Правовые режимы: актуальные общетеоретические и конституционно-правовые проблемы

Глава 4

Правовой режим как контекстный план легитимации права

(А. А. Петров, Н. М. Кочетков)

Одной из фундаментальных проблем юридической науки является легитимация права. Изучение данной темы важно для определения эффективности правотворчества, правоприменительной практики на различных уровнях ее осуществления; это условие успешного формирования в обществе правового сознания.

Нами исследованы позиции различных ученых по отношению к определению терминов легитимности и легитимации права (сторонников коммуникативной рациональности в праве, плюралистического, социокультурного, духовно-нравственного подходов и др.), что позволило актуализировать различие между легитимностью и легитимацией права в рамках позитивистского подхода. В первом приближении легитимность права – это его общественное признание[161 - См.: Денисенко В. В. Легитимность как сущностный признак позитивного права // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Право. 2009. № 1. С. 32.]. Легитимация есть в самом общем виде то, при помощи чего нормы права становятся легитимными для общества[162 - Там же.]. Отличие этих терминов заключается в том, что легитимация – это процесс, действия, направленные на установление легитимности в обществе; а легитимность, в свою очередь, – уже положительный результат, реализованная цель легитимации.

Рассмотрение легитимации права как фундаментальной проблемы юридической науки непосредственно связано с объектно-предметным полем исследования. В общенаучном плане объект – это область действительности, совокупность реальных явлений и процессов, на изучение и обоснование которых направлена данная отрасль научных знаний[163 - См.: Вишнякова С. М. Профессиональное образование. Ключевые понятия, термины, актуальная лексика: словарь. М.: НМЦ СПО, 1999.]. Предмет науки есть та сторона объекта, на изучение которой нацелены конкретные исследования в данной области научных знаний[164 - Там же. C. 345.].

В нашем случае в качестве объекта исследования выступает само право: ведь легитимацию изучают именно в рамках науки о праве, а легитимация права напрямую связана с правом, так как она раскрывает закономерности его признания в обществе. Принятый нами за основу позитивистский подход к праву позволил обосновать в качестве наиболее релевантного исследованию современной правоприменительной практики (один из примеров будет представлен отдельно) следующее его определение: «Право – это система общеобязательных, формально-определенных норм, которые выражают государственную волю общества, её общечеловеческий и классовый характер;

издаются или санкционируются государством и охраняются от нарушений возможностью государственного принуждения; являются властно-официальным регулятором общественных отношений»[165 - См.: Байтин М. И. Сущность права (современное нормативное правопонимание на грани двух веков): монография. М.: ООО ИД «Право и государство», 2005.].

В результате анализа работ различных ученых наиболее существенные признаки права принимаются нами в их трактовке профессором М. И. Байтиным:

– государственно-волевой характер права заключается в том, что «право выражает государственную волю общества, обусловленную экономическими и духовными, а также национальными, религиозными, демографическими, природными и другими условиями его жизни»[166 - Там же. C. 220.]. Государство учитывает, корректирует и обобщает многосложные интересы, выдвигаемые обществом. Или, по-другому, государство «перерабатывает в закон» волю общества;

– нормативный характер права заключается в том, что право в качестве государственной воли общества проявляется в реальной жизни как система официально признаваемых и действующих в данном государстве юридических норм в их материалистическом понимании;

– властно-регулятивный характер права как признак, во-первых, аккумулирует неразрывную связь государства и права. Во-вторых, проявляется в том, что право регулирует отношения между людьми согласно воплощенной в нем государственной воле общества. В-третьих, право служит единственной нормативной системой, которая при воздействии на общество влечет определенные юридические последствия для участников правоотношений. В-четвертых, правовые нормы направлены не на какой-либо конкретный случай или факт, а на определённый вид обстоятельств или фактов[167 - См.: Байтин М. И. Указ. соч. C. 221.].

В качестве основных предметов легитимации права нами определены:

1) условия легитимности права;

2) причины, препятствующие легитимности права;

3) процесс, с помощью которого право становится легитимным.

