сегодня это довольно муторно: везде нужны пин-коды и пароли. Не проще ли просто коснуться рукой?»[46 - Samantha Payne, ‘Stockholm: Members of Epicenter Workspace Are Using Microchip Implants to Open Doors’, International Business Times, 31 January 2015, accessed 9 August 2015, http://www.ibtimes.co.uk/stockholm-ofce-workers-epicenter-implanted-microchips-pay-their-lunch-1486045.]

Но даже киборг-инженерия относительно консервативна, поскольку оставляет командно-контрольную функцию за органическим мозгом. Более смелый подход начисто исключает органику, его цель – сконструировать полностью неорганическое существо. Нейронные сети будут заменены умным «софтом», не скованным органической химией и способным свободно ориентироваться как в виртуальном, так и в невиртуальном пространстве. После четырех миллиардов лет блужданий по царству органических структур жизнь вырвется на просторы неорганического мира и примет такие формы, какие нам не привидятся в самом страшном сне. Ну да, ведь наши сны – продукт органической химии.

Прорыв за пределы царства органики может позволить жизни прорваться и за пределы планеты Земля. Четыре миллиарда лет жизнь лепилась к нашей крошке-планете, так как естественный отбор сделал всю органическую природу абсолютно зависимой от уникальных условий этого летающего булыжника. Даже самой крутой бактерии не выжить на Марсе. Неорганическому искусственному интеллекту, напротив, не составит труда колонизировать другие планеты. Замена органических существ неорганическими может заложить основу будущей галактической империи, управлять которой будут подобные мистеру Дейта, а не капитану Кирку[47 - Дейта, Кирк – персонажи научно-фантастического телесериала «Звездный путь». – Здесь и далее, за исключением особо оговоренных случаев, прим. перев.].

Мы не знаем, куда приведут нас эти дорожки и как будут выглядеть наши божественные потомки. Предсказывать будущее – вообще задача нелегкая, а революционные биотехнологии ее сильно усложняют. Как бы трудно ни было предугадать последствия технологического обновления в таких областях, как транспорт, коммуникации и энергетика, технологии усовершенствования человека ставят нас перед вызовами совершенно иного рода. Поскольку эти технологии могут использоваться для трансформации человеческих мозгов и желаний, люди с обычными современными мозгами и желаниями по определению не в состоянии оценить их потенциала.

Тысячелетиями историю сотрясали технологические, экономические, социальные и политические изменения. Лишь одно оставалось неизменным – само человечество. Наши инструменты и учреждения сильно отличаются от тех, что были в библейские времена, но глубинные структуры человеческого мозга остаются прежними. Именно поэтому мы еще находим себя на страницах Библии, в сочинениях Конфуция, в трагедиях Софокла и Еврипида. Эти шедевры созданы людьми, подобными нам, и поэтому мы чувствуем, что они говорят о нас. В современных театральных постановках Эдип, Гамлет и Отелло могут ходить в джинсах с футболками и иметь аккаунты в Facebook, однако терзания у них те же самые, что в оригинальных пьесах.

Но как только технологии позволят нам реконструировать человеческий мозг, Homo Sapiens исчезнет, история человечества закончится и начнется абсолютно новый, недоступный нашему с вами пониманию процесс. Многие ученые пытаются предсказать, каким будет мир в 2100 или 2200 годах. Это пустая трата времени. Любое чего-нибудь стоящее предсказание должно учитывать возможность перекройки человеческих мозгов, а это нереально. Существует много мудрых ответов на вопрос: «Как будут пользоваться биотехнологиями люди с нашим сознанием?» Но нет хороших ответов на вопрос: «Как будут пользоваться биотехнологиями существа с другим типом сознания?» Ясно одно: люди, похожие на нас, займутся модернизацией собственного интеллекта, а что произойдет потом – нам, с нашим нынешним интеллектом, не угадать.

Однако притом, что детали скрыты во мраке, генеральная линия истории просматривается четко. Третьим грандиозным проектом человечества в XXI веке будет обретение божественной силы созидания и разрушения – трансформация Homo Sapiens в Homo Deus. Этот третий проект, несомненно, включает в себя два первых проекта и вдохновляется ими. Мы учимся реконструировать тела и мозги прежде всего для того, чтобы избежать старости, смерти и страданий, но, когда мы этим навыком овладеем, кто знает, на что еще нам вздумается его употребить? Так что мы вполне можем свести нашу новую повестку дня к одному проекту (со множеством ответвлений): достижению божественности.

Если это звучит ненаучно или откровенно эксцентрично, то только потому, что люди часто неправильно понимают значение слова «божественность». Божественность – это не расплывчатое метафизическое свойство. И не то же самое, что всемогущество. Когда речь идет о преобразовании людей в богов, представляйте себе что-то вроде богов с Олимпа и дэвов в индуизме, а не всемогущего библейского Небесного Отца. У наших потомков будут свои слабости, причуды и пределы, как у Зевса и Индры. Но они будут любить, ненавидеть, созидать и разрушать с куда большим размахом, чем мы.

Почти все известные истории боги были наделены не всемогуществом, а специфическими сверхспособностями, такими как умение придумывать и создавать живых тварей; менять обличье; повелевать стихиями; читать мысли и общаться на расстоянии; перемещаться с колоссальной скоростью и, конечно, избегать смерти и жить вечно. Люди постепенно приобретают эти способности и идут дальше. Некоторые обычаи, испокон веков считавшиеся божественными, стали такой жизненной прозой, что мы о них не задумываемся. Сегодня среднему обывателю легче преодолевать пространства и общаться на расстоянии, чем греческим, индуистским или африканским богам древности.

Например, народ племени ибо в Нигерии верит, что бог-творец Чуку сначала хотел подарить людям бессмертие. Он велел псу сбегать к ним и сказать, что, когда кто-то умрет, нужно посыпать труп пеплом, и покойник восстанет. К несчастью, пес выдохся и застрял в пути. Тогда Чуку послал к людям овцу, приказав ей немедля доставить известие. Увы, прибыв на место, запыхавшаяся и ополоумевшая овца проблеяла, что трупы надо засыпать землей, и тем самым увековечила смерть. Поэтому мы и по сей день умираем. Вот если бы вместо медлительного пса и глупой овцы у Чуку был аккаунт в Twitter!

В древних аграрных обществах многие религии проявляли на удивление мало интереса к метафизическим вопросам и загробной жизни. Они сосредоточивались на очень земном – сельскохозяйственном изобилии. Так, например, Бог из Ветхого Завета никогда не обещает никаких наград или кар после смерти. Вместо этого он говорит народу Израиля: «Если будете слушать заповеди Мои… то дам земле вашей дождь в свое время… и ты соберешь хлеб твой и вино твое и елей твой. И дам траву на поле твоем для скота твоего; и будешь есть и наслаждаться. Берегитесь, чтобы не обольстилось сердце ваше, и вы не уклонились, и не стали служить иным богам, и не поклонялись им. И тогда воспламенится гнев Господа на вас, и заключит он небо, и не будет дождя, и земля не принесет плодов своих, и вы скоро погибнете с доброй земли, которую Господь дает вам» (Втор., 11: 13–17).

Сегодняшние ученые далеко обошли Бога из Ветхого Завета. Благодаря искусственным удобрениям, промышленным инсектицидам и генетически модифицированному зерну сейчас мы имеем такое сельскохозяйственное изобилие, о каком древние землепашцы и их боги даже мечтать не могли. И засушливое Государство Израиль уже не боится, что какое-нибудь разгневанное божество «заключит небо, и не будет дождя» – так как на берегу Средиземного моря недавно был возведен гигантский опреснительный завод, и теперь израильтяне могут всю свою питьевую воду получать из морской.

До сих пор мы состязались с богами, создавая все лучшую и лучшую технику, инструменты и орудия труда. В недалеком будущем, возможно, будут созданы сверхчеловеки, которые превзойдут древних богов не только технической оснащенностью, но и телесными и умственными способностями. Однако, если и когда это произойдет, божественность станет такой же обыденностью, как киберпространство, которое мы принимаем как должное.

Мы можем быть совершенно уверены, что человечество посягнет на божественность, – у него есть много причин желать такого апгрейда и много возможностей его осуществить. Даже если одно многообещающее направление заведет в тупик, всегда будут существовать альтернативные пути. Если мы, например, обнаружим, что человеческий геном – слишком сложная штука для серьезных манипуляций, это не помешает нам совершенствовать нейрокомпьютерные интерфейсы, нанороботов или искусственный интеллект.

