На дальних берегах. Книга первая. Тринадцатый год. Часть третья

К концу XIX века в городе уже имелось два профессиональных театра, две крупных общественных библиотеки, несколько первоклассных гимназий и кадетский корпус.

В 1870 году в городе родился Владимир Ильич Ульянов (Ленин), а одиннадцать лет спустя на свет появился Александр Фёдорович Керенский.

Оба этих человека самым заметным образом повлияют на дальнейшую судьбу Российского государства…

***

Ночью Никич неутомимо храпел, да так, что вокруг него колыхались занавески, а вот сон к Марку всё не шёл и он даже выходил на палубу и долго смотрел на звёзды, отражавