Избранное в 3 томах. Том 3: История и культура

В славном для флота России морском сражении с турецким флотом 28–29 августа 1790 года западнее острова Тендры адмирал Ф. Ушаков одержал еще одну блестящую победу над противником. Русская эскадра в составе 10 линейных кораблей, 6 фрегатов, 1 бомбардирского корабля и 20 вспомогательных судов (имевших на борту около 830 орудий) нанесла поражение превосходящей по численности турецкой эскадре. В ее составе было 14 линейных кораблей, 8 фрегатов и 23 вспомогательных судна, имевших около 1400 орудий. Турки потеряли в бою три своих самых лучших корабля. Еще один 74-пушечный линейный корабль и несколько мелких судов затонули по пути домой от полученных многочисленных пробоин. Огромные потери – более 2 тысяч человек понесли турецкие экипажи.

Победа русских была полной. Корабли Черноморского флота отделались лишь небольшими боевыми повреждениями. Потери в людях составили: 21 погибший и 25 раненых. 31 августа русский флот бросил якорь перед Гаджибеем (Одесса). На следующий день его посетил светлейший князь Г. А. Потемкин, прибывший из Ясс. Все повреждения на судах были уже по возможности исправлены, и князь увидел победителей. За победу у острова Тендра выдающийся русский флотоводец адмирал Федор Федорович Ушаков был награжден орденом Святого Георгия сразу 2-й степени.

Насыщенность морского сражения у острова Тендры новыми тактическими приемами, их умелое сочетание с приемами уже известными раньше наглядно подтверждают, с какой исключительной быстротой Ушаков ориентировался в боевой обстановке и умел принять правильное решение. Федор Федорович обладал поистине суворовским «глазомером». К слову сказать, с великим русским полководцем А. В. Суворовым его связывала личная дружба. Севастополь радостно встречал победителей и прославившего себя очередной победой адмирала флота российского Федора Федоровича Ушакова.

Свою третью победу над турецким флотом адмирал Ушаков одержал у мыса Калиакрия, после чего турецкий флот окончательно потерял свое былое господство на Черном море.

Но чего только не бывает в жизни! В начавшейся войне России и ее союзников против Франции вице-адмирал Ф. Ушаков получает под свое командование еще недавно воевавших между собой русский и турецкий флоты. С ними он отправляется в Средиземноморский поход 1798–1800 годов. Этот поход ознаменовался блестящими победами, за которые Ушаков получает различные награды, а за освобождение от французов Ионических островов и взятие острова Корфу турецкий султан награждает своего недавнего противника Ушак-пашу бриллиантовым челенгом (пером) на шляпу.

По возвращении из Средиземноморского похода адмирал Ф. Ушаков оказался не у дел. Вступивший на престол император Александр I учредил Особый комитет по флоту. Тот постановил: «России быть нельзя в числе первенствующих морских держав, да в том ни надобности, ни пользы не предвидится. Прямое могущество и сила наша должна быть в сухопутных войсках». Адмирал Федор Ушаков подал в отставку.

Взятие Измаила

Доброе имя есть принадлежность каждого честного человека, но я заключал доброе имя мое в славе моего Отечества, и все деяния мои клонились к его благоденствию.

    А. В. Суворов

(24 декабря – День взятия турецкой крепости Измаил русскими войсками под командованием Александра Суворова, 1790 год)

В годы правления императрицы Екатерины II Россия решала задачу овладения выходом в Азовское и Черное моря. Необходимо было присоединить и освоить огромные земельные просторы, лежавшие между засечными чертами и Азовско-Черноморским побережьем. Эти земли находились под властью Турции и ее вассала Крымского ханства, продолжавших агрессивную политику в отношении России.

Первая русско-турецкая война екатерининской эпохи началась в 1768 году. При финансовой поддержке и подстрекательстве Франции Турция возобновила военные действия на Украине и на Кавказе. Нападение Турции было неожиданным для России, и военные действия 1768–1769 годов были неудачны для русской армии. Но уже в 1770 году фельдмаршал П. А. Румянцев одерживает две блестящие победы на притоках реки Прут Ларге и Кагуле. В том же году русская эскадра под командованием адмирала Г. А. Спиридова вышла из Балтики, достигла Средиземного моря и в июне разгромила турецкий флот в Чесменской бухте. В 1771 году русские войска заняли все основные центры Крыма.

