Образ власти в современных российских СМИ. Вербальный аспект

(там же); «Путин был традиционно одет в темный официальный костюм» (МК, 12.05.07)»; «Его [Путина – B.C.] любовь к водолазкам и костюмам темных цветов укладывается в русло современных тенденций» (АиФ, 2004, № 19). В этом случае детализирующая лексика фокусирует внимание на одной из преобладающих черт образа В. Путина – отсутствии барственности в поведении – и связывается в вербально-ассоциативной сети с понятиями «деловитость», «скромность», «безразличие к внешнему лоску».

2. Слова, характеризующие внешность, манеры лидера, а также то впечатление, которое он производит на окружающих. Говорить о внешности собеседника или 3-го лица при официальных отношениях между коммуникантами – бестактность, нарушение границ личности. В этом случае допускаются только положительные характеристики (комплимент), да и то в контекстах шутливого характера. Отдельные случаи употребления этой лексики в отношении представителя власти в текстах СМИ – отражение новых норм в публичном политическом общении, где дружелюбная шутливость стала, как уже отмечалось, свидетельством того, что обозначенный – «свой». Например, о возможном преемнике В. Путина на посту президента России: «Председатель Института национальной стратегии Станислав Белковский выразил мнение, что путинский преемник должен соответствовать нескольким критериям… И конечно, не должен быть красивее Путина. Этим качествам, по мнению политолога, лучше всех соответствует Дмитрий Медведев» (Вр. нов., 01.09.06). Оценка внешности действующего президента и его преемника вынесена и в название публикации: «Не красивее Путина. Молодые политики погадали на третьего президента России». См. также о втором, после Г. Грефа, лице в Министерстве экономического развития и торговли Андрее Шаронове: «– Ох, какой красавчик. Молодой, подтянутый, умный»… – вздыхают министерские девушки, провожая томным взглядом проносящегося мимо…Андрея Шаронова» (МК, 22.12.04); о главе МИДа РФ Сергее Лаврове: «В нем, что в нынешних политиках встречается нечасто, чувствуется стиль…Да, Лавров, конечно, открытие сезона» (Комс. пр., 04.06.04) и т. п.

3. Называние эмоциональных качеств лидера и его эмоциональных состояний в той или иной ситуации – еще одна новая черта текстов о власти постперестроечного периода. Например: о министре здравоохранения и социального развития М. Зурабове: «Кто знает господина Зурабов, отмечает его безупречную логику. Он умеет буквально зомбировать своего собеседника в агрессивно-наступательно-позитивном ключе. Его способность к убеждению безгранична» (Арг. нед., 23.11-29.11.06.); о В.В. Путине: «Главный талант Путина – это умение нравиться людям……Он умеет мягко шутить, но жестко поступает. Он умный и хорошо говорит» (МК, 14.07.04); «Приземлившись в Нъю-Дели, президент [В.В. Путин], как обычно, с улыбкой спускался по трапу своего самолета» (АиФ, 2004, № 49); «Путин выглядел достаточно нервно. Было видно, что он потрясен внутренне, по-человечески переживает последние трагедии» – материал газеты «Время новостей» о захвате террористами школы в Беслане(08.09.04). Обозначения эмоциональных качеств и состояний лидера встречаются как в серьезных контекстах (см. приведенные выше примеры), так и в контекстах, окрашенных иронией, нередко граничащей с бестактностью. Например: «На первое в первой сессии заседание Госдумы парламентарии прибыли в самом благодушном настроении….Словом, все были счастливы и беспечны» (Жизнь, 13.01.05); «Все это время члены правительства сидели с каменными лицами, подчеркивая всю важность момента» (МК, 16.04004) и т. п.

