Нэй. Демоны наших душ

– Что там случилось?

– Представляешь, кто-то подкинул дядюшке Отою дохлую рыбу!

– Так просто взял и подкинул?

– Непонятно. Хотя на самом деле приют дядюшки как проходной двор. Совсем расслабились ребята. Так что любой мог подбросить. Или шутник, или серьезно все. Но волна уже поднялась.

– Хм… Думаешь поучаствовать?

– Ну, не думал бы, не говорил.

– Хм… Раз такое дело… Зови команду нашу, вмешаемся в процесс.

– Повеселимся?

– А то!

* * *

Все бегом

– Ну как поход?

– Отлично, Учитель! Вот!

– О! Какой тяжелый! Неужто он таким и был?

– Нет, конечно, это я (стушевался слегка) позаимствовал в одном месте. Чуть добавил.

– Добавил? Украл? О! Ты все-таки забрался к дядюшке?!

– Не утерпел!

– А если бы тебя поймали? И вообще, зачем ты к нему забрался?

– Подарок оставил.

– Пода… Молчи!.. Хм… Тишина… Странно…

– Что случилось, Учитель?

– Уже… ничего… Даритель, чтоб тебя! Что лыбишься? Быстро руки в ноги и побежал! Пятьдесят кругов!

– Есть! Ай, за что!

– За все хорошее! И за инициативу, которая наказуема! Что встал? Бегом ма-арш!

* * *

«Рыбное дело»

Но так никто и не появился…

Как это ни парадоксально, но Нэя никто не преследовал. И не искал. Ни нюхачи Ночной гильдии, ни гончие и видящие Тайной канцелярии Аркета.

И не потому, что он не оставил следов.

Нэй, конечно, слышал истории о сыскарях, которые способны по запаху, по даже малым следам отыскать преступника (сказки, хотя иногда везет). Взять, так сказать, на горячем, чуть ли не с поличным. Но, забираясь в окно к дядюшке Отою, он меньше всего заботился о своей безопасности. Сюрприз затмил мальчишечью голову, хотя он и подготовился к походу.

Ну, как подготовился… Он знал про крыши и трубочистов; как-то повезло ему подружиться с пареньком, ровесником своим, который готовился стать трубочистом и который по доброте душевной раскрыл ему некоторые секреты, ну, а он их запомнил. Например, что по мостикам нельзя бегать, иначе они развалятся, и человек просто упадет вниз, ничего его не спасет. Или крыши были открыты для всех, но вот в черной, как сажа, одежде могли на них находиться только трубочисты, а всем остальным это запрещалось. Правда, на серую одежду это не распространялось.

Вот Нэй и умыкнул серую рубаху и штаны с одного двора еще до ворот города, впрочем, деньги оставил. И когда отправился на дело, переоделся в своем излюбленном схроне, в одном из подвалов; очень удивился, что его так никто и не обнаружил, и перевязал тесемками и рукава, и штанины, чтобы не мешали. А на ноги эльфийские мокасины обул, все-таки взял их, хотя Учитель и не советовал. Слишком заметная вещь. Впрочем, Нэй держал их в рюкзаке и по городу ходил в обычных тяжелых ботинках. Только вот на дело взял. Заметил, что они очень хорошо цепляются за стены и камни, и бегать в них удобно.

В общем, подготовился, но на самом деле это бы его не спасло, следов-то он оставил достаточно. Просто события стали развиваться в несколько ином ключе.

Его тухлая рыба оказалась в странном месте в странное время. Как будто все вокруг только ее и ждали…

Паника, которая возникла после обнаружения рыбины, как круги на воде от брошенного камня, разнесла эту весть во все уголки подвластных Ночной гильдии мест. И если и хотели скрыть этот факт, то было уже поздно. Запах впитался в поры и уже начал свое ядовитое действие (о таких последствиях Нэй даже подумать не мог).

Поэтому когда все более-менее успокоились, то в приют дядюшки Отоя прибыли не нюхачи, которые должны были хотя бы для приличия понять, кто и что затеял, и вполне возможно, что они бы и вышли на шутника, а почти все руководство Ночной гильдии…

Собрались поговорить.

И поговорили.

Свидетели рассказывают, что разговор шел на повышенных тонах в течение минут двадцати.

Затем из кабинета как ошпаренный выскочил один из замов Главы – Джари Фиорентино, злой, красный и вспотевший, постоянно что-то бубнящий о козлах и придурках.

За ним минуты через две, как будто его пнули, из двери вывалился чернолицый Барак Рабунто, тоже злой, но совершенно молчаливый и непонятно, покрасневший ли.

И уже за ними как-то вальяжно и медленно из дверей появился сам Глава – Герберт Крамп, держащий под ручку прекраснейшую Изабеллу, которая сменила на посту главного дипломата Ночной гильдии властительную Карвену.

Как потом выяснилось, разговор сводился к разборкам по поводу рыбы. Кто и зачем пустил леща в огород Ночной гильдии. Само собой, никто не признался в этой черной метке, но при этом каждый был уверен, что сделали это его конкуренты, дабы снизить влияние или перераспределить хлебные места.

Говорят, Изабелла весь следующий день постоянно курсировала между несколькими договаривающими сторонами, чтобы, не дай Скирия, не пролилась кровь.

И, видимо, это ей вполне удалось, потому что был назначен совет, на котором должны были вновь появиться и встретиться все стороны этого «рыбного дела», чтобы сгладить назревающий конфликт и решить все мирно и полюбовно.

Но встрече не суждено было состояться, так как поздним вечером произошло событие, в очередной раз изменившее ход этой истории.

Ближе к полуночи в трактире «Три толстяка» произошла кровавая резня. По слухам, зачинщиками ее стали чужаки, но это не меняло сути дела. Произошла драка, в ход пошли ножи, и десяток трупов уже не позволяли мирно разрешить возникший конфликт.

В общем, началось…

Причем, да, создавалось впечатление, что рыба упала на благодатную почву. Все ждали именно этого момента, но никто не решался его приблизить или создать. И вот свершилось…

События стали развиваться по нарастающей. Междоусобная война очень быстро охватила все четыре района Аркета, которые были подвластны Ночной гильдии. И в какой-то момент ее всполохи стали выплескиваться наружу, задевая своими языками вполне себе благополучные районы.