Процесс, с помощью которого право становится легитимным, отражает основную сущностную особенность легитимации. Поэтому предложено считать его главным предметом. Условия легитимности и причины, препятствующие ей, являются вспомогательными предметами для этого процесса. Без знания условий было бы неясно, что нужно обществу для признания им права. Причины, препятствующие легитимности права при их существовании в реальной жизни, сильно подрывают легитимность, поэтому учитывать их – это очень важная задача на пути к правовому государству.

Условия легитимности права, по нашему мнению, есть те факторы, благодаря которым право получает признание в обществе. Например, условиями легитимности могут выступать такие, как демократический способ установления правового режима, его справедливая и гуманная сущность, четкость и эффективность функционирования, обеспечение прав граждан. Далее мы рассмотрим подробнее тему правового режима[168 - См.: Рубченко С. О. Правовой режим: понятие и признаки // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Серия: Юридические науки. 2010. № 2. С. 147–148.]. Также условиями могут быть соответствие права морали, согласованность права с традициями общества, отражение в праве культурных ценностей народа и др.

Условия легитимности права – важные элементы в изучении легитимации права, так как если не знать того, чего хочет общество, какое право ему нужно, какие настроения царят в нем, то не будут ясны принципы, которые нужно реализовывать, чтобы право стало легитимным а в итоге легитимация права может не произойти.

Причины, препятствующие легитимности, мы выделяем как один из основных предметов, потому что они помогают определить явления, негативно сказывающиеся на легитимности, а следовательно, позволяют в дальнейшем их устранить, тем самым способствуя признанию права в обществе. В качестве примера можно выделить такие негативные явления, как недемократический способ установления правового режима, несправедливая и негуманная сущность правового режима, так как они противоречат тому, на чем основывается легитимность правового режима: «С легальностью правового режима тесно связана легитимность его установления, которая имеет более глубокое содержание и, помимо законности, правомерности правового режима, включает его поддержку со стороны граждан, основанную на демократическом способе его установления, справедливой и гуманной сущности, объективной необходимости, полезности для граждан, четкости и эффективности функционирования, обеспечении прав граждан»[169 - См.: Рубченко С. О. Указ. соч. С. 147–148.].

Другой причиной может стать несоответствие права культурным традициям общества: «Теперь уже ясно, что именно с нарушениями ротационных процессов в культурной жизни российского народа и отрывом интересов отечественных либеральных кругов от народной жизни и социокультурных (цивилизационных) особенностей российского народа как носителя и потребителя создаваемых самобытных культурных ценностей, и тем самым фактическим устранением народа от процесса принятия политических решений (в том числе юридических норм), связаны и низкая индикация легитимности и коммуникативности юридических норм и (как следствие) чрезвычайно малая, если не "отрицательная", эффективность правообразовательной деятельности»[170 - Супатаев М. А. Проблемы легитимации российского права: традиции и современность //Северо-Кавказский юридический вестник. 2013. № 1. С. 19–29.].

Еще одной причиной может выступать такое негативное явление, как кризис действующих правовых парадигм, например либерализма: «Кризис тотален. Дилемма тотальна. Но если это открыто признать, если отказаться от либеральной риторики, то современная неэгалитарная мироэкономика может утратить свою легитимность в глазах "опасных" (обездоленных) "классов". А если эта система, столь настойчиво следовавшая своей логике бесконечного накопления капитала, что стала приближаться к своему теоретическому идеалу – превращению всего и вся в капитал, лишена легитимности, она не выживет»[171 - Валлерстайн И. После либерализма. М., 2003. С. 141–167.]. Либерализм сегодня загнан в угол собственной логикой, хотя и продолжает утверждать законность права индивида и чуть менее громко прав народов[172 - См.: Супатаев М. А. Указ. соч. С. 19–29.].

Мы привели лишь несколько причин, в действительности их можно выделить гораздо больше.

Исследование таких подходов к легитимации права, как позитивистский, плюралистический, социокультурный, духовно-нравственный, а также такого направления в праве, которое называют коммуникативной рациональностью, позволило обосновать, что по своей сути дефиниции легитимация и легитимность в различных их трактовках отличаются совсем незначительно, особенно в сравнении с определением фундаментального для юридической науки понятия права. Таким образом, в сравнении с базовой для юридической науки категорией права, которая имеет множество разных определений, вытекающих из соответствующих подходов, легитимность и легитимацию права справедливо считать устоявшимися дефинициями (конструкциями) в рамках рассмотренных подходов.

Теперь сделаем краткий обзор подходов к легитимации права.

С точки зрения юридического позитивизма для установления легитимности достаточно лишь легальной процедуры, а содержание норм не столь важно. Например, Г. Кельзен говорил, что «всякое произвольное содержание может быть правом»[173 - Цит. по: Денисенко В. В. Указ. соч. С. 32.]. К. Шмитт придерживался следующей позиции: «Позитивация права означает, что для любых содержаний можно добиться легитимной действительности права, а именно через решение, которое придает действенность праву и также может лишить его этой действенности»[174 - Там же.].

Наряду с представленным выше позитивистским подходом существуют также иные взгляды на легитимацию позитивного права. Они заключаются в недостаточности наличия официальной процедуры для того, чтобы признать правовые акты государства легитимными. Одними из представителей таких взглядов выступают сторонники теории справедливости в праве (Дж. Роулз) и коммуникативной рациональности в праве (Р. Алекси, Ю. Хабермас). По их мнению, юридические нормы являются не просто приказами, они исполняются не только из страха перед принуждением, но и из-за уважения к закону. Но для этого правовой режим должен быть легитимным, пользоваться авторитетом у граждан, а это возможно лишь в том случае, когда позитивное право не противоречит моральным правилам, существующим в данном обществе[175 - Денисов В. В. Легитимность и легитимация позитивного права: история и современность // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Право. 2012. № 2.].

Существует также плюралистический подход к легитимации права. В рамках этого подхода исследуются не только легитимация права, но и легитимация органов государственной власти. Причем сторонниками этого подхода право рассматривается как один из институтов государственной власти[176 - См.: Стародубцев С. С. Нетипичные формы легитимации институтов исполнительной власти и результатов ее юридико-политической деятельности: плюралистический подход // Философия права. 2014. № 6. С. 116–119.]. Легитимация права здесь взаимосвязана с легитимацией институтов государственной власти: «Юридическое в большинстве случаев опирается на легитимирующую силу политики для собственной легитимации, а политическая власть, в свою очередь, считается законной на основе юридических процедур, которые ее организуют. Именно политика дает формальную легитимацию законодательству, а в плюралистических обществах, таким образом, легитимируется и значительная часть его содержания»[177 - Там же.]. Получается, что если государственная власть будет легитимной, то и право будет легитимным.

М. А. Супатаев представляет еще один подход к легитимации права. Он рассматривает такое явление, как легитимация права в контексте российского права. По его мнению, категория культуры позволяет содержательно и разносторонне раскрыть суть ценностного обоснования права в обществе[178 - Супатаев М. А. Указ. соч. С. 19–29.]. Ученый исходит из того, что легитимность российского права зависит от признания и поддержки его норм самыми широкими слоями многонационального народа России, характеризующегося чрезвычайной социокультурной разнородностью[179 - Там же.].

Представители еще одного подхода призывают отойти от позитивного понимания права к синтезу различных подходов к праву. Если рассуждать с позиции российского ученого-позитивиста М. И. Байтина, то данное понимание права можно назвать широким[180 - Байтин М. И. Указ. соч.]. Охарактеризуем сам подход. Он называется духовно-нравственным. Этот подход в правопонимании позволяет, с одной стороны, раскрыть национальный, духовно-нравственный характер представлений о юридической справедливости и правосудии и благодаря этому определить условия легитимности права, а с другой – рассматривать закон как выражение этого национального, духовно-нравственного характера и основную форму, закрепляющую меру воздаяния, равный масштаб, применяемый к субъектам права[181 - См.: Овчинников А. И. Духовно-нравственная легитимация права: мировоззренческий контекст // Философия права. 2013. № 1. С. 12–17.]. С точки зрения представителей данного подхода, право, отражающее нравственные и духовные ценности общества, будет легитимным.

Позиции ученых, представителей названных выше направлений и подходов, отличаются прежде всего их взглядами на отношение к позитивизму в праве[182 - См.: Байтин М. И. Указ. соч. С. 220.] и касаются вспомогательных предметов исследования легитимации.

Еще одно отличие в позициях ученых, представителей очерченных выше направлений и подходов в юриспруденции, заключается в разных представлениях об условиях легитимности, при реализации которых в реальной жизни право получает народное признание и которые реализуются с помощью легитимации. Например, в одной теории говорится, что право не должно противоречить моральным принципам общества[183 - См.: Денисенко В. В. Легитимность и легитимация позитивного права: история и современность. C. 14.], в другой – что право должно соответствовать социокультурной среде общества[184 - См.: Супатаев М. А. Указ. соч. С. 19–29.]. По третьей – для легитимности права необходимо, чтобы общество воспринимало бюрократический аппарат органов государственной власти как «публичный менеджмент», обладающий специфическими навыками, знаниями и умениями[185 - См.: Стародубцев С. С. Указ. соч. С. 116–119.], и др.

Отличия в позициях ученых относительно легитимности и легитимации во многом обусловлены выбранными ими методологическими рамками рассмотрения права. Нами систематизированы отмеченные рамки. Так, некоторые ученые рассматривают право как один из институтов государства, и тогда говорится о легитимации государства и его институтов, при легитимности которых становится легитимным и право. С позиций других право рассматривается как часть системы, правового режима. И тогда условия легитимности права определяются в зависимости от условий легитимности правового режима. Третьи рассматривают право как самостоятельное явление. В этом случае определение условий легитимности и сама легитимация права обусловливаются непосредственным взаимодействием с правом.

Теперь проиллюстрируем основные предметы легитимации права на примере правового режима в сфере введения в России моратория на смертную казнь. Концепт смертной казни как меры наказания признан принципами и нормами международного права явлением, противоречащим гуманистическим ценностям и не выполняющим функцию исправления осужденного. Россия, будучи государством, вошедшим в Совет Европы и присоединившимся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, также стремится соблюдать фундаментальный принцип, запрещающий отнимать у человека жизнь[186 - См.: Малько А. В., Терехин В. А., Афанасьев С. Ф. Смертная казнь в современной России: не пора ли наконец определиться? // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2014. № 2. С. 79–89.]. Формально-юридически это стремление выражается во введении посредством актов Конституционного суда Российской Федерации временного моратория на применение смертной казни[187 - См.: Там же.].

Итак, соответствие российского права общепризнанным принципам и нормам международного права является одним из важнейших условий его легитимности, благодаря которому авторитет права в глазах народа, несомненно, повышается. В данном случае условием легитимности выступает отмена смертной казни в российском государстве. Поэтому в качестве процесса, с помощью которого (в нашем примере) право становится легитимным, справедливо рассматривать присоединение России к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также введение временного моратория на применение смертной казни в стране. Ведь благодаря этим процедурам условия легитимации воплощаются в жизнь.

Социокультурной причиной, препятствующей легитимности отмены смертной казни в России на протяжении почти всего прошлого века, было общественное мнение, в целом позитивно принимающее смертную казнь. В 90-е гг. прошлого века благодаря влиянию средств массовой информации, деятельности политиков, внутренней и внешней конъюнктуре общественное мнение стало склоняться в противоположную сторону. Смертная казнь к моменту ее отмены стала восприниматься значительной частью россиян как фактор, противоречащий гуманистическим ценностям, не выполняющий в оправдывающей себя мере функцию профилактики правонарушений, подрывающий авторитет государства, препятствующий его развитию в направлении правового государства, демократизации и гуманизации. Отмеченная тенденция неприятия российскими гражданами смертной казни сохраняется и в настоящее время. Так, если обратиться к данным Фонда общественного мнения (ФОМ), то россияне с каждым годом все больше склоняются к недопустимости смертной казни в России: в 2001 г. допустимой смертную казнь считали 80 %, недопустимой – 16 % россиян, в 2006 г. – 74 % и 15 % соответственно, а в 2015 г. – 60 % и 22 % соответственно[188 - Меняется ли отношение россиян к смертной казни?: опрос ФОМ. – URL: http://fom.ru/Bezopasnost-i-pravo/12128 (дата обращения: 05.09.2015).]. Вместе с тем в последнее время в средствах массовой информации все чаще появляются обращения авторитетных общественных и политических деятелей с инициативой о введении в действие смертной казни в России (об этом мы поговорим отдельно)[189 - См.: Корченкова Н., Лабузная В. Александр Бастрыкин высказался за возвращение смертной казни // Газета «Коммерсантъ». – URL: http://ria.ru/society/20151016/ 1303315832.html (дата обращения: 15.09.2015); Кадыров: РФ не стоит слушать Запад, вводя смертную казнь за терроризм // РИА Новости. – URL: http://ria.ru/society/ 20151016/1303315832.html (дата обращения: 15.09.2015).]. Несмотря на это, как нам представляется, общественное мнение не могло радикально поменяться за столь короткий промежуток времени. Значит, на данный момент отсутствуют веские основания говорить о том, что смертная казнь в России вновь будет практиковаться в ближайшее время.

Пример со смертной казнью весьма важен, так как отношение в обществе к смертной казни является во многом отправной точкой для оценки тяжести правонарушений. Поэтому исследование динамики условий и причин легитимации смертной казни всегда, на наш взгляд, будет актуальным.

Более глубокий анализ легитимности права обусловлен комплексным анализом соответствующего правового режима. В самом распространенном классическом варианте трактовки под правовым режимом понимается «особый порядок правового регулирования конкретной области общественных отношений, состоящий из совокупности юридических средств и отличающийся определенным сочетанием»[190 - Косак А. В., Малько А. В. Указ. соч. С. 8.].

По нашему мнению, легитимность права зависит от правового режима, сложившегося при регламентации той или иной сферы общественных отношений. Такой вывод следует из микро-, макро- и мегауровневого иерархического междисциплинарного методологического подхода к моделированию правового режима. Поскольку право рассматривается как часть системы правового режима, то в данном случае оно будет находиться на макроуровне, а правовой режим – на мегауровне, его конкретные правоприменительные проекции (например относительно смертной казни) – на микроуровне; тогда условия легитимности права будут определяться в зависимости от условий легитимности правового режима и зависеть от бифуркационно-флуктуационных явлений, обусловленных логикой микро-, макро- и мегауровневого функционирования синергетических систем[191 - См.: Буданов В. Г. Методология и принципы синергетики // Фiлософiя освiти. 2006. № 1. С. 143–172.]. Исследование бифуркационно-флуктуационных закономерностей – это задача и предмет отдельной фундаментальной работы. Однако и на самом первоначальном этапе микро-, макро- и мегауровневого моделирования правового режима справедливо отметить, что если нормы права, а также средства и методы правового регулирования учитывают интересы субъектов права и удовлетворяют их потребностям, то такое право справедливо считать легитимным.

Подход, когда легитимность и легальность рассматриваются в контексте однородного правового режима, позволяет, на наш взгляд, корректно исследовать возможность существования разных вариантов их сочетания.

В работе А. А. Дуденковой правовая коллизия иллюстрируется примером, который интересен для нас с точки зрения особенностей взаимодействия легальности и легитимности. А. А. Дуденкова отмечает: «В истории неоднократно присутствовали случаи, когда власть, ее постановления, распоряжения и т. д., по сути, были легальными, т. е. формально соответствующими установленным законам, и вместе с тем – нелегитимными (к примеру, в результате государственного переворота провозглашаются новые законы и порядки). Так, формально действия представителей новой власти могут приобретать, вследствие революционных переворотов, легальность, но сама эта легальность, как и ее источник, могут быть нелегитимными, т. е. незаконными в некотором более глубоком и неформальном смысле»[192 - Дуденкова А. А. Легитимность российской правовой политики: дис. … канд. юрид. наук. Ростов-н/Д, 2008. С. 7.]. При этом легальность, по мнению ученой, – «это законное право на управление общественными процессами, регламентацию и контроль за разворачивающимися в обществе общественными отношениями, а легитимность – это законность форм и методов осуществления государственной власти, правомерности проводимой политики государства»[193 - Дуденкова А. А. Указ. соч.].

Обращаясь к примеру А. А. Дуденковой, мы считаем принципиально необходимым отдельный анализ правового режима, сложившегося в результате государственного переворота. Это позволит, на наш взгляд, говорить о легальности и легитимности, избегая некоторых коллизионных трактовок.

В целом мы согласны с тем, что в исследуемом правовом режиме возможна ситуация, когда право является легальным, но одновременно это же право может быть нелегитимным. Это возможно, на наш взгляд, в том случае, когда способы и методы осуществления правового регулирования не соответствуют его естественным принципам и идеям (например демократизму), противоречат интересам народа (субъект права). Причем отмеченные способы и методы рассматриваются в рамках однородного правового режима, о чем будет сказано отдельно. Например, А. В. Безруков, ссылаясь на ст. 94 Конституции Российской Федерации, отмечает, что формой государства является представительная, т. е. опосредованная выборами, парламентская демократия, в условиях которой формирование политической воли народа возлагается на народное представительство, самостоятельно принимающее наиболее ответственные решения. В связи с этим он считает, что представительная функция приоритетна, поскольку: во-первых, реализуется как через законодательную сферу, так и посредством иных сторон деятельности парламента; во-вторых, представительские полномочия заставляют рассматривать активность парламента как способ реализации коллективного права народа на власть (ст. 3 Конституции Российской Федерации); в-третьих, представительство реализуется в весьма усложненной законодательной процедуре, которая нацелена на выработку компромиссного решения и обусловлена снятием социального напряжения и легитимацией государственного аппарата; в-четвертых, представительство (как центральная функция парламента) должно быть обеспечено в повседневной деятельности последнего и выражать интересы большинства в обществе, а не только самого парламентского большинства[194 - Безруков А. В. Парламентское право и парламентские процедуры в России: учеб. пособие. М.: Юстицинформ, 2015.].

Получается, что в условиях одного правового режима право может быть легальным и нелегитимным. Также, по нашему мнению, может сложиться и обратная ситуация, когда право легитимно, но и не легально. Например, Г. М. Вельяминов в своей работе отмечает нелегальность процедуры выхода Крыма из состава Украины и присоединения его к Российской Федерации. Он пишет, что проведенная процедура противоречит законодательству Украины, так как отделение Крыма от Украины неизбежно означает изменение ее территории, а это – «нарушение» ст. 73 Конституции Украины, которая гласит, что «исключительно всеукраинским референдумом решаются вопросы об изменении территории Украины»[195 - Вельяминов Г. М. Международное право: опыты. М.: Статут, 2015.].

С другой стороны, ученый указывает на легитимность описываемых в Крыму событий, мотивируя это, во-первых, результатами референдума, которые «оказались исключительно и предвидимо "пророссийскими"». Наветы о якобы голосовании «под дулами автоматов» совершенно бездоказательны. Неизвестно ни одного достоверного факта какого-либо давления, тем более силой оружия, на людей, пришедших на референдум (что, кстати, подтверждают и многочисленные наблюдатели)[196 - Там же.]. Во-вторых, Г. М. Вельяминов говорит, что в соответствии с международными нормами народ Крыма имел право на проведение референдума и на последующее отделение от Украины и вхождение в состав Российской Федерации. Эту позицию он обосновывает, ссылаясь на Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и Пакт о гражданских и политических правах, в которых прямо записано: «Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие». А также: «Никакое ограничение или умаление каких бы то ни было основных прав человека, признаваемых или существующих в каком-либо участвующем в настоящем Пакте государстве в силу закона, конвенций, правил или обычаев, не допускается под тем предлогом, что в настоящем пакте не признаются такие права или что в нем они признаются в меньшем объеме» (ст. 5).