Но в панику впадать не стоит. По крайней мере, пока еще рановато. Апгрейд Человека Разумного будет постепенным историческим процессом, а не голливудским апокалипсисом. Homo Sapiens не будет истреблен взбунтовавшимися роботами. Скорее всего, он будет понемногу себя изменять, сливаясь с роботами и компьютерами все больше, пока наши потомки не оглянутся и не поймут, что они уже совсем не то существо, которое написало Библию, построило Великую Китайскую стену и смеялось над фильмами Чарли Чаплина. Это произойдет не за день или даже год. На самом деле это происходит уже сейчас, посредством многочисленных весьма обычных действий. Каждый день миллионы людей отдают под контроль своих смартфонов еще один кусочек своей жизни или принимают недавно созданный более эффективный антидепрессант. В погоне за здоровьем, счастьем и властью человек изменит сначала одну свою черту, потом другую, третью и так в конце концов перестанет быть человеком.

Нельзя ли притормозить?

Рассуждения рассуждениями, а многих подобные перспективы приводят в ужас. Они с радостью следуют советам своих смартфонов или принимают прописанное доктором лекарство, но, слыша об усовершенствованных сверхчеловеках, восклицают: «Надеюсь, я до этого не доживу». Одна моя знакомая как-то сказала мне, что больше всего боится превратиться в неадекватную ностальгирующую старуху, не понимающую окружающего мира и не способную что-то ему дать. Мы боимся этого коллективно как вид. Мы чувствуем, что в окружении сверхчеловеков наша личность, наши мечты и даже наши страхи обессмыслятся и от нас больше не будет никакого толку. Кем бы вы ни были – набожным индусом, игроком в крикет или честолюбивой журналисткой лесбийской ориентации, – в усовершенствованном мире вы будете ощущать себя как охотник-неандерталец посреди Уолл-стрит. Вы будете неоттуда.

Неандертальцев не беспокоил NASDAQ[48 - NASDAQ (National Association of Securities Dealers Automated Quotation) – американская биржа, специализирующаяся на акциях высокотехнологичных компаний (производство электроники, программного обеспечения и т. п.).], так как они были защищены от него толщей тысячелетий. Мир наших смыслов может разрушиться за несколько десятилетий. Рассчитывать на то, что смерть спасет от абсолютной отчужденности, не стоит: даже если к 2100 году наши улицы не наводнятся богами, попытки усовершенствования человека наверняка изменят жизнь до неузнаваемости. Научно-технологическое развитие идет гораздо быстрее, чем представляется большинству.

Если вы поговорите с экспертами, многие из них скажут, что нам еще очень далеко до генетически смоделированных детей или равного человеческому искусственного интеллекта. Но большинство экспертов мыслят временными отрезками академических грантов или университетских карьер. Поэтому «очень далеко» может означать двадцать лет, а «никогда» – не больше пятидесяти.

Я прекрасно помню день, когда познакомился с интернетом. Это было в 1993 году, когда я еще учился в школе. Мы с друзьями отправились к нашему приятелю Идо (ныне специалисту по информатике). Мы собирались сразиться в пинг-понг. Прежде чем разложить игровой стол, Идо, уже тогда помешанный на компьютерах, пожелал продемонстрировать нам новейшее чудо. Он подсоединил телефонный кабель к компьютеру и нажал какие-то клавиши. Минуту слышались писки, гудки и хрипение, потом наступила тишина. Демонстрация не удалась. Мы заворчали, но Идо попробовал еще раз. И еще. И еще. Наконец торжествующе вскрикнул и провозгласил, что ему удалось подсоединить свой компьютер к главному компьютеру ближайшего университета. «И что там, в центральном компьютере?» – поинтересовались мы. «Ну, пока ничего, – признался он. – Но туда можно помещать разные вещи». – «Типа?» – не отставали мы. «Не знаю, – сказал он, – всякого типа». Это звучало не слишком многообещающе. Мы отправились резаться в пинг-понг и потом несколько недель забавлялись тем, что высмеивали нелепую идею Идо. С тех пор прошло меньше четверти века. Кто знает, как все изменится по прошествии следующей четверти столетия?

