Осознанная саморегуляция в управлении агрессией

Осознанная саморегуляция в управлении агрессией
Татьяна Николаевна Банщикова

Елена Алексеевна Фомина

Варвара Ильинична Моросанова

Владимир Александрович Соломонов

Монография посвящена малоизученной проблеме – личностной регуляции агрессивного поведения. Рассматриваются теоретические и прикладные аспекты проблемы взаимосвязи осознанной саморегуляции и агрессивного поведения. Раскрыто влияние кросс-культурных факторов на процесс саморегуляции агрессивного поведения. Обобщен материал эмпирических исследований регуляторных механизмов у субъектов профессиональной педагогической деятельности. Охарактеризованы типы педагогов с учетом структуры взаимосвязи саморегуляции и агрессии. Раскрыта специфика психологического сопровождения педагогов, с целью профилактики деструктивных форм проявления агрессии, развития саморегуляции. Монография предназначена для психологов-исследователей, практических психологов, педагогов, студентов, магистрантов, аспирантов, а также всем тем, кто интересуется вопросами психологии саморегуляции, профилактики агрессии, вопросами психологического сопровождения педагогов.

Т. Н. Банщикова, Е. А. Фомина, В. А. Соломонов, В. И. Моросанова

Осознанная саморегуляция в управлении агрессией

Предисловие

В монографии рассматриваются теоретические и эмпирические результаты исследования роли осознанной саморегуляции в управлении агрессией в профессиональной педагогической деятельности через призму дифференциального и кросс-культурного подходов. Проанализированы современные отечественные и зарубежные исследования социокультурных и психологических предикторов агрессии. Показано, что осознанная саморегуляция является значимым фактором в управлении агрессией.

На основе современных научных тенденций обоснована необходимость исследования взаимосвязи осознанной саморегуляции с разным типом выраженности показателей агрессии. Описаны результаты нескольких эмпирических исследований, выполненных на выборках педагогов из образовательных организаций южных регионов России – Ставропольского и Краснодарского краев, Республик: Северная Осетия – Алания, Карачаево-Черкессия и Кабардино-Балкария. В эмпирическую выборку исследования вошли: воспитатели дошкольных учреждений, учителя общеобразовательных школ и преподаватели вузов с различным опытом профессиональной педагогической деятельности.

Для более содержательного анализа значимых различий и выявления специфики взаимосвязи агрессивности и саморегуляции были сделаны сравнения по индивидуально-психологическим, поведенческим и регуляторным характеристикам значений показателей в группах с высоким, средним и низким уровнями агрессивности и с высоким, средним и низким уровнями саморегуляции. Раскрыта, уточнена и проинтерпретирована четырехфакторная структура показателей взаимосвязи саморегуляции и агрессии.

Установлены качественные различия / сходство в показателях саморегуляции агрессивного поведения у респондентов через призму социокультурной идентичности. Разработана регуляторно-личностная типология педагогов на основе анализа их индивидуально-типологических различий, опосредованных социокультурным контекстом.

Представлена специальная программа психологического сопровождения педагогов в развитии личностно-регуляторных качеств. Предлагаются тренинговые программы для психопрофилактики агрессивных проявлений и развития осознанной саморегуляции.

В первой главе представлен теоретический анализ проблемы произвольной активности человека, ее осознанной саморегуляции. Рассмотрены основные теории, имеющие непосредственное отношение к пониманию содержания, природы агрессии, оказывающие существенное влияние на интерпретацию конечных результатов исследования данного явления и позволяющие приблизить уровень изучения проблемы к требованиям современного научного знания. Представлена системная детерминация агрессии. Осознанная саморегуляция рассмотрена как метаресурс, который делает возможным управление агрессивным поведением на основе максимального использования своих индивидуальных ресурсов.

Сведения, представленные во второй главе, содержат описание разработанной программы эмпирического исследования, диагностического инструментария и использованных методов математико-статистической обработки результатов. Использованный в ходе работы диагностический инструментарий состоял преимущественно из стандартизированных методик, что позволило упростить сбор эмпирического материала. Анализ теоретических и эмпирических работ по проблеме исследования показал, что взаимосвязи феноменов агрессии и саморегуляции могут существовать имплицитно, что с необходимостью предполагает использование адекватного математического аппарата с целью их выявления.

