Избранное в 3 томах. Том 3: История и культура

30 августа 1721 года в г. Ништадте Швеция была вынуждена подписать с Россией мирный договор. Северная война, длившаяся 21 год, завершилась. Россия по договору получила Лифляндию, Эстляндию, Ингрию, часть Финляндии и Карелию. Основная цель войны – выход к берегам Балтийского моря была достигнута. 8 сентября столица праздновала победу. По этому поводу Петр сказал: «Сия радость превышает всякую радость для меня на земле». В октябре празднества в столице завершились торжественной церемонией поднесения царю титула Петра Великого, отца Отечества и императора Всероссийского.

Победа русского флота у мыса Гангут

…Всякий потентат, который едино войско сухопутное имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет, обе руки имеет.

    Петр I

(9 августа – День первой в российской истории морской победы русского флота под командованием Петра I над шведами у мыса Гангут, 1714 год)

Отгремели праздничные салюты в честь славной победы русского оружия под Полтавой, но еще долгих 12 лет продолжалась Северная война. В 1712 году союзники России датчане и саксонцы потерпели сокрушительное поражение от шведов в Померании. И Петр приходит к выводу, что для победы над противником надо изыскивать внутренние ресурсы. Необходимо было также избрать такой театр военных действий, где бы русская армия не испытывала зависимости от союзников, от их флота и артиллерии. Основные военные усилия было решено сосредоточить в Прибалтике и, в частности, в Финляндии. Петр не ставил целью похода присоединение Финляндии к России, он решал этим две другие главные задачи: во-первых, чтобы при заключении мира было что уступить и, во-вторых, лишить Швецию экономических ресурсов, которые она получила из Финляндии. В 1710 году русские войска овладели Ригой, Ревелем и на Карельском перешейке – Выборгом и Кексгольмом.

Однако успешные действия в Прибалтике временно пришлось прекратить. В ноябре 1710 года Турция при прямой поддержке Англии и Франции объявляет войну России. В 1711 году 40-тысячная русская армия дошла до реки Прут и здесь была окружена в несколько раз превосходящими силами турецких войск. Русские войска отбили все атаки, но положение окруженной, оторванной от баз русской армии было крайне тяжелым. Петр I, находившийся с окруженными войсками, начал переговоры, в результате которых Россия уступила Турции взятый у нее в 1696 году Азов и обязалась срыть укрепления в Таганроге. Заключив мирный договор с Турцией, Петр возобновляет военные действия в Финляндии. В 1713 году русские войска заняли побережье Финского залива между Выборгом и Гельсингфорсом и взяли город Або.

В кампании 1714 года Петр ставит задачу полностью овладеть Финляндией, занять Аландские острова и перенести боевые действия на территорию Швеции и тем самым заставить ее заключить мир на выдвинутых Россией условиях. Для решения этой задачи необходимо было разгромить шведский флот, блокировавший Финский залив, и выйти на просторы Балтики. Поэтому главную роль в дальнейшем ходе Северной войны должен был сыграть русский Балтийский флот. Его строительству Петр I постоянно отдавал много сил и времени и спуск на воду каждого нового корабля был для него большим праздником. Первенцем Балтийского флота стал фрегат «Штандарт», спущенный на воду в 1703 году. Каждый раз, бывая в Петербурге, царь первым делом спешил заглянуть на Адмиралтейскую верфь, где отдавал распоряжения и проверял их исполнение. Со времени основания Петербурга Балтийский флот ежегодно пополнялся новыми кораблями, но шведскому флоту он все же уступал, и до 1710 года на него возлагались в основном оборонительные задачи. Эти задачи определяли и класс строящихся кораблей – главным образом мелких судов и галер, рассчитанных преимущественно на каботажное плавание.

Однако новые, более решительные цели войны требовали принятия срочных мер по постройке линейных кораблей, оснащенных десятками пушек и способных выполнять боевые задачи в открытом море. Энергичные меры приносили результаты. В одном из своих писем, датированном 15 июля 1713 года, царь писал: «Флот наш, слава Богу, множится, уже ныне тринадцать линейных кораблей от 50 пушек и выше имеем, а еще ждем довольного числа к себе».