В принципе, комментирование чужих эмоций, констатация настроения какого-либо лица, тем более с насмешкой, иногда неточные или неверные, – это тоже нарушение границ личности, и оно тоже легко становится бестактностью. В приватное эмоциональное пространство впускают только близких. интуитивное понимание этого отразилось в устойчивых выражениях русского народа: «Сердце без тайности – пустая грамота», «Чужая душа – потемки» [Пословицы и поговорки русского народа. из сборника В.И. Даля 1987: 205] и в обыденном речевом этикете: «Не лезь мне в душу!». Вместе с тем эмоциональные характеристики – один из способов персонификации и индивидуализации. Человек, о котором сообщается не только то, что он делает или говорит, но и то, как он это делает или говорит, приобретает конкретные черты. Эти черты могут быть реальными, а могут окарикатуривать личность и далее – фиксировать созданный образ в сознании массового реципиента.

4. Эмоциональные характеристики фактов речи, манеры говорения. Основной способ их реализации – контекстуальные синонимы к глаголам говорения и качественные наречия. Обозначая разнообразные нюансы речи лидера, лексика этой группы дает лаконичную характеристику данной персоны и одновременно выражает эмоциональное отношение журналиста и к обозначенному лицу, и к содержанию его речи. Отношение, по большей части, ироническое: «Первый министр чеканил каждое слово» (Вр. нов., 23.12.04); «…«эту практику надо кончать», – возмущался Сергей Иванов» (Вр. нов., 07.06.06); «Сейчас фондовый рынок нерепрезентативен», – холодно заметил он» [премьер-министр – В.С.] (Вр. нов., 23.12.04) и т. п.

5. Еда. Трапеза. Застолье. Эта тема уходит корнями в древнейшие русские и общечеловеческие ментальные представления. В книге «Пословицы и поговорки русского народа. из сборника В.и. Даля» в тематической рубрике «Пища» на четырнадцати с половиной (!) страницах дается перечень пословиц [1987: 575-590], многие из которых содержат хвалу еде и ее живительным свойствам: «Мельница сильна…водой, а человек едой», «Лук семь недугов лечит», «Тот дурак, кто пирогу не рад». Пир – метафорическое изображение битвы в «Слове о полку Игореве». В раннехристианской традиции «агапа» – общая трапеза – была напоминанием о Тайной Вечере. Застолье было непременной составляющей многих русских народно-православных праздников и обрядов: Рождества, Пасхи, поминок. И даже XX век, с его господствующим воинствующим атеизмом, не затушевал это особое – объединительное – значение совместной трапезы. В российской культурной традиции еда, трапеза – проявление радушия, гостеприимства, сигнал «свой». Может быть, еще и поэтому постперестроечные СМИ в сообщениях о встречах, международных и внутрироссийских, нынешних руководителей довольно часто начали давать подробную информацию о блюдах и напитках, которыми угощают гостей на банкетах и приемах. Например, в небольшой корреспонденции о встрече президента В. Путина с президентом Казахстана Н. Назарбаевым (газета «Жизнь», 13.01.05) представлена гастрономическая лексика, обозначающая блюда казахской национальной кухни: шаурма, кумыс, конская колбаса, плов, шужук, вербльюжье молоко, зеленый чай. В публикации «Новых Известий» о приеме в Кремле в День народного единства, куда были приглашены преподаватели русского языка и литературы и священнослужители, сообщается: «На приеме предлагались блюда из копченого угря со сладким перцем, астраханской белуги, мяса дальневосточного краба, оленины с можжевеловыми ягодами, медальоны из косули с ломтиками медовых яблок» (Нов. Изв. 07.11.06); «Пока президент беседовал с молодежью, в Кремле прибывших на прием гостей угощали шампанским» (там же). Телевидение, в сообщении о визите В. Путина в Японию в декабре 2016 года, дает информацию: «Российский президент Владимир Путин во время визита в Японию успел попробовать местный напиток сакэ… Мне удалось прикоснуться только к одному «горячему источнику» – сакэ местного производства, называется «Восточная красавица», – пояснил Путин. По словам президента, напиток ему понравился, «очень рекомендую!» – сказал он, добавив, что «нужно знать меру, как у нас говорят «» [13.orb.ru/news/13761].