Вот почему все большее число индивидов, организаций, корпораций и правительств вполне серьезно относятся к поискам бессмертия, счастья и божественности. Страховые компании, пенсионные фонды, системы здравоохранения и министерства финансов уже озадачены скачком средней продолжительности жизни. Старики живут намного дольше, чем ожидалось, и не хватает денег на их пенсии и медицинское обслуживание. Поскольку нынешние семидесятилетние порой дают фору прежним сорокалетним, эксперты призывают поднять пенсионный возраст и реструктурировать весь рынок труда.

Когда люди осознают, как быстро мы несемся к великому неизвестному, от которого даже смерть не является защитой, они начинают надеяться, что кто-нибудь нажмет на тормоз и хотя бы замедлит движение. Но нажать на тормоз не позволяет ряд причин.

Во-первых, никому не известно, где он находится. Существуют специалисты в отдельно взятых сферах – искусственного интеллекта, нанотехнологий, Больших данных, генетики, – но нет специалистов во всем. Никто не способен соединить абсолютно все детали этого пазла и увидеть целостную картину. Разные направления науки находятся в столь сложном взаимодействии, что даже самым светлым умам не дано предугадать, как прорывы в сфере искусственного интеллекта могут повлиять на нанотехнологии и наоборот. Никто не может быть в курсе всех последних научных открытий, никто не в состоянии предсказать, какой будет через десять лет глобальная экономика, и ни у кого нет ключа к пониманию того, куда же мы несемся как угорелые. Поскольку никто не разбирается в механизме, никто и не может его остановить.

Во-вторых, если мы все-таки ухитримся нажать на тормоз, то обрушится экономика, а вместе с ней и общество. Чтобы функционировать, современная экономика должна постоянно и непрерывно расти. Если рост прекратится, экономика не застынет в уютном равновесии, она разлетится вдребезги. Поэтому капитализм и побуждает нас добиваться бессмертия, счастья и божественности. Есть предел количеству снашиваемой нами обуви, сменяемых нами машин и доступных нам поездок на горнолыжные курорты. Экономика, основанная на безостановочном росте, требует бессрочных проектов – именно таких, как поиски бессмертия, блаженства и божественности.

Ну ладно – если нам так уж необходимы бессрочные проекты, почему бы не заняться блаженством и бессмертием и не придержать, по крайней мере, пугающую гонку за сверхчеловеческими возможностями? Да потому, что она неотделима от первых двух. Если вы сконструировали бионические ноги, позволяющие больным с параличом нижних конечностей снова ходить, вы станете использовать ту же технологию для апгрейда здоровых людей. Если вы изобрели средство, сохраняющее память старикам, то почему не прописывать его для улучшения памяти молодым?

Четкой границы между лечением и апгрейдом нет. Медицина почти всегда начинает с того, что подтягивает здоровье людей к уровню нормы, но с помощью тех же инструментов и ноу-хау можно добиться и превышения норм. Виагра появилась на свет как лекарство, нормализующее кровяное давление. К большому удивлению и еще большей радости сотрудников компании Pfizer, обнаружилось, что виагра помогает при импотенции. Благодаря ей миллионы мужчин восстановили нормальные сексуальные способности, но очень скоро мужчины, не имевшие проблем с потенцией, стали принимать те же таблетки, чтобы превзойти норму и обрести неведомую им раньше сексуальную мощь[49 - Meika Loe, The Rise of Viagra: How the Little Blue Pill Changed Sex in America (New York: New York University Press, 2004).].

Это происходит не только с отдельными лекарствами, но и с целыми областями медицины. Современная пластическая хирургия родилась во время Первой мировой войны, когда в Олдершотском военном госпитале Гарольд Гиллис взялся исправлять обезображенные в результате ранений лица[50 - Brian Morgan, ‘Saints and Sinners: Sir Harold Gillies’, Bulletin of the Royal College of Surgeons of England, 95:6 (2013), 204–205; Donald W. Buck II, ‘A Link to Gillies: One Surgeon’s Quest to Uncover His Surgical Roots’, Annals of Plastic Surgery 68:1 (2012), 1–4.]. По окончании войны хирурги сообразили, что та же методика может превращать совершенно здоровые, но некрасивые носы в более изящные. Хотя пластическая хирургия продолжает помогать больным и раненым, она все больше внимания уделяет апгрейду здоровых людей. Сегодня пластические хирурги зарабатывают миллионы в частных клиниках, откровенная и единственная задача которых – усовершенствовать цветущих и имущих[51 - Paolo Santoni-Rugio, A History of Plastic Surgery (Berlin, Heidelberg: Springer, 2007); P. Niclas Broer, Steven M. Levine and Sabrina Juran, ‘Plastic Surgery: Quo Vadis? Current Trends and Future Projections of Aesthetic Plastic Surgical Procedures in the United States’, Plastic and Reconstructive Surgery 133:3 (2014): 293e–302e.].