Чтобы ускорить комплектование флота, Петр решает приобрести готовые корабли за границей. Еще в 1711 году он отправляет в секретную заграничную командировку корабельного мастера Федора Салтыкова. Поручение царя Салтыкову заключалось в том, чтобы он тайно скупал корабли в портах морских держав. Главное руководство операцией было возложено на русского посла в Амстердаме князя Б. И. Куракина. В сентябре 1713 года Петр еще раз напомнил послу о важности поручения: «Прошу вас, чтоб гораздо трудились в покупке кораблей, ибо наша ныне война в том состоит».

Когда закупленные корабли прибыли в Россию, царь их тщательно осмотрел и глазом опытного кораблестроителя обнаружил в них существенные недостатки. По качеству они уступали кораблям отечественной постройки, а главное, имели медленный ход. Естественно, что качество купленных кораблей определялось не отсталостью кораблестроения морских держав, а скромными денежными средствами, выделенными царем на покупку кораблей.

План действий русского Балтийского флота в кампании 1714 года был направлен на тесное взаимодействие с сухопутной армией. В задачу флота входило прикрытие приморского фланга армии, обеспечение ее подкреплениями, продовольствием и боеприпасами. Главной же задачей была высадка десантов на Аландские острова, а затем на побережье Швеции. Она возлагалась на гребной флот, корабельный же флот должен был прикрыть его переход к Або и Аландским островам. В 1714 году царь большую часть времени находился в море, готовясь к морскому сражению с неприятелем. Корабль стал местом постоянного жительства Петра, и он не покидал его даже в часы, отведенные для сна, когда корабль стоял у причала.

В мае 1714 года галерный флот с 15 тыс. человек десантных войск под командованием генерал-адмирала Апраксина вышел из Петербурга, следуя к городу Або для совместных действий с войсками генерала Голицына, находившимися в Финляндии. Одновременно из Петербурга вышел корабельный флот в составе 17 кораблей, фрегатов и шхерботов под командованием Петра I. Корабельный флот должен был прикрывать галерный флот с моря до входа его в район шхер, а затем идти в Ревель, где стояло 7 русских кораблей, чтобы оказывать поддержку галерному флоту и не допускать шведский флот в глубь Финского залива.

В июне 1714 года галерный флот доставил провиант в Гельсингфорс и должен был следовать в Або, но путь туда ему преграждала шведская эскадра в составе 16 крупных кораблей, 2 бригантин, 2 бомбардирских кораблей и 8 галер. Шведы находились у самой оконечности Гангутского полуострова. Русский галерный флот сосредоточился в Тверминской бухте, куда 18 июля прибыл Петр I. На следующий день он посылает 15 галер к Гангутскому мысу за наблюдением за противником. 20 июля Петр обследует Гангутский полуостров, на котором обнаружил узкий перешеек длиной 2,5 километра. После рекогносцировки царь разработал оригинальный план атаки неприятеля. Замысел его состоял в том, чтобы в узкой части полуострова устроить «переволоку» для перетаскивания легких судов на противоположный берег. Появление русских скампавей в тылу неприятельской эскадры должно было по замыслу Петра внести замешательство в ряды противника и расстроить его планы.

Адмирал Ватранг, командовавший шведской эскадрой, узнав о работах на «переволоке», разделяет свою эскадру. Часть судов под командованием Эреншильда он отправляет к западному берегу полуострова, чтобы помешать перетаскиванию русских скампавей. Отряд из 14 кораблей под начальством Лиллье Ватранг направляет к Тверминне для нападения на русский галерный флот.

26 июля на море был полный штиль. Воспользовавшись неподвижностью неприятельских кораблей, Петр направляет 35 галер в обход шведского флота. Двумя отрядами галеры обошли на веслах шведские корабли со стороны моря в недосягаемости корабельной артиллерии. Прорвавшиеся галеры заблокировали отряд кораблей контр-адмирала Эреншильда, стоявший у места выбранной русскими «переволоки». Адмирал Ватранг после прорыва части русских галер возвращает отряд Лиллье и располагает свои суда дальше от берега, чтобы не дать оставшимся русским галерам прорваться со стороны моря.

Утром 27 июля при продолжавшемся штиле главные силы русского галерного флота прорвались через проход между берегом и шведской эскадрой. Маневр стоил русским ничтожных потерь: шведам удалось захватить только одну скампавею, севшую на мель. Шведские корабли непрерывно палили из пушек, однако это была бесполезная трата боеприпасов, так как русские быстроходные суда оказались на таком расстоянии, что ядра их не доставали. В этот же день 27 июля (9 августа) произошло сражение при Гангуте между русскими галерами и отрядом кораблей Эреншильда у Рилак-фиода. Эреншильд выстроил свой отряд следующим образом: 18-пушечный корабль «Элефант» и шесть галер он поставил полумесяцем, выгнув его в сторону своего тыла, за центром первой линии он поставил три 4–6-пушечных шхербота. Всего отряд шведских кораблей имел 116 пушек.

Русский авангард, которым командовал сам Петр I, состоял из 23 галер и имел 23 орудия. Для боя царь разделил свой отряд на три части – в центре он поставил 11 галер в одну линию и на флангах по 6 галер, стоявших в два ряда. На некотором удалении от авангарда стояли главные силы русского галерного флота под командованием Апраксина. Когда русская эскадра изготовилась к бою, Апраксин послал парламентера с предложением о сдаче. Оно было отклонено. После этого на адмиральской галере был поднят синий флаг и раздался пушечный выстрел. По этому сигналу русский авангард атаковал противника. Две первые фронтальные атаки русских галер были шведами отбиты.

Оценив сложившуюся обстановку, Петр I принимает решение атаковать фланги шведской эскадры. Перед третьей атакой начальники отрядов и отделений галер перешли на шлюпки и с обнаженными шпагами вели свои галеры на сближение с противником. Третья фланговая атака увенчалась успехом: русские галеры сблизились со шведскими судами и в ожесточенном абордажном бою добились победы. Одно за другим шведские суда спускали флаги. Дольше всех сопротивлялся флагманский фрегат «Элефант». Раненый Эреншильд, пробравшись в шлюпку, хотел спастись бегством, но был взят в плен. К пяти часам вечера все шведские корабли были захвачены. Эта победа была одержана в первую очередь благодаря мужеству и храбрости русских офицеров, солдат и матросов. Вспоминая об этом сражении, Петр I в «Гистории Свейской войны» писал: «Воистину нельзя описать мужество наших как начальных, так и рядовых, понеже абордирование так жестоко чинено, что от неприятельских пушек несколько солдат не ядрами и картечами, но духом пороховым разорваны».

Кровопролитное сражение закончилось полной победой русского флота. Штиль помешал шведской эскадре оказать помощь отряду Эреншильда. Все его корабли: фрегат «Элефант», 6 галер и 3 шхербота стали трофеями русских, было также захвачено 116 пушек и взят в плен 941 человек рядовых и офицеров. Неожиданный для шведов успех русского флота привел в ужас королевский двор в Стокгольме, и он начал эвакуироваться из столицы.

Морскую победу у мыса Гангут Петр I сравнивал с победой под Полтавой. Конечно, этим сравнением царь сильно переоценивал значение Гангутской победы. Это сравнение было данью его страстному увлечению флотом и любви к морю. Под Полтавой Карл XII лишился всей сухопутной армии, за исключением одного корпуса, который находился в Померании, у мыса Гангут шведы потеряли очень малую долю своего флота, и он был все еще сильнее русского. Да, Гангутская победа – это знаменательная веха в истории отечественного флота, но она всего лишь эпизод Северной войны. Победа у Гангута знаменита не уроном, нанесенным шведам, а моральным значением для русского флота, его первым боевым крещением. Именно в этом сражении русский Балтийский флот проявил способность противостоять достаточно сильному шведскому флоту.

9 (20) сентября 1714 года Петербург торжественно встречал победителей. По Неве шли расцвеченные флагами три русские галеры. За ними шли захваченные шведские корабли. Затем показалась командирская галера шаутбенахта Петра Михайлова, то есть царя. Процессию замыкали две галеры с солдатами. Продолжение парада было на суше. Победители несли штандарты и прочие трофеи. Шествие замыкали батальоны Преображенского полка во главе с Петром. Победители прошли через Триумфальную арку, на которой красовались замысловатые изображения. На одном из них был изображен орел, сидящий на спине слона. Надпись гласила: «Русский орел мух не ловит». Смысл этой иронической надписи станет понятным, если вспомнить, что захваченный шведский фрегат назывался «Элефант», то есть «Слон».

Участники морского сражения при Гангуте были щедро награждены. Среди получивших повышение в чине оказался и Петр I, ставший вице-адмиралом. Офицеры флота и пехотных полков десанта получили золотые медали, «каждый по пропорции своего чина», а все матросы и солдаты были отмечены такими же серебряными медалями и деньгами.

