– Давно их делаю…
– Но их не пробовали?
– Не готовы! Всё сам должен делать. Всё! Перья ощипывать, перья подбирать, кости тесать, складывать, пружины вставлять, жизни моей не хватит и на одно крыло.
Еврей по-прежнему улыбался, но так незначительно, что Пудловский, весь занятый своей мыслью, не мог заметить его улыбки. Скорее, веря в то, что еврей разделяет его убеждения, он всё запальчивей объяснял прогресс своей странной работы.
– Если бы я мог получить перья Скалы! А! Отдал бы полжизни. Их строение лучше бы объяснило мне о крыльях для человека.
– Почему не отправитесь в дорогу за ней? – спросил Хахнгольд.
– Шутишь, рабби? Я шуток не люблю, идите отсюда, вы меня не понимаете.
И хотел открыть дверь, когда еврей взял его за руку.
– Послушай меня, мастер, я тебя о чём-то хотел спросить.
– Ну, о чём?
– Об одном из твоих жаков.
Пудловский презрительно сплюнул.
– О котором же из этих шутов?
– Кто последним вписался.
– Пойдём в первую комнату, там список учеников.
Они вошли и магистр, заперев дверь, вытащил книжку, в которой вычитал имя Мацка Сковронка.
– Марцин Сковронок! Бледный, блондин, молодой.
– Хороший латинист… утлично учится.
– Не знаете что-нибудь о его роде и родителях?
– Сирота.
– Он не говорил что-нибудь о себе…
– Разве я бы его спрашивал.
– Позовите и спросите, я буду в другой комнате.
– Тебе это для чего, Хахнгольд?
– Что вам до этого? Мне это нужно. Я вам достану страусиные крылья.
– Точно?
– Несомненно достану.
– Только там в моей комнате ничего не трогай! Ради Бога, не прикасайся даже, ты мог бы уничтожить работу стольких лет, если бы сдул одно пёрышко.
Еврей, смесь скрылся.
Пудловский высунул голову за дверь и позвал:
– Heu! heu! Studiosi! Есть там кто?
Несколько пищащих голосков отозвались.
– Позвать мне Мацка Сковронка.
– Он тут.
– Иди один ко мне.
Пудловский нетерпеливо подзывал пальцем, стучал ногой и, впустив мальчика, сел на стул, уставил в него глаза, покашлял и так начал:
– Твоё имя… Мацек Сковронок?
– Так точно.
– Откуда родом?
– Из Руси.
– Дальше…
– Что далше?
– Родители, какого сословия, живы или умерли, кто опекун и близкий?
– Сирота, родителей не имею и не помню…
– Кто они были?
– Бедные люди… шляхта… с Руси.
– Как зовут?
Мальчик замялся.
– Не знаю.
– Где же ты воспитывался?