То же может случиться и с генной инженерией. Представляете, какой разразится скандал, когда некий миллиардер заявит, что желает сконструировать сверхгениального отпрыска? Поднимется невиданная волна возмущения. На самом деле все произойдет иначе. Мы просто будем скатываться по скользкому склону. Начнется с родителей, чей генетический паспорт говорит о том, что их дети с высокой степенью вероятности унаследуют смертельные генетические заболевания. Родители прибегнут к экстракорпоральному оплодотворению, после чего будет исследована ДНК оплодотворенной яйцеклетки. Если все в порядке – так тому и быть. Если же ДНК-тест выявит опасные мутации – эмбрион уничтожат.

Но зачем полагаться на судьбу, оплодотворяя всего одну яйцеклетку? Можно ведь оплодотворить сразу несколько, и тогда хоть один эмбрион будет хорошим. Когда процедура экстракорпорального отбора в результате регулярного применения станет достаточно несложной и недорогой, сфера ее использования расширится. Мутации безграничны. Все люди имеют в своей ДНК некоторое количество опасных мутаций и довольно сомнительных аллелей. Половое размножение – это лотерея. В знаменитом и, возможно, ни на чем не основанном, анекдоте рассказывается о встрече в 1923 году нобелевского лауреата Анатоля Франса и талантливой танцовщицы красавицы Айседоры Дункан. Когда разговор зашел о популярной тогда науке евгенике[52 - Евгеника (от др.-греч. ??????? – «хорошего рода, благородный») – учение о селекции применительно к человеку, а также о путях улучшения его наследственных свойств.], Дункан сказала: «Только представьте себе ребенка с моей красотой и вашим умом!» На что Франс ответил: «А вы представьте себе ребенка с моей красотой и вашим умом!» Почему тогда не попытаться перехитрить эту лотерею? Оплодотворить несколько яйцеклеток разом и выбрать ту, где наилучшая комбинация генов? Как только исследование стволовых клеток позволит нам без больших затрат выращивать целые колонии человеческих эмбрионов, можно будет выбирать себе оптимального младенца из сотен кандидатов, каждый из которых является носителем вашей ДНК, абсолютно натурален и не требует никакого футуристического генного конструирования. Повторите эту операцию несколько раз в нескольких поколениях, и вы легко получите сверхлюдей (или жуткую антиутопию).

Но если после оплодотворения даже множества яйцеклеток обнаружится, что все они содержат какие-нибудь угрожающие мутации? Следует ли уничтожить все эмбрионы? Не лучше ли вместо этого заменить проблемные гены? Решающая роль в этом деле принадлежит митохондриальным ДНК. Митохондрии – это крошечные органеллы внутри человеческой клетки, вырабатывающие потребляемую клеткой энергию. У них свой, особый набор генов, совершенно независимый от ДНК клеточного ядра. Дефектные митохондриальные ДНК служат причиной различных изнурительных и даже смертельных болезней. Сейчас уже реально победить митохондриальные генетические болезни путем создания in vitro[53 - В пробирке (лат.).] «ребенка трех родителей». ДНК клеточного ядра ребенка наследуется от мамы с папой, а митохондриальная ДНК берется у третьего лица. В 2000 году Шэрон Сааринен из Западного Блумфилда в Мичигане родила здоровую девочку, Алану. ДНК клеточного ядра досталась Алане от матери, Шэрон, и отца, Пола, но ее митохондриальная ДНК была взята у другой женщины. С чисто технической точки зрения Алана – дочь трех биологических родителей. Годом позже этот метод был запрещен правительством США по соображениям безопасности и этики[54 - Holly Firfer, ‘How Far Will Couples Go to Conceive?’, CNN, 17 June 2004, accessed 3 May 2015, http://edition.cnn.com/2004/HEALTH/03/12/infertility.treatment/index.html?iref=allsearch.].