В СМИ первого десятилетия XXI века появилось много публикаций о власти, в названия которых включены слова, обозначающие то, что связано с тематической группой «Еда. Трапеза. Застолье»: «Политстоловка: Кремлевская кухня пахнет секретами» (шапка и заголовок, МК, 16.04.04); «Президентская диета» (загол., АиФ, 2006, № 21); «Ешь по-президентски – будешь президентом» (загол., АиФ, 2006, № 24); «Кремлевский пост» (загол., о меню президента в начинающийся Великий пост, Комс, пр., 10-17. 03.05). См. также более позднее: «Что ели генсеки и президенты?: Особая кремлевская кухня приоткрывает свои тайны для читателей АиФ» (загол. и позагол., АиФ, 2014, № 43); «Сколько стоит пообедать в думской столовой?» (загол., АиФ, 10.02.2015); «Обед с привилегиями. Чем и почем питаются чиновники и депутаты?» (загол., АиФ, 02.03.2016) и т. д.

6. Артефактные детали. Они с древнейших времен были знаками стоящих за ними ситуаций и смыслов. Вещь способна быть знаковым заменителем слова и соотноситься с тем же концептом, что и слово. Об этом пишет Ю.С. Степанов [Степанов 2004: 70-74]. В пословицах и поговорках русского народа отражен целый ряд названий предметов, которые являются символами власти и связаны с представлениями «главенство», «сила», «управление другими». Это как общие для разных лингвокультур обозначения: жезл, венец, корона, трон, булава, так и специфические русские этнографизмы: веник, вожжи, кочерга, столбы – то, что является наиболее значимым в какой-либо ситуации. См., например: Веник в бане – всем господин; На вожжах и лошадь умна; Кочерга в печи хозяйка; Без столбов забор не стоит и т. д. (подробнее см.: Суздальцева В.Н. Власть в пословицах и поговорках русского народа [Суздальцева 2005: 34-38]).

Наше время актуализировало иные символические предметы, которые своим кругом ассоциаций привносят в образ власти то положительные, то отрицательные смыслы. Например, пресловутые мигалки (проблесковые маячки), спецномера на машинах высокопоставленных чиновников и депутатов Государственной думы стали символом понятий: «злоупотребление», «безразличное отношение к народу», «высокомерие» (Например: «Мигалки остаются: Депутаты не отнимут у чиновников и у самих себя привилегии на дороге» (загол. и подзагол., Нов. изв., 04.04.08). Существительное мигалки, употребляясь в СМИ преимущественно в негативнооценочных контекстах, обрело негативные оценочные коннотации и стало для рядовых российских граждан и автомобилистов сигналом «чужой». См., например, заголовки в некоторых печатных и электронных Сми: «Инициатива по запрету «мигалок» для чиновников набрала 100 тысяч голосов россиян» (загол. drom.ru 18.03.2014 news.drom.ru/27636.html); «Пикеты «Мигалки – позор России» начались в Москве» (загол., Аргументы в ижевске. 05.07.2011); «Мигалки не светят. Генпрокуратура лишила кортеж губернатора Мишарина спецсигналов» (загол. и подзагол., Нов. изв., 06.02.2012); «Предвыборная борьба с «мигалками» (ПОЛИТКОМ.RUpolitcom. ru/12645/html) и т. д. Синекдохическое название нового неполитического движения «Общество Синих ведерок» (создано в 2010 году) – остроумная ироническая реакция россиян на злоупотреление спецсигналами. Проводя различные протестные акции, его члены пародируют спецсигналы, ставя на крыши своих автомобилей детские пластмассовые синие ведерки, похожие на «мигалки», зачастую вызывая гнев у владельцев и водителей автомобилей со спецсигналами. См. иронический заголовок: «Водителя мигалки, напавшего на «синеведерочника», вызвали в суд» (загол., ГАЗЕТА.RU. 12.10.2011).

7. Слова, входящие в тематическую группу «Спорт», связаны сразу с несколькими лингвоментальными представлениями. Так, обозначения тех видов спорта, которыми увлекаются государственные деятели: водный слалом (С. Лавров), дзюдо, здесь же – татами, черный пояс (В. Путин), горнолыжный спорт (он же), хоккей (С. Шойгу), экстремальный рафтинг и т. д., ассоциируются, во-первых, с понятиями «сила», «бесстрашие», «энергичность», а во-вторых, – с понятием «современность». Городки, футбол – увлечения мэра москвы Ю. Лужкова – говорят и о его приверженности традициям, даже некоторой старомодности (городки). Одновременно для носителей современной российской (как и мировой) ментальности, особенно для среднего и молодого поколения, спорт – это сигнал «свой».

8. Деньги. Собственность. В России советского периода и деньги, и собственность непременно ассоциировались с такими чертами характера, как жадность, прижимистость, эгоистичность, нажитое нечестным путем (см., например, фильм «Берегись автомобиля»). В современной России отношение к собственности и деньгам изменилось: они были восстановлены в правах как необходимые составляющие жизни человека. Однако в смысловом пространстве «власть» интерпретация этой темы имеет свои особенности.

1) Сми акцентируют внимание на этой стороне жизни государственных служащих, в том числе и vip-person. Соответственно, лексика тематических групп «Деньги», Собственность», входящая в более общую группу «Богатство», стала одной из постоянных составляющих в вербальном наполнении смыслового пространства «власть». В печатных массмедиа, на радио, в интернете постоянно появляются, поданные в разных жанрах, сообщения о зарплатах государственных служащих разных уровней. В них ключевыми словами являются: льготы, льготное обеспечение, доходы, декларация о доходах, рост зарплаты, контроль за доходом и имуществом самих чиновников и членов их семей, банковские счета высших чиновников, квартиры, собственность, гаражи и гаражные места и т. д.

2) Пространство «власть» наполнено сочетаниями числительных с существительными, которые называют зарплаты министров, депутатов, президента. См., например, в публикации издания LENTA/RU от 15. 04.2016 «Кто больше Путина: Сколько денег заработали президент и его окружение»: «В 2015 г. доходы Путина выросли с 7,65 млн рублей до 8, 89 млн рублей»; далее о премьер-министре Дм. Медведеве – 8,7 млн рублей; о Секретаре Совета безопасности Н. Патрушеве – 33,7 млн руб; о референтах президента Наталье Меликовой и Татьяне Хуторской – по 4,4 млн рублей и т. д. И ниже, в шутку: «Таким образом, в 2015 году самый «богатый» чиновник в Кремле заработал в 20 раз больше, чем самый «бедный» (https//lenta.ru/articles/2016/04/13/kremlin_earnigs/).

3) В отношении к власти в СМИ сохраняется настороженное отношение к деньгам и собственности. Ю.С. Степанов в энциклопедии «Константы: Словарь русской культуры» высказывает важную мысль о том, что «нестяжательное отношение к деньгам» было одной из отличительных черт русского национального характера, в противоположность культуре других стран, где бескорыстие и нестяжательство считаются «странностью или глупостью» [Степанов: 580]. Деньги для представителя российской культуры – это этическая категория и могут быть рассмотрены во взаимодействии с концептом «Совесть» [Степанов: 581]. Очевидно, поэтому в Сми преобладает осуждение тех, кто богат. много контекстов с неодобрительными или язвительными коннотациями. Слова, этой тематической группы легко превращаются в слова-жупелы, призванные оттолкнуть читателя от того, кто изображен, или даже оклеветать его. Так, в массмедиа 2016 года «лексикой клеветы» стали могократно повторяемые слова дворец, яхта, самолет в сочетаниях с фамилиями высших государственных служащих, которым в настоящее время якобы принадлежат эти предметы роскоши. См.: Дворец Путина в Геленджике (Эхо москвы, 23.04.2016); дворец Путина (РБК, 11.05.2016); Дворец Шойгу (Эхо москвы. Блоги.

27.10.2015) и там же: «Самый вежливый из дворцов, или незаконное обогащение на примере С. Шойгу»; яхта Сечина [президент нефтегазовой компании Роснефть – В.С.] (Нов. газ.

01.08.2016) – публикация названа юристами нарушением «неприкосновенности частной жизни»; самолет И. Шувалова (разоблачения Навального, расследование А. Венедиктова, Эхо москвы, 06.08.2016) и т. д.

9. Интересы. Увлечения. Пристрастия. Например: монументальное искусство, чтение, музыка, рыбалка, пчеловодство, автовождение и автомобили и т. д. См, например, о хобби В.В. Жириновского: стрельба, туризм, волейбол, общение с детьми (РиА Новости 25.04.06), охота и горные лыжи (Вести. Ru 16.07.2009); «…больше всего он любит слышать оглашение результатов выборов» [там же], «Православные отметили Крещение: Валуев покорил Енисей, а Жириновский – Москву» (РЕН ТВ, 19.01.2016). и далее: крещенское купание, 30-градусный мороз, иордань: «в центре столицы в иордань нырнул лидер ЛДПР Владимир Жириновский» (там же).

Помимо перечисленных, в смысловое пространство «власть» в период 2000-2016 гг. вошла детализирующая лексика некоторых других тематических групп: «Друзья», «Семья», «Факты речи».

Кроме того, в Сми первых пятнадцати лет XXI столетия обозначилась еще одна группа детализирующей лексики, которую можно назвать деталями-персоналиями. Это те слова, которые называют качества, действия, интересы и т. д. какого-либо одного государственного деятеля и создают его персональное смысловое пространство в общем информационном пространстве Сми. В него входят как слова перечисленных тематических групп, так и лексика, обозначающая то, что выделяет лидера и является его приметной чертой. Наиболее многообразна, с этой точки зрения, детализирующая лексика в смысловом поле В.В. Путина. Прежде всего это слова, которые подчеркивают сконцентрированнность президента на проблемах армии – действия, направленные на укрепление боеспособности армии и повышение ее авторитета. В текстах о В.В. Путине содержится множество слов, относящихся к тематической группе «Армия»: жилье для военнослужащих, армейские учения, истребитель нового образца, парад, «летал в Грозный на истребителе Су-27», «сидел в кресле второго пилота» «в течение восьми минут самостоятельно управлял самолетом» (Комс. пр., 12.05.04), Кавалергардский зал в Кремле (вновь открыт для заседаний при президенте В.В. Путине), Кремлевский полк, кавалерия Кремля и т. д. См. также об участии президента в акции «Бессмертный полк»: «Число участников акции «Бессмертный полк» в Москве превысило 400 тысяч человек. В акции принял участие президент Владимир Путин, который нес портрет своего отца-фронтовика» (ТВЦ, 09.05. 2015); «Президент Владимир Путин в День Победы вновь принимает участие в акции «Бессмертный полк» в центре Москвы» (INTERFAX.RU 09/05/2016 www.interfax.ru/russia/507472). См. также слова, обозначающие некоторые необычные действия В.В. Путина во время его пребывания на посту президента и на посту премьер-министра. Так, в публикации издания «ГАЗЕТА.RU» (19.08.2015) «Путин и наука: В каких научных экспериментах участвовал Владимир Путин» находим: погрузиться, батискаф, дно Байкала, дно Черного моря, глубоководный аппарат «Мир-1», глубина 1400 м, останки кораблей XI века, акваланг, дно Таманского залива, Фанагория, амфоры, Уссурийский заповедник, амурские тигры, за рулем мотодельтаплана, полет со стерхами. См. также в издании «66.ru» (27.08.2010): «Владимир Путин едет по стране по новой шоссейной дороге на LadaKalina» – загол. и ниже: автопробег, новая шоссейная дорога Хабаровск – Чита, более двух тысяч километров. Часто в публикациях о В. Путине содержится лексика, входящая в тематическую группу «Религия. Вера»:Рождество в сельском храме под Воронежем; Паломничество на Афон; празднование Пасхи в храме Христа Спасителя, открытие Соборной мечети в Москве, Херсонес – место, где князь Владимир принял Крещение, церемония открытия памятника князу Владимиру, Крестителю Руси. И т. д.

Денотативные области, к которым относятся эти слова, никогда прежде не были соотносимы с текстами о власти и властителях. Сообщение подобных деталей – проявление удивительной новой открытости границ лидера современной России. А их необычность – отражение неординарности нынешнего президента.

Таким образом, за счет использования детализирующей лексики в смысловое пространство «власть» вводится круг слов, значительно расширяющий спектр его значений и связей. Одновременно, благодаря смысловому многообразию лексики, разнообразнее становится и жанровая палитра текстов о власти.

Воздействующий результат использования детализирующей лексики.

1. Деталь – способ персонифицирования образа лидера. Поэтому деталь – способ сближения реципиента и той персоны, о которой идет речь. Создается «эффект распахнутого окна»: тот, о ком сообщаются подробности, становится менее дистанцированным от массового адресата. Адресат сопоставляет то, что он узнает о политике, государственном деятеле, с собственными интересами, привычками и т. п. Даже если то, что названо словом-деталью, вызывает раздражение или осуждение (например, сообщение о высоких зарплатах некоторых государственных служащих), такая информация все равно задерживает внимание адресата, деталь, таким образом, выполняет контактоустанавливаюшую функцию.

2. Деталь может способствовать установлению общей иерархии ценностей, которые необходимы данному коллективу в данный исторический момент. При этом, в зависимости от конкретных условий жизни общества, отношение к одной и той же сфере жизни и, следовательно, оценочная интерпретация лексики одной и той же тематической группы, могут меняться. Так, лексика тематической группы «Еда. Трапеза. Застолье» в первое десятилетие XXI века подавалась в позитивно-оценочных, иногда окрашенных эмоцией шутливости контекстах (см. приведенные выше примеры). Через СМИ слова этой группы давали массовой аудитории установку на оптимизм, любовь к жизни во всех ее проявлениях. Иначе интерпретируется тема «Еда и власть» в массмедиа 2014-2016 гг., в условиях резкого повышения цен и понижения уровня жизни населения. Теперь лексика этой тематической группы дается в соединении с лексикой тематической группы «Деньги». Перечень разнообразных и недорогих блюд в столовых для государственных служащих указывает на неравенство между рядовыми россиянами и представителями власти и подчеркивает, что это неравенство должно быть устранено. См., например, материал Екатерины Баровой «Обед с привилегиями. Чем и почем питаются чиновники и депутаты?» (АиФ, 2016, № 9). Здесь наряду с оценочно нейтральной лексикой – названиями блюд – даются слова и словосочетания, обозначающие негативные явления и служащие оценочными ориентирами в восприятии сообщенной информации: «Проелимиллионы» (назв. главки); заниженные цены; затраты на приготовление пищи превысили доходы от продаж и нек. др. и, наконец, по-прежнему одиозное для большинства россиян существительное привилегии. На негативное восприятие ориентируют и цифры – баснословно низкие на некоторые (хотя далеко не на все!) блюда в некоторых столовых: Салат за 2,20; обеды по 45 рублей, элементарный салат из моркови 9 рублей и т. п. Еда – символ радости и полноты жизни – становится средством создания негативного образа.

3. Деталь помогает акцентировать внимание населения на тех сторонах частной и общественной жизни, которые важны для всех. Повторение лексики одной и той же тематической группы, обозначающей то, что находится в зоне внимания лидера (например, слов тематических групп «Спорт», «Чтение»), способно привить интерес к этим сферам частной и общественной жизни. Общество обычно либо идет за вождем, либо отвергает его опыт. Детали, таким образом, могу выполнять пропагандистскую функцию.

Заключение

Подводя итоги, скажем следующее.

I. Власть (власти), т. е. люди, управляющие государством, а также органы, в которые эти люди входят, – одна из семантических констант современного массмедийного дискурса.

II. Вербальные единицы, обозначающие и характеризующие власть, образуют в текстах массмедиа смысловое пространство «власть». Структурообразующей основой этого пространства является система бинарных оппозиций, каждая из которых соотносится в русскоязычном узусе с аксиологическими представлениями «хорошее»/«плохое», «положительное» / «отрицательное». Аксиологические представления «положительное» / «отрицательное» в информации о власти проецируются, в свою очередь, на оппозицию «свои» / «чужие», которая является базовой оппозицией в дискурсе политики.

III. Российские масс-медиа периода 2000-2016 года выработали новый для отечественной журналистики корпус вербальных средств (Вербальных составляющих образа – ВСО), с помощью которых в смысловом пространстве «власть» создается «образ власти». Воспользовавшись образным выражением Л. Витгенштейна [Витгенштейн 1994: 126], скажем, что в совокупности вербальные составляющие образа подобны клавиатуре на фортепьяно. В зависимости от того, на какие клавиши нажмет автор-журналист, он создаст тот аккорд, ту мелодию, ту тональность, которые выразят его отношение к власти и вызовут такое же представление у аудитории массмедиа. Умело оперируя ВСО и зная их потенциальные возможности воздействия на массового адресата, можно сконструировать и закрепить в массовом сознании такой образ власти, который в дальнейшем будет определять оценочно-эмоциональные и поведенческие реакции представителей лингвосоциума.

IV. В текстах данного периода обозначились два диаметрально противоположных образа власти. В значительной степени различие между ними обусловлено характером тех вербальных единиц, которые используют журналисты.

Положительный образ. В настоящее время он создается преимущественно двумя разрядами ВСО. Это: 1) лексика, обозначающая «деятельностное поле» власти; 2) детализирующая лексика. Так, образ В. В. Путина в годы его президентства, конструируют тематические группы слов, отражающие те качества, которые считаются носителями современного общественного сознания главенствующими для среднестатистического мужчины-россиянина. В основном, это характеристики, присущие не интеллектуалу или снобу, а человеку, занятому практической деятельностью (а это большинство мужского населения современной России). Эти характеристики связаны с: а) его работой; б) внеслужебгой деятельностью.

Это новый и в принципе соответствующий ожиданиям и потребностям современной массовой аудитории тип личности, наделенной следующими свойствами:

а) деловые качества: компетентность, трудоспособность, мобильность, решительность, четкость, способность принимать решения и брать на себя ответственность (см. репортажи А. Колесникова);

б) разносторонность, широта интересов и взглядов (спорт, культура, история России, религия и т. д.);

в) современность (спорт, автомобили);

г) человечность (постоянное общение с россиянами, друзья, эмоциональные характеристики);

д) это личность героического типа (интерес и постоянное внимание к военным проблемам, спорт, поведение в экстремальных ситуациях);

е) эта личность вписана в традиционный национально-культурный контекст (участие в государственных и общественных праздниках, культурных мероприятиях, в религиозных торжествах; отношение к трапезе, к семейным торжествам и так далее);

ж) это личность открытого, раскрепощенного типа (коммуникабельность, интерес к людям, шутливые интонации, дружелюбное отношение к иронии, к шутке, к веселью);

з) это личность, близкая по своим интересам и увлечениям тому, что свойственно сейчас среднестатистическому жителю России («такой, как ты, как я…»).

То есть в материалах современных СМИ, посвященных В. В. Путину, детализирующая лексика и лексика «деятельностного поля» конструируют такой тип руководителя, который, во-первых, обладает необходимыми качествами лидера. Во-вторых, этот тип нового руководителя концентрирует в себе те качества, которые отличают предпочтительный тип современного человека вообще – человека, умеющего жить. Именно такие качества указали, согласно данным «Антологии концептов», респонденты – представители русской лингвокультуры, характеризуя человека, который «умеет жить»: «оптимист, добрый, счастливый, мудрый, гармоничный, жизнерадостный, дружелюбный, целеустремленный, умный, находчивый, свободный, добросовестный, работоспособный, коммуникабельный, образованный, воспитанный, самостоятельный, не боится трудностей, уважительно относится к людям, с устроенной личной жизнью (дружная семья), стремящийся к самопознанию; не боится жить; живет не для себя; обладает интуицией» [Грабарова 2007: 498].

Негативный образ. Обычно это не какой-то определенный руководитель, а власть «вообще». Этот образ создается за счет использования всех тех разрядов слов, в которых присутствует сема негатива, а также слов и сочетаний слов, имеющих негативные связи в вербально-ассоциативной сети. Здесь особенно выделяется аффективная инвективная лексика: оценочные слова, слова с отрицательными эмоциональными коннотациями, оценочные метафоры, слова-жупелы. Генерализующие высказвания, лексика семантики отрицания и слова смыслового поля «гипотетичность/недостоверность» также легко переводят власть в зону негатива. В некоторых материалах эта негативность явно гиперболизирована; иногда критика власти превращается в риторическое изобличение. Так, в одной из публикаций АиФ, перечисляя отрицательные качества нынешних чиновников, журналист использует лексику, которую обычно произносит священник на службе, называя смертные грехи: «Гордыня, алчность, гнев. А равно чревоугодие, похоть, зависть и праздность – увы, все это присуще многим представителям российской власти» (загол. и подзагол., АиФ, 2008. № 12). Последовательное введение одного и того же объекта в зону негатива приводит к формированию устойчивой реакции реципиента на этот объект. Даже в тех случаях, когда производитель речи не предполагает данную реакцию или пытается опровергнуть ее, сформированное выступлениями СМИ предзнание реципиента на данный момент оказывается более сильным, и в результате интенция автора может быть перечеркнута рефлективной читательской интерпретацией. Получается, что власть – это тот самый «враг», образ которого есть одна из смысловых констант политического и публицистического дискурса. Здесь речевая агрессия, направленная на власть, реализует просто-напросто психологические потребности нынешнего российского общества: излить на кого-то недовольство, раздражение из-за экономического кризиса, из-за того, что цены повышаются, из-за пробокнадорогахит.д. «С гневом, – писал Аристотель, – всегда бывает связано некоторое удовольствие» [Аристотель 2007: 177].

Насыщенная аффективами речь легко заглушает ту часть сообщения, которая построена при участии эмоционально нейтральной лексики (слова-детали и лексика «деятельностного поля» по большей части нейтральны). В результате «негатив» перевешивает, читателю предлагается искаженная картина мира, а власть предстает как «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй» (В.К. Тредиаковский в интерпретации А.Н. Радищева [Радищев 1984:99]). Крометого, именнов отношении власти в СМИ часто допускается вмешательство в границы другой личности, несоответствие употребленных слов этикетным параметрам общения. А это приучает массовую аудиторию уже не к раскованности, а к неуважению и бесцеремонности. Очевидно, что употребляемые в СМИ вербальные слагаемые образа и конкретная семантика лексики, которой они представлены, – действенное средство и в самой борьбе за власть.

Литература

Алексеев H.H. Русский народ И государство. 2003. Litbo ok.net/bok/139781/rasskij-narod-i-gosudarstvo

Андреев А. Р. Российская государственность в терминах. IX – начало XX века. Russian statehood. academic.ru/782/CJIOBO

Аникин В.П. Владимир Иванович Даль и его сборник пословиц // Пословицы и поговорки русского народа. Из сборника В.И. Даля. – М.: Правда, 1987.

Аристотель. Риторика/Аристотель. Поэтика. Риторика. – СПб.: Издательский дом «Азбука – классика», 2007.

Архипова Н.Г. Концепт «болезнь» в наивной языковой картине мира носителя диалекта. www.amursu.ru/attach-ments/article/9492/a2_Архипова3.pdf