Всего было выдано 144 золотые офицерские медали и 55 золотых цепей к ним, а также 3125 серебряных матросских и солдатских медалей. И на офицерских, и на солдатских медалях на лицевой стороне было изображение Петра I, на оборотной – схема построения русского галерного авангарда, участвовавшего в бою, и шведского отряда контр-адмирала Н. Эреншильда в тот момент, когда русские суда перешли в решительную атаку. Здесь же указана и дата сражения – 27 июля 1714 года.

Гангутская победа свидетельствует об искусном использовании галерного флота в условиях финляндского шхерного театра, где не мог найти широкого применения парусный флот. Тщательная подготовка, решительные действия и высокие боевые качества русских воинов позволили провести смелый маневр и добиться победы над шведским флотом.

Победа у Гангута обеспечила занятие всей Финляндии и заставила шведов опасаться за свою собственную территорию. После сражения при Гангуте война продолжалась еще 7 лет. Русский Балтийский флот, непрерывно пополняясь боевыми кораблями, одержал еще ряд побед над шведским флотом, чем внес свой вклад в победоносное завершение Северной войны.

В 1871 году в Рилакс-фиорде, на месте погребения погибших в Гангутском морском сражении русских воинов, поставлен памятник.

Победа русского флота у мыса Тендра

Русским морякам лучше всего удаются предприятия невыполнимые.

    Адмирал С. О. Макаров

(11 сентября – День победы русской эскадры под командованием Федора Ушакова над турецкой эскадрой у мыса Тендра, 1790 год)

Яркой страницей вошли в историю нашей Родины победы русского флота над турецким во второй половине XVIII века. Недовольное итогами русско-турецкой войны 1768–1774 годов турецкое правительство потребовало от России вернуть Крым, признать Грузию турецким вассальным владением и дать право инспектирования русских торговых судов при проходе их через проливы. Россия ответила отказом, и в 1787 году турки начали войну. В этой войне наряду с именами выдающихся русских полководцев Г. А. Потемкина, П. А. Румянцева, А. В. Суворова звездой первой величины засверкало имя российского флотоводца Федора Федоровича Ушакова.

Капитаном 2 ранга Ушаков получает назначение в Херсон, где на верфях было заложено несколько линейных кораблей. Один из них, 66-пушечный «Святой Павел» он получает под свое командование. В 1787 году Ушакову было присвоено звание капитана бригадирского ранга. На следующий год в морском сражении у острова Фидониси, возглавляя авангард русской черноморской эскадры, он одержал важную победу над турецким флотом капудан-паши Эски-Хассана. В 1790 году Г. А. Потемкин, оценив воинский талант Ушакова, производит его в контр-адмиралы и назначает начальником Севастопольского корабельного флота.

В Османской империи сменился султан. Молодой Селим III назначает командовать своим флотом нового капудан-пашу 22-летнего Хусейна, который был другом и шурином султана. Хусейн поклялся, что отнимет у России Крым и доставит в Стамбул в цепях самого Ушак-пашу, так турки называли Ушакова.

И вот 8 июля 1790 года южнее Керченского пролива сошлись в сражении две эскадры. Кораблей у Хусейна было больше, к тому же турецкая эскадра оказалась на ветру, что давало ей преимущество в маневрировании. Однако все это нисколько не смутило русского командующего. Он приказал строить линию баталии на левый галс. Турецкие корабли первыми начали пушечный обстрел с выгодной для себя дистанции. В ходе сражения ветер вдруг переменился и Ушаков немедленно воспользовался этим. Он поставил свой флагман передовым и ринулся в атаку. Это противоречило существовавшим тогда правилам ведения боя парусных кораблей.

Скрытые завесой густого порохового дыма, который ветер гнал на турецкую эскадру, русские корабли незаметно подошли к противнику на картечный выстрел. Турецкий флот поспешно бежал. Но капудан-паша Хусейн все-таки сумел увести с собой все поврежденные корабли. Он отошел к своим берегам и стал приводить потрепанную эскадру в порядок. И хотя русские одержали в этом сражении победу, турецкий флот все же разгромлен не был.