В 1773 году А. В. Суворов взял крепость Туртукай, а в 1774-м одержал победу при Козлудже. Турция вынуждена была подписать 10 июля 1774 года мирный договор в деревне Кучук-Кайнарджи, по которому устранялась вассальная зависимость Крыма, Россия получила землю между Днепром и Южным Бугом, Керчь и право беспрепятственного плавания русских торговых судов по Черному морю.

Весной 1783 года прекратило существование Крымское ханство, русские войска вошли в Крым, и он был включен в состав России. В том же году грузинский царь Ираклий II подписал в Георгиевске трактат, по которому Россия принимала Грузию под свое покровительство, гарантировала ей территориальную целостность и безопасность.

Не желая мириться с утратой безраздельного господства на Черном море, Турция в 1787 году начинает новую войну с Россией. В следующем году войну России объявляет Швеция, пытавшаяся захватить Балтийское побережье. В 1787 году А. В. Суворов разгромил турецкий десант в районе Кинбурна, после чего русская армия осадила Очаков и в конце 1788 года взяла его. В 1789 году А. В. Суворов одерживает победы над турками у Фокшан и при Рымнике.

Однако международная обстановка для России становилась все более неблагоприятной. Продолжалась война со Швецией, и враждебное к России отношение Англии и Пруссии требовало от главнокомандующего русскими войсками на юге князя Г. А. Потемкина быстрых и решительных действий. План кампании сводился к занятию силами сухопутной армии и флота всего левобережья Дуная и предусматривал действия за Дунаем. В осуществлении этого плана большое стратегическое значение имело овладение Измаилом, важной крепостью турок на Дунае. Измаил, который турки называли Ордукалеси (армейская крепость), после окончания русско-турецкой войны 1768–1774 годов был укреплен и перестроен под руководством французских инженеров в соответствии с новыми требованиями крепостного строительства. Расположен он на возвышенности, спускающейся к Дунаю крутым обрывом. Западная, большая, часть города называлась старой крепостью, восточная – новой. Город имел вид прямоугольного треугольника с ломаной внешней линией укреплений. Главный городской вал протяженностью 6 км с семью земляными и каменными бастионами и четырьмя воротами опоясывал город с трех сторон – с северной, западной и восточной. С южной стороны он был защищен Дунаем, ширина которого была здесь до 500 м. Высота крепостного вала достигала 6–8 м, крепостной ров имел 12 м ширины и от 6 до 10 м глубины. Во рву в некоторых местах стояла вода глубиной до 2 м. Тридцатипятитысячный гарнизон крепости имел в своем распоряжении 250 орудий разного калибра.

В октябре 1790 года первыми подошли к Измаилу войска генерал-поручика Павла Потемкина, а затем генерал-майора Самойлова. В ноябре русская армия, насчитывавшая 31 тысячу человек и свыше 500 орудий, дважды пыталась взять крепость штурмом и оба раза неудачно. 26 ноября под Измаилом заседал военный совет, собранный командующим войсками генералом Самойловым А. Н. На нем было решено снять осаду ввиду приближения зимы, о чем и было отправлено донесение главнокомандующему князю Г. А. Потемкину. Во исполнение этого решения некоторые части начали отход от Измаила. А днем раньше князь Г. А. Потемкин принимает решение назначить командовать войсками под Измаилом генерал-аншефа А. Суворова и отправил к нему гонца с ордером: «Остается предпринять, с помощью Божию, на овладение города. Для сего, ваше сиятельство, извольте поспешить туда для принятия всех частей в вашу команду… Боже, подай вам свою помощь! Уведомляйте меня почасту». Светлейший князь сомневался и вряд ли верил в возможность овладения Измаилом. Узнав о решении военного совета и начавшемся отходе войск, он снова заколебался. Суворову в Галац была послана новая депеша: «Представляю вашему сиятельству поступать тут по лучшему вашему усмотрению, продолжением ли предприятия на Измаил, или оставлением оного».

Зато Суворов не сомневался ни мгновения. Он отправляет под Измаил свой любимый Фанагорийский полк, тысячу арнаутов и полторы сотни охотников Апшеронского полка. По его приказу изготовлены и отправлены к крепости тридцать лестниц и тысяча фашин.

2 декабря Суворов уже был под Измаилом, и с его прибытием у всех на устах было одно слово: «Штурм». Конечно, великий полководец прекрасно понимал, насколько трудным будет предстоящий бой. Ведь нужно было разгромить целую армию, находившуюся в неприступной крепости.

3 декабря в рапорте Г. Потемкину Суворов пишет: «У господина генерала-поручика Потемкина я застал план, который поверял, крепость без слабых мест. Сего числа приступлено к заготовлению осадных материалов, коих не было, для батарей, и будем стараться их совершить к следующему штурму дней через пять… Обещать нельзя, Божий гнев и милость зависит от его провидения. Генералитет и войска к службе ревностию пылают…» Как видно из рапорта, Суворов не решался предсказать исход штурма, но отмечал высокий моральный дух своих войск.

Русские войска располагались полукругом в трех верстах от крепостного вала. Протяженность фронта, который своими флангами упирался в Дунай, составляла почти 20 верст. Генерал де Рибас, командовавший гребной флотилией, готовил войска к десанту, укрепил остров Чатал, лежавший против Измаила, построил на нем батареи и артиллерийским огнем потопил почти всю турецкую флотилию. На флангах русских войск были оборудованы две сорокапушечные батареи. Изготовлены дополнительно к привезенным из Галаца 40 лестниц и 2 тысячи фашин.

Главное внимание А. Суворов уделил обучению солдат и офицеров и их моральной подготовке. Недалеко от расположения войск он приказал вырыть ров и насыпать вал по типу измаильских и ночью обучал войска действиям, необходимым при штурме Измаила.

7 декабря Суворов посылает сераскиру письмо князя Г. А. Потемкина с предложением во избежание напрасного кровопролития сдать крепость. К письму он приложил и свою записку следующего содержания: «Сераскиру, старшинам и всему обществу: я с войсками сюда прибыл. 24 часа на размышление для сдачи и воля, первые мои выстрелы – уже неволя, штурм – смерть, чего оставляю вам на рассмотрение». Один из пашей, принимая пакет, сказал русскому офицеру: «Скорее Дунай остановится в своем течении и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил».

9 декабря Суворов созвал военный совет. Обращаясь к подчиненным ему командирам, он сказал: «Два раза русские подходили к Измаилу и два раза отступали от него, теперь в третий раз остается нам только взять город либо умереть. Правда, что затруднения велики: крепость сильна, гарнизон – целая армия, но ничто не устоит против российского оружия.

Мы сильны и уверены в себе… Я решился овладеть этою крепостью либо погибнуть под ее стенами». Все тринадцать участников военного совета высказались за штурм, и он был назначен на 11 (24) декабря. Согласно разработанной Суворовым диспозиции, войска должны были штурмовать крепость одновременно в нескольких местах шестью колоннами (19500 человек) с суши и тремя колоннами (9000 человек) под общим командованием генерала де Рибаса со стороны Дуная.

Штурмовать крепость с западной и северной стороны поручалось трем колоннам генерал-майоров Львова, Ласси и Мекноба под общим командованием генерал-поручика Потемкина, с восточной стороны трем колоннам генерал-майора Кутузова и бригадиров Платова и Орлова под общим командованием генерал-поручика Самойлова. В резерве находилось 2500 человек кавалерии под командованием бригадира Вестфалена. Резерв располагался поотрядно на наиболее важных направлениях. Главный удар наносился по той части Измаила, которая была обращена к реке. Именно здесь было сосредоточено две трети всех сил – войска де Рибаса, колонны Кутузова, Львова и Ласси.