Результаты эмпирических исследований представлены в третьей и четвертой главах данной монографии. В главе 3 дается сравнительный анализ личностно-регуляторных и кросс-культурных детерминант агрессии через призму кросс-культурного подхода.

Предметом кросс-культурных исследований становятся особенности психики и проведения людей с точки зрения их детерминации социокультурными факторами, специфичными для каждой из сравниваемых этнокультурных общностей. В центре внимания кросс-культурного подхода к описанию различий в психологических признаках оказывается как социокультурная среда, так и анализ причинно-следственных связей между социокультурным контекстом развития человека и теми поведенческими признаками, которые характерны для носителей той или иной культуры. Этот факт делает актуальной задачу более пристального изучения системы личностных и кросс-культурных предикторов агрессии.

Результаты, представленные в данной главе, раскрывают обобщающие характеристики педагогов, проживающих в различных регионах Юга России, описывают личностные диспозиции педагогов с ярко выраженными характеристиками агрессивных проявлений, социальные, личностные и кросс-культурные факторы социальной фрустрированности педагогов, инициирующие агрессивные проявления. Также в данной главе раскрыта опосредованная роль социокультурных факторов, оказывающих влияние на саморегуляцию агрессивности педагогов культурным контекстом жизнедеятельности, задаваемым, с одной стороны, их принадлежностью к этнической группе, а с другой – личностно-регуляторными особенностями субъекта.

Анализ предикторов управления агрессией показал, что вклад социокультурных факторов сопоставим с влиянием личностных факторов. Это делает актуальной задачу более пристального изучения системы социокультурных и личностных предикторов управления агрессией.

В четвертой главе представлены результаты исследования роли осознанной саморегуляции в управлении агрессией, выявлены индивидуально-типологические различия во взаимосвязи саморегуляции и агрессии у педагогов. Эти данные позволили создать регуляторно-личностную типологию педагогов. Преобладание той или иной социокультурной идентичности, личностных диспозиций выступает предпосылками развития регуляторных особенностей осознанной саморегуляции. Вместе с тем решающий вклад в становление того или иного личностно-регуляторного типа вносит система жизненных ценностей педагога.

Полученные результаты эмпирических исследований показали наличие устойчивой взаимосвязи между агрессивными проявлениями личности и особенностями развития осознанной саморегуляции. Этот факт делает актуальной задачу психологического сопровождения педагогов с позиции развития регуляторных процессов и личностно-регуляторных свойств, обусловливающих конструктивное управление агрессивными проявлениями. В главе 5 представлено обоснование предлагаемых инструментов психологического сопровождения, направленных на развитие осознанной саморегуляции в управлении агрессией у педагогов образовательных организаций.

Большинство исследований, представленных в данной книге, выполнены при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда.

Глава 1. Теоретические подходы к изучению саморегуляции агрессивного поведения человека

1.1. Проблема осознанной саморегуляции произвольной активности человека в отечественной и зарубежной психологии

Саморегуляция произвольной активности в современных концепциях рассматривается на примере разных типов деятельности и поведения человека, в данном исследовании – агрессивного поведения.

Представления о человеке как субъекте своей активности, принципы субъектного подхода к анализу деятельности и поведения человека стали основополагающими в отечественной психологии. Научно-обоснованный подход к осмыслению понятия активности как источника реагирования, поддержания и преобразования жизненно важных связей с окружающим, опосредованных соотношением «внешнего» и «внутреннего», представлен в работах К. А. Абульхановой, Б. Г. Ананьева, А. Г. Асмолова, Н. А. Бернштейна, Л. И. Брушлинского, Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, Б. Ф. Ломова, Н. С. Лейтеса, А. В. Петровского, В. А. Петровского, С. Л. Рубинштейна, Д. Н. Узнадзе и идеях других ученых.