Турецкий султан не терял надежд уничтожить Черноморский флот России. Турция все еще сохраняла большое преимущество по количеству кораблей и корабельной артиллерии. В помощь молодому капудан-паше султан прислал опытного капитан-бея (полного адмирала) Саит-бея. Он и предложил Хусейну выйти в поход к Днепровскому лиману и сторожить выход из него. В Херсоне достраивались несколько кораблей для эскадры Ушакова и турки решили их уничтожить. Турецкий флот взял курс к берегам Северной Таврии.

25 августа 1790 года русская эскадра под командованием Ф. Ушакова вышла из Севастополя с целью соединиться с Лиманской флотилией Хосе де Рибаса в устье Днепровско-Бугского лимана. Здесь же к ним должны были присоединиться новые корабли из Херсона. Ранним утром 28 августа русские моряки обнаружили стоящий на якорях между крепостью Гаджибеем (Одессой) и островом Тендра турецкий флот. Ф. Ушаков приказал немедленно поднять все паруса и идти на численно превосходящую турецкую эскадру в прежнем строю. Он не хотел терять ни единой минуты на перестроение кораблей в боевой порядок, и решил сразу же обрушиться на турок.

На турецких кораблях, завидев несущиеся на предельной скорости русские парусники, стали рубить якорные канаты. Паника охватили весь турецкий флот. Спешно поднимая паруса, султанские суда бросились наутек в сторону дунайского лимана. Ушаков принимает решение преследовать неприятеля. Набрав полные паруса попутного ветра, турки уходили от преследователей. Погоня продолжалась более четырех часов. На смену заступила очередная вахта, на русских кораблях успели пообедать, а боя все так и не предвиделось. Обшитые медью турецкие суда давали хороший ход.

И все-таки высокая выучка русских матросов в управлении парусами стала давать свои результаты в такой невиданной ранее на просторах Черного моря погоне. Арьергард турецкого флота стал отставать. Ему грозила явная опасность быть отрезанным от своих главных сил. Это вынудило капудан-пашу Хусейна решиться на бой с русской эскадрой. Сигнальным выстрелом из пушки он приказал своим кораблям поворачиваться и строиться в боевую линию.

Адмирал Ушаков был несказанно рад такому решению турецкого командующего. Турки все-таки не ушли от боя. Продолжая идти на неприятеля на всех парусах, Ушаков также перестроил свою эскадру из походного порядка в боевой, занял наветренное положение и лег на курс, параллельный курсу турецкой эскадры. Примерно в 3 часа дня русские корабли, сблизившись с противником, завязали бой всем строем, сосредоточив основные усилия на неприятельском центре, где находился линейный корабль капудан-паши Хусейна. Жестокий бой длился несколько часов. Артиллерийским огнем противники разрушали друг у друга рангоут, рвали паруса, сметали с палуб людей. Но меткость и скорострельность русских пушкарей заметно превосходили турецких, хотя иноземные инструкторы, прежде всего французские, и получили немало султанского золота за обучение орудийной прислуги.

Главнокомандующий флотом Блистательной Порты, хорошо зная Ушакова, окружил свой флагман наиболее мощными кораблями. Однако флагман русской эскадры «Рождество Христово», на котором находился Ушаков, смело шел в самую гущу боя. Он один бился с тремя турецкими кораблями, в том числе с 80-пушечным кораблем капудан-паши. И все они, один за другим, не выдерживая прицельного огня русского флагмана, вынужденно покидали боевую линию.

Ушаков добился своего в ближнем бою: огромная турецкая корабельная эскадра постепенно сбивалась в кучу и, что самое главное, – теряла строй. Федор Федорович смело ломал привычные представления о тактике парусного флота в морских сражениях, ведя бой по-своему. Он выделил в резерв три фрегата, которые вышли из общего строя и не давали туркам атаковать русские корабли с двух сторон. А свой флагманский корабль направил в самое пекло артиллерийского огня. Русские корабли, подойдя как можно ближе к врагу, крушили его суда залпами из орудий всех калибров. Особенно страшные разрушения в ближнем бою делали единороги. Матросы-севастопольцы работали неистово. Флагман «Рождество Христово» подавал всем достойный пример.

Турецкий флот постепенно приходил в замешательство. К исходу дня его боевая линия оказалась разбитой. Корабли неприятеля вновь обратились в бегство, но теперь уже беспорядочное. Выходя из боя, они разворачивались и уходили в разные стороны, при этом попадая под особо страшные продольные залпы русской артиллерии. Пример в бегстве с места сражения подал новенький, впервые вышедший в море 74-пушечный корабль «Капитание», на котором имел свой флаг Саит-бей. Турки были подавлены храбростью русских моряков, невиданной до того тактикой ведения морского боя адмирала Ушак-паши.