Готовя солдат к штурму, Суворов не скрывал тех трудностей, которые их ожидали. «Стены Измаила, – говорил он, – высоки, рвы глубоки, а все-таки нам нужно взять его». Перед штурмом Суворов обратился к войскам со следующими словами: «Храбрые воины! Приведите себе в сей день на память все наши победы и докажите, что ничто не может противиться силе оружия российского… Два раза осаждала Измаил русская армия и два раза отступала, нам остается в третий раз или победить, или умереть со славою».

С утра 10 декабря шестьсот русских орудий начали обстрел Измаила. К трем часам ночи 11 (24) декабря войска заняли исходные для атаки позиции. В 5.30 утра в густом тумане, соблюдая полную тишину, колонны двинулись к крепости, одновременно отплыли и десантные суда де Рибаса. Когда русские подошли к крепости на триста шагов, турки открыли огонь из всех орудий. Первой подошла к укреплениям вторая колонна под командованием генерал-майора Ласси. Но под плотным огнем противника солдаты приникли к земле и побросали лестницы. Секунд-майор Леонтий Неклюдов, назначенный действовать впереди этой колонны со стрелками, личным примером увлек солдат за собой. Он бросился в глубокий ров и взобрался на вал. На бастионе с горстью солдат Неклюдов овладел вражеской батареей. К нему спешили его стрелки. Пять раз в этом бою был ранен отважный офицер. Когда, истекая кровью, он упал, вся колонна егерей поднялась на вражескую батарею, и на стенах крепости гремело победоносное «Ура». Секунд-майор Неклюдов был первым, кто поднялся на вал неприступного Измаила. В первых рядах взобравшихся на вал русских был и командир колонны генерал Ласси.

Соседняя первая колонна генерала Львова замешкалась перед сильно укрепленным каменным редутом Табия. Турки, находящиеся в редуте, сделали вылазку и ударили в сабли. Фанагорийцы штыками отразили вылазку и, обойдя редут, двинулись к Бросским воротам. В бою был ранен генерал Львов, его сменил полковник князь Лобанов-Ростовский, который также получил ранение, команду над колонной принял полковник Золотухин.

Одновременно с первыми двумя достигла крепостного рва шестая колонна генерала М. И. Кутузова. Солдаты взобрались на вал по лестницам, но здесь их атаковали превосходящие силы турок. Дважды Кутузов теснил турок и дважды отступал к самому валу. Колонна остановилась. Кутузов извещает Суворова о невозможности продвигаться дальше. На что Суворов ответил: «Скажите Кутузову, что я назначаю его комендантом Измаила и уже послал в Петербург известие о покорении крепости!» Взяв из резерва Херсонский полк, Кутузов атаковал скопившихся турок и окончательно овладел бастионом. После взятия крепости Суворов сказал: «Кутузов находился на левом крыле, но был моей правой рукою».

Самый сильный бастион, весь из камня, штурмовала третья колонна генерал-майора Мекноба. Стены его были так высоки, что лестницы приходилось связывать по две, ставить одна на другую, и все это под жесточайшим огнем противника. Получил тяжелое ранение генерал Мекноб, выбыли из строя все батальонные командиры Лифляндского егерского корпуса. Однако с помощью подоспевшего резерва главный бастион крепости был взят.

Наибольшие трудности выпали на долю четвертой и пятой колонн, состоящих из слабо вооруженных и недостаточно обученных казаков. Когда часть четвертой колонны во главе с бригадиром В. Серковым взобралась на вал, турки, вышедшие из Бендерских ворот, ударили им во фланг. Пики, которыми были вооружены казаки, оказались в данном случае плохим оружием. Янычары перерубали их, и много казаков погибло под саблями турок. Перешедшая в атаку пятая колонна успеха не имела и была отброшена в ров. Суворов заметил опасность и подкрепил четвертую колонну резервом, подоспел и присланный Кутузовым пехотный батальон. Ударив по противнику с новой силой, обе колонны утвердились на крепостном валу.

