– Ну и зачем тебе это?
Керенский не сразу ответил. Он долго молча разбрасывал хлеб, и когда хлеб у него закончился, отряхнул ладони от прилипших крошек, повернулся к Арине, посмотрел ей в глаза и произнёс:
– Послушай, а ты была в Европе?
– Как-то не пришлось.
– Ну попробую всё равно на её примере что-то тебе объяснить. Всем известно, что люди там живут вполне сносно… Даже те, кто не относится к верхним слоям общества, к так называемой элите! А почему так? Да потому, что там больше свободы! А чем больше её у человека, чем меньше его связывают путы, и тем более если у него полностью развязаны руки, тем он больше может сделать! Без свободы не может быть никакого развития! Ни у отдельного индивидуума, ни у общества в целом! И если этого кто-то сейчас ещё не понимает, то ему это следует объяснить! Доходчиво. Ну а если и после этого до него не дойдёт эта истина, то тогда нечего с такими возиться, а необходимо таких тугодумов и реакционеров заставить! – Глаза у Керенского загорелись и казалось он уже выступал не перед одной Ариной, а перед множеством слушателей. Он стал говорить громче, с выражением, и начал менять, где было необходимо, даже интонацию.
Керенский умел говорить и уже тогда считался одним из лучших ораторов в России.
Арина Мефодьевна слушала его и про себя думала: "Ну, конечно, такие, как Керенский, умеют говорить. Они это делают красиво и складно, и всё как надо тебе объяснят, аккуратно разложат каждый пунктик по полочкам. Они логичны, убедительны, и вроде бы даже горят желанием нести людям добро и свет, но они никак не могут взять в толк самого элементарного… Нет никакой необходимости разрушать до основания дом, в котором ты живёшь, если ты хочешь его перестроить и улучшить. А они действуют так, как будто их вообще не интересует, через что же придётся всем пройти, чтобы попасть в прекрасное будущее, нарисованное в их воображении. Кто они? Они- типичные фанатики! Или ещё хуже – они уподобляются буйно помешанным. Настоящие сумасшедшие!"
– Прав был Гриша…– произнесла Арина Мефодьевна.
– Что ты сказала? – переспросил Керенский, прервав свой длинный монолог. Он так и не понял того, что же имела ввиду подруга его сестры, у которой вырвалась эта реплика.
– А-а! – отмахнулась супруга Цыбунова. – Что мы всё о политике, Саш? Расскажи лучше про Елену… Как у неё дела?
Керенский не знал, что муж Елены был первой любовью Арины. Они с ним несколько лет дружили и его даже уже считали женихом Цыбуновой. Но на него положила глаз Елена и…
В общем это была хотя и давняя, но не очень красивая история, закончившаяся тем, что Арина оборвала отношения как с Еленой, так и со своим бывшим женихом, оказавшимся по отношению к ней непорядочным.
И вот Керенский ей эту историю самим фактом своего появления на пароходе невольно напомнил, чего Арине и не хотелось вовсе.
– А-а, ну, да! – тут же перестроился и переменил тему Керенский, – у Елены всё прекрасно! У неё замечательная семья! Дом – полная чаша! Прекрасные дети. С мужем ей и впрямь повезло. Причём несказанно.
– И чем же ей повезло?
– Он у неё идеальный. Ну почти что идеальный.
– Ты так считаешь?
– Конечно. Он серьёзный, основательный, и к ней трепетно относится. Он её очень любит.
– Ну на-адо же?!
– О-о-очень.
– Знаешь что, Саш?..– прервала Керенского Арина. – Что-то мне опять не по себе. Видно снова мигрень начинается… Пойду-ка я прилягу…– Супруге Цыбунова не хотелось продолжать разговор и она, извинившись, ушла в свою каюту.
***
Чудинов на пол часика прилёг и не заметил, как прикорнул, а когда проснулся, то встал, налил себе медовухи, глубоко выдохнул и с чувством и расстановкой её выцедил, при этом сделал он это смакуя и небольшими глотками.
От медовухи кровь начала циркулировать быстрее и по телу разлилась приятная теплота.
После этого он вытащил из кармана жилетки массивные швейцарские часы на цепочке, раскрыл их и посмотрел который час. Было половина второго. Наступало время обеда. Сурикова в каюте не наблюдалось. Он куда-то без предупреждения испарился. Тогда Пётр Ефимович прошёл в каюту к слугам.
– Ну и куда опять Алексей запропастился? – спросил Чудинов-старший Никича.
– Да он давече передать велел, что ему захотелось воздухом подышать…– ответил Никич.
– А что он меня тогда не позвал за кампанию?
– Да вы, наверное, спали в энто время.
–Теперь вот ищи его по всему пароходу! – недовольно проворчал Пётр Ефимович.
– А давайте я его поищу?! – вызвался это сделать Марк Неустроев.
Марку надо было зарабатывать очки, так как он сильно провинился перед хозяином. И при том он примерно догадывался, где можно было найти Сурикова.
– Ну, попробуй… Так и быть, – кивнул головой Чудинов. – Поищи. Я подожду у себя.
В предположениях своих Марк не ошибся…
Алексей с Ангелиной стояли на верхней палубе, причём они ушли на корму, где сейчас кроме них не было никого. Они, не замечая стоявших в отдалении посторонних, были всецело заняты собой и о чём-то говорили.
– Я тут краем уха услышала, – зарделась Ангелина, – что вы, Алексей Георгиевич, не вполне свободны… Это действительно так?! – Ангелина пыталась не смотреть на Сурикова, её взгляд блуждал по водной глади.
– А кто вам об этом сообщил?
– Не спрашивайте меня. Я не буду об этом говорить.
Суриков явно не ожидал подобного вопроса от девушки и поэтому какое-то время обдумывал, как же ей ответить.
Наконец, отойдя от некоторого смятения, он произнёс:
– Всё не так, как вы подумали, Ангелина Григорьевна…
– А что не так я могла подумать? Вы постарайтесь объясниться!
– Ну совсем всё не так.
– У вас же есть в Семипалатинске невеста… Разве это не правда? Мне даже сказали, что её зовут Галей, и что она дочь Петра Ефимовича! И у вас скоро будет с ней свадьба… Верно уже этой осенью её сыграть намереваетесь. А вы меня тут смущаете, пытаетесь за мной ухаживать. Вам не стыдно себя так вести? Ещё хорошо маменька ничего про ваши ухаживания не знает. И отец о них не догадывается. – И на глазах Ангелины заблестели неподдельные слёзы.
Марк хотел уже окликнуть Сурикова, но услышав обрывки его разговора с Ангелиной, передумал это делать и повернул назад.
Он решил не мешать им выяснять отношения.
***
– Ангелина, – начал Суриков, – я хочу всё объяснить… Только наберитесь терпения и выслушайте меня, пожалуйста…
– Ну уж говорите! Обьяснитесь…
– Да, формально у меня есть невеста.