Стремясь полностью разгромить турецкую эскадру, адмирал Ушаков приказал поднять сигнал «Гнать неприятеля», а сам стал преследовать флагманский корабль турок. Султанский флот уходил в ночь, против обыкновения не зажигая на судах огни. На это султанские капитаны пошли в страхе погони, стараясь как можно быстрее слиться с темнотой. Им повезло: усилившийся ветер поднял волну.

После 22 часов адмирал Ушаков приказал ставить корабли на якорь, а мелким судам укрыться у близкого берега. Когда полностью стемнело, он велел зажечь фонари, чтобы при ветре корабли не разбрелись кто куда. Экипажи получили команду отдыхать. Однако огонь фонарей собрал ночью к месту якорной стоянки русских кораблей блуждавших в море турок. Наш 44-пушечный фрегат «Амвросий Медиоланский» оказался в окружении почти десятка турецких кораблей. Русский флот стоял в ночи не дальше, чем на ружейный выстрел от крайних турецких фрегатов. Когда же заалел рассвет, с флагманского султанского корабля увидели опасное соседство. Грохнула сигнальная пушка и флот капудан-паши Хусейна вновь обратился в бегство. Ему опять повезло – турецкие корабли оказались под ветром.

Русские продолжали преследовать противника. Османский флот, потеряв всякое управление, в крайнем беспорядке рассыпался по морю, помышляя только о своем спасении. Но не всем турецким кораблям удалось уйти от настойчивого преследования Ушакова.

Еще до полудня 29 августа удалось окружить флагманский корабль «Капитание» и 66-пушечный корабль «Мелеки-Бахри» («Владыка морей»). Последний сдался 46-пушечному «Иоанну Богослову», после залпа которого турки замахали в знак сдачи в плен белыми тряпками. Трофей оказался неплохим: корабль был недавней постройки и мало пострадал в бою. После ремонта он вошел в состав Черноморского флота под названием «Иоанн Предтеча». Лучший же турецкий корабль «Капитание» захватить не удалось. Он шел к мелководью у Кинбургской косы – адмирал Саит-бей все еще надеялся, что капудан-паша придет ему на помощь. На своем флагмане Ушаков поднимает флажный сигнал: «Стараться взять корабль в плен». Русские корабли в конце концов окружили получивший сильные разрушения от артиллерийского огня и заметно потерявший ход «Капитание». Однако турки упорно продолжали отстреливаться. Тогда подошедший линкор «Рождество Христово» дал залп одним бортом, в короткое время сбил на турецком флагмане все три мачты, и, уступив место следовавшему за ним «Святому Георгию», прошел несколько вперед, развернулся и снова стал бортом против носа турецкого корабля, готовясь произвести еще один залп. Но в это время неприятель сдался.

В своем донесении Ф. Ф. Ушаков так писал об этом бое: «Люди неприятельского корабля, выбежав все наверх, на бак и на борта и поднимая руки кверху, кричали на мой корабль и просили пощады и своего спасения. Заметя оное, данным сигналом приказал я бой прекратить и послать вооруженные шлюпки для спасения командира и служителей, ибо во время бою храбрость и отчаянность турецкого адмирала Саит-бея были столь беспредельны, что он не сдавал своего корабля до тех пор, пока не был весь разбит до крайности, заливался водою, все три мачты сбиты долой по палубу, и густой дым, от влепившегося в корму его брандскугеля, начал показываться так, что до распространения пожара передовые шлюпки едва успели взять только упомянутого адмирала Саит-бея, капитана корабля «Капитание» Мегмет-Тарке-Заим-Мустафу-Агу и 18 человек чиновников, другие же шлюпки, за объятием корабля огнем, пристать не могли и при скрепчавшем ветре и нашедшем шквале с поспешностью удалились на другие суда, после чего оный корабль в непродолжительном времени взорвало на воздух».

Интересно, что своим спасением адмирал Саит-бей был обязан пленным русским матросам, находившимся на его корабле, и которые, увидев турецкого адмирала в опасности, успели, сквозь дым и пламя, вынести его на верхнюю палубу и закричали уже отвалившим русским шлюпкам, чтобы они возвратились для принятия почетного пленника. Так пленные русские матросы пленили турецкого адмирала.