Однако 3 февраля 2015 года парламент Соединенного Королевства принял так называемый «Закон о трех родителях», разрешающий «метод передачи митохондрий» и сопутствующие исследования[55 - Rowena Mason and Hannah Devlin, ‘MPs Vote in Favour of “Three-Person Embryo” Law’, Guardian, 3 February 2015, accessed 3 May 2015, http://www.theguardian.com/science/2015/feb/03/mps-vote-favour-three-person-embryo-law.]. В настоящее время замена ДНК клеточного ядра невозможна – невыполнима технически и незаконна, – но если и когда технические трудности будут преодолены, та же логика, которая привела к узакониванию замены дефектных митохондриальных ДНК, наверняка даст ученым право поступать так же с ДНК клеточного ядра.

Следующий за отбором и заменой потенциальный шаг – исправление. Когда мы научимся исправлять смертоносные гены, зачем тогда будет возиться с пересадкой какой-то чужой ДНК, если можно будет просто переписать код и превратить опасный ген-мутант в его доброкачественную версию? Потом начнем тем же способом чинить не только угрожающие жизни гены, но и гены, ответственные за менее опасные недуги, такие как аутизм, тупоумие и ожирение. Кто пожелает, чтобы его чадо страдало от этого? Представьте, что ДНК-тест показал, что ваша будущая дочка будет умницей, красавицей, душкой – но не будет вылезать из депрессии. Не захочется ли вам избавить ее от многих лет мучений быстрой и безболезненной манипуляцией в пробирке?

И раз уж на то пошло, почему бы не подстраховать деточку? Даже крепким орешкам нелегко приходится в жизни. Поэтому будет, конечно, очень нелишне сразу снабдить малышку сверхсильной иммунной системой, незаурядной памятью или особо веселым нравом. Возможно, вы не хотите улучшать своего ребенка. А если ваши соседи улучшат своих? Вы допустите, чтобы ваше чадо отставало? И даже если правительство запретит своим гражданам конструировать детей, кто поручится, что северные корейцы не сделают это и не наплодят дивных гениев, а также художников и атлетов, которые затмят всех остальных? И вот так, шаг за шагом, мы движемся прямой дорогой к генетическому каталогу младенцев.

Первоначально оправданием любого апгрейда является лечение. Найдите пару профессоров, экспериментирующих в области генной инженерии или нейрокомпьютерных интерфейсов, и спросите их, для чего они этим занимаются. Вероятнее всего, они ответят, что их цель – помочь исцелить болезнь. «С помощью генной инженерии, – скажут вам, – мы, вероятно, победим рак. А если бы нам удалось соединить мозг с компьютером, мы победили бы шизофрению». Возможно, и так, но ведь этим дело не кончится. Когда наши попытки соединить мозг с компьютером увенчаются успехом, остановимся ли мы на лечении шизофрении? Тот, кто действительно в это верит, – пусть он прекрасно разбирается в мозгах и компьютерах, – плохо знает человеческую психику и человеческое общество. Когда вы добиваетесь прорывного результата в лечении, то не можете запретить использовать вашу методику для апгрейда. Конечно, иногда люди ограничивают применение новых технологий. После Второй мировой войны впала в немилость наука евгеника. Торговля человеческими органами хотя и возможна, и очень доходна, всегда была запрещена. Не исключено, что и создание младенцев на заказ станет однажды технически выполнимо, но также будет оставаться подпольным.

Мы вырвались из тисков Закона Чехова в военной сфере и можем вырваться из них и в других областях деятельности. Есть ружья, которые появляются на сцене, но пока не стреляют. Поэтому так важно задуматься о новой повестке дня человечества. Именно потому, что у нас есть выбор в применении новых технологий, нам лучше вникнуть в ситуацию и как-то с ней разобраться, пока она не начала разбираться с нами.

Парадокс знания

Предположение, что в XXI веке человечество будет, вероятно, двигаться в направлении достижения бессмертия, блаженства и божественности, может многих разозлить, оттолкнуть и даже испугать. Разъяснение не помешает.