В контексте субъектного подхода активность осмысляется как ключевая атрибуция субъекта, реализуя которую он осуществляет свои отношения с действительностью, преобразуя ее, а тем самым и себя. Успешность в реализации целей конкретной деятельности человека и его жизни в целом определяются свободой и многообразием его взаимодействий с миром, способностью реально оценивать ситуацию, адекватно отражая и осознавая ее.

Человеческая активность имеет свои проявления в активности психической, поведенческой, активности личности. Особой формой проявления активности является деятельность. По В. А. Петровскому (1996, с. 15): «Нет деятельности вне активности и активности вне деятельности».

А. Н. Леонтьева (1975), рассматривая активность в рамках деятельности, анализирует ее как внутреннюю предпосылку самодвижения, становления, реализации, развития и видоизменения. Человек как активный субъект, исполняя регуляцию деятельности, обеспечивает ее адекватное выполнение согласно закладываемой цели.

С. Л. Рубинштейн (1989) характеризует субъекта как активность, выражающуюся в саморегулировании. Ученый акцентирует внимание на том, что всякое осознанное действие является единством внешнего и внутреннего. Деятельность, познание, поведение субъекта детерминированы как свойствами конкретного человека, так и предъявляемыми требованиями окружающей действительности. Критериями успешности организации своей жизни при этом выступают: уровень активности, мера субъектности.

По мнению К. А. Абульхановой-Славской (1999), именно активность выступает системным качеством субъекта. Активность субъекта представляет собой личностный способ удовлетворения потребностей личности, реализации своих ценностей через преобразование или создание условии согласно предъявляемым к ней требованиям. Единая структура активности трансформируется в некоторые варианты и уже носит не универсальный, а «индивидуально-типологический характер». Так, отдельные личности опираются преимущественно на внешние социально-психологические опоры, другие – на внутренние. Регуляция активности у первой группы происходит через механизмы подражания, адаптации, вторая группа субъектов регуляцию активности осуществляет опираясь на собственные критерии, свои решения, на саморегуляцию.

О невозможности существования человека не только как биологического, но и как социального существа без присущей ему произвольной активности пишет О. А. Конопкин (2007). Высшим уровнем регулирования поведенческой активности, согласно авторской позиции, выступает психическая саморегуляция, которая отражает, моделирует внешнюю действительность, самого себя и свою деятельность.

Целостная картина активности субъекта определяется не только требованиями окружающей действительности, но и сложившейся системой внутренних условий – психических свойств и состояний субъекта, к которым по праву необходимо отнести: осознанную саморегуляцию (В. И. Моросанова, 2001, 2002); регуляторный опыт (А. К. Осницкий, 1995, 2001); механизмы психологических состояний (А. Б. Леонова, 1984; Л. Г. Дикая, 2002; А. О. Прохоров, 2009).

Таким образом, понимание человека как субъекта связано с различными формами проявления активности и соотношением осознаваемых и неосознаваемых механизмов в регуляции этой активности, которая в свою очередь зависит от ряда качеств субъекта.

В основу неосознаваемых механизмов заложены специфические приемы восприятия и переработки информации, которые выступают ресурсами личности и защищают ее от серьезных, тяжелых психологических последствий – чрезмерного страха, повышенного фона тревожности и т. п. К механизмам психологической защиты, выполняющим регуляторную функцию, ученые относят стратегии совладения – копинг-стратегии, которые также рассматриваются в качестве целенаправленных, потенциально осознанных адаптивных действий (Ф. Е. Василюк, 1981, 1995; Е. В. Либин, А. В. Либин, 1998; И. М. Никольская, Р. М. Грановская, 2006).

Чтобы понять, какой вклад в общую картину активности субъекта вносят осознаваемые и неосознаваемые механизмы регуляции, необходимо обратиться к системному подходу. В основе системного анализа объяснения психических явлений заложена идея о целостности психики, проявляющейся во взаимодействии и взаимообусловленности психических функций отражения и регуляции (В. А. Ганзен, 1984; В. П. Зинченко, 2000). Как писал В. А. Ганзен (1984, с. 9), «…взаимосвязаны и взаимообусловлены: отражение регулируется, а регулирование основано на информации, полученной в процессе отражения». В работах П. К. Анохина, Н. А. Бернштейна, Ф. Д. Горбова также последовательно прослеживаются размышления о целостности, неразделимости психического отражения и психической регуляции.