Стоит отметить, что если право в определенной сфере жизни общества нелегитимно, то правовой режим данной сферы не может быть благоприятным, так как он не реализует разнообразные потребности субъектов права в обозначенной сфере общественных отношений. Напомним, что под благоприятным правовым режимом понимают режим, при котором содержание нормативного регулирования адекватно выражает потребности субъектов права и правовые процедуры их удовлетворения[197 - Панченко В. Ю., Пикулева И. В. Региональный правовой режим оказания бесплатной юридической помощи // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 10. C. 160–162.]. Исходя из этого представляется, что одной из основных задач правового режима должно быть установление легального и одновременно легитимного права; тогда это будет способствовать установлению благоприятного правового режима.

Рассматривая легальность и легитимность, мы предлагаем вернуться к работе А. А. Дуденковой, где правовая коллизия иллюстрируется примером, который интересен для нас выраженностью политического фактора легитимации, т. е. государственным переворотом. Он становится все более и более ведущим при рассмотрении многих процессов легитимности и легитимации правовых явлений на постсоветском пространстве, в частности – недавних изменений в украинской государственности.

В своем примере А. А. Дуденкова усматривает коллизию, которая выражается в одновременном существовании легальности и нелегитимности. По нашему мнению, данный пример является веским основанием необходимости рассмотрения определенного методологического подхода, который состоит в строгом соответствии исследования легитимации, легальности, легитимности однородному для них правовому режиму. Мы считаем некорректной трактовку А. А. Дуденковой правовой коллизии, так как в данном случае следует отдельно рассматривать события, произошедшие до государственного переворота в одном правовом режиме, и отдельно – события, произошедшие после государственного переворота, уже в другом правовом режиме. Можно было бы вести рассуждения и в рамках одного правового режима, однако он нуждался бы в отдельном обосновании отражающих его сущностных свойств – того общего, что характерно и для правового режима, существовавшего до госпереворота, и для правового режима, установившегося после госпереворота. Иными словами, в соответствии с предлагаемым нами методологическим подходом описанная А. А. Дуденковой коллизия является следствием неправильно выбранных отправных посылов рассуждений. Соответствующие уточнения заключаются в том, что легальность и легитимность должны рассматриваться в одной плоскости смыслов и в одном правовом режиме. То есть в ее примере целесообразно было бы вести анализ легальности и легитимности либо до государственного переворота, либо после переворота, либо предварительно уделить отдельное внимание обоснованию третьего правового режима, т. е. описанию синтетической модели правовой реальности. Неприемлемо то, что легитимность исследуется А. А. Дуденковой «в некотором более глубоком и неформальном смысле»[198 - Дуденкова А. А. Указ. соч. С. 7.], чем легальность, так как их должен объединять однородный правовой режим.

С учетом обозначенных требований к анализу он должен осуществляться в контексте изучения и сопоставления правовых режимов до и после госпереворота. В частности, очевидна необходимость исследовательского внимания к тому, легален ли новый правовой режим по сравнению со старым, к динамике отношения народа к новому правовому режиму и т. д. То есть нужно определить прежде всего то, как госпереворот повлиял на легитимность права и правового режима. При этом процесс определения обусловлен применением уровневой, разноэтапной модели описания правового режима государства, когда временно?е разделение детерминирует относительно автономный анализ легитимности и легитимации в докризисный и послекризисный периоды (имеется в виду кризис, детерминированный госпереворотом). Относительно автономный анализ желательно дополнять глобальным рассмотрением правового режима в разных временны?х пластах, в аспекте различных ракурсов целостного исследования правовых явлений.

Актуализировав глобальный разноплановый и разноэтапный анализ, вновь обратимся к тематике смертной казни. До сих пор в отношении смертной казни в России подразумевался мораторий в период с 1990-х гг. по настоящее время. Если же взять период с 1950-х гг. по настоящее время отдельно в России и одновременно этот же период только уже в Украине, то получаются две модели правового режима, одна из которых охватывает Россию и СССР, другая – Украину и СССР. Также можно заметить, что у этих моделей имеется общее основание – СССР.