Во время штурма крепости с суши генерал де Рибас повел свою флотилию с десантом к крепостной стене, обращенной к реке. После быстрой и четкой высадки десант овладел всем прибрежьем Дуная. Турки бросили свои береговые батареи. Успеху десанта способствовали действия колонны Львова, захватившей несколько позиций с тыла.

К восьми утра русские войска заняли все внешние укрепления Измаила. Противник готовился к отчаянной обороне на улицах и в домах. Суворов приказал наступать не давая врагу опомниться. Жестокий бой продолжался. В городе было несколько постоялых дворов-ханов, каждый из них стал маленькой крепостью. Росли потери среди русских. В некоторых местах превосходство турок было так велико, что они контратаковали и даже окружали подразделения русских войск. Несколько тысяч турок и татар под командованием Каплан-Гирея смяли черноморских казаков, отбили у них две пушки и уничтожили бы их полностью, если бы вовремя к ним не подошли три батальона. Окруженный Каплан-Гирей яростно отбивал все атаки, на предложения о сдаче отвечал сабельными ударами и погиб на штыках. К середине дня город был в основном захвачен. Защитники Измаила еще оставались лишь в редуте Табия, красной мечети и двух каменных ханах. Командовавший измаильским гарнизоном трехбунчужный паша Айдос Мехмет с двумя тысячами янычар занял оборону в каменном строении недалеко от Хотинских ворот. Полковник Золотухин с батальоном гренадер Фанагорийского полка несколько раз атаковал оборонявшихся, но безуспешно. После того как пушечными ядрами ворота были выбиты, гренадеры ворвались внутрь и перебили почти всех оборонявшихся турок и татар. Здесь же на русских штыках погиб и сераскир Айдос Мехмет паша.

К четырем часам дня крепость полностью перешла под контроль русских войск. Двадцать шесть тысяч турок и татар погибло в Измаиле, среди них один трехбунчужный, четыре двухбунчужных паши и шесть татарских султанов – принцев крови. Девять тысяч турок попали в плен. Русские потеряли четыре тысячи убитыми и более шести тысяч ранеными. Из 650 офицеров, участвовавших в штурме, убито и ранено было 400 человек.

«Невозможно превознесть довольно похвалою мужество, твердость и храбрость всех чинов и всех войск в сем деле подвизавшихся, нигде более ознаменоваться не могло присутствие духа начальников, расторопность и твердость штаб- и обер-офицеров, послушание, устройство и храбрость солдат… Сие исполнить свойственно лишь храброму и непобедимому российскому войску», – так писал А. В. Суворов в рапорте Г. А. Потемкину о взятии крепости Измаил.

Русским войскам досталась богатая добыча. Они захватили в крепости 265 пушек, 345 знамен, 3 тысячи пудов пороху, около 10 тысяч лошадей. Штурм Измаила явил чудеса храбрости и героизма. Подвиг суворовских воинов воспевали поэты. Державин в своей «Песне лирической Россу по взятии Измаила» писал:

А слава тех не умирает,
Кто за отечество умрет,
Она так в вечности сияет,
Как в море ночью лунный свет.
Времен в глубоком отдаленье
Потомство тех увидит тени,
Которых мужествен был дух.
С гробов в их души огнь польется,
Когда по рощам разнесется
Бессмертной лирой дел их звук.

Суворов впоследствии говорил, что на такое дело, как штурм Измаила, можно рискнуть только раз в жизни. Здесь впервые осаждавшие взяли штурмом крепость, которую оборонял превосходящий их по численности гарнизон. Это стало возможным благодаря мужеству и храбрости русских солдат и офицеров и полководческому таланту Александра Васильевича Суворова.

Бородино

Великий день Бородина
Мы братской тризной поминая,
Твердили: «Шли же племена,
Бедой России угрожая,
Не вся ль Европа тут была?
А чья звезда ее вела!..
Но стали ж мы пятою твердой
И грудью приняли напор
Племен, послушных воле гордой,
И равен был неравный спор».