Как отмечает О. Г. Власова (2007), с позиции системного подхода осознанная саморегуляция, совладающее поведение, механизмы психологической защиты выступают способами системной регуляции активности субъекта и имеют сложную иерархическую, динамическую системообразующую связь.

Сохранение целостности данной функциональной системы достигается разными путями. Так, для защитных механизмов важной является гомеостатическая направленность. Психологическая защита, по З. Фрейду, заключается в нивелировании или устранении чувства тревоги, связанного с внешним или внутренним конфликтом. Т. е. защитные механизмы выступают средством сохранения гомеостаза в ситуации нарушения стабильности внутреннего мира под воздействием внешних или внутренних факторов.

Функцию поддержания постоянства в развивающихся системах, обеспечения возможности ее эволюционного развития выполняет гомеорез, выступая антитезой, альтернативой гомеостатически направленным механизмам психологической защиты. Эти два взаимообусловленных процесса не существуют друг без друга. Такой же альтернативой выступают осознаваемые регуляторные механизмы.

Таким образом, регулятивная система психики человека представлена тремя подсистемами:

1. Неосознаваемые механизмы психологической защиты, выполняющие гомеостатические функции, направленные на устранение травмирующих личность переживаний, чувства тревоги, страха.

2. Копинг-стратегии, выступающие формой внешней и внутренней активности субъекта, системой совладания, урегулирования взаимоотношений индивида и среды.

3. Осознанная саморегуляция – высший уровень регуляции поведенческой активности, направленной на достижение осознанной цели (О. А. Конопкин, 1980, 1995; В. И. Моросанова, 1995, 2002).

Перечисленные механизмы различаются по степени осознанности: если защитные механизмы основываются на вытеснении информации и выступают личным бессознательным психики, то информационной основой саморегуляции произвольной активности выступает адекватное отражение и осознание реальной ситуации. В этом плане совладающее поведение (система копинг-стратегий) функционирует на различных уровнях – занимает промежуточное положение между механизмами психологической защиты и осознанной саморегуляции. Сопоставление обозначенных систем позволяет зафиксировать различия между описанными механизмами психической регуляции по параметрам направленности, осознанности, произвольности, дифференцированности, гибкости, релевантности, результативности и конструктивности (Б. Д. Карвасарский, 1985; Ф. Е. Василюк, 1995).

В исследовании проблемы произвольной активности человека значительное место занимает рассмотрение принципов проявления и реализации процессов психической саморегуляции.

Саморегуляция произвольной активности человека отечественными учеными, О. А. Конопкиным (2007), В. И. Моросановой (2012), В. И. Степанским (1991), понимается как психический системно организованный процесс по инициированию, простраиванию, поддержанию, управлению и коррекции всех видов внешней и внутренней активности, которая направлена на постановку и достижение целей.

Семантический анализ термина «саморегуляция» позволяет выделить два понятия: «регуляция» (от латинского regulare – приводить в порядок, налаживать) и «само» – находящийся в самой системе источник регуляции.

Сам термин «регуляция» часто употребляется в различных значениях. В кибернетике и теории автоматического регулирования регуляция обозначает «поддержание параметров какой-либо функционирующей системы в заданных границах постоянства или изменения».

В отличие от термина «регуляция» «саморегуляция» понимается как самостоятельное регулирование человеком своей внешней и внутренней активности согласно личностно-смысловой и потребностно-мотивационной сферам. В зависимости от того, какие психические переменные используются в качестве средств регуляции, выделяют следующие виды саморегуляции: когнитивную, личностную, эмоциональную, поведенческую.

В 60-е гг. ХХ в. появляются первые исследования саморегуляции. Стержневыми линиями в развитии данной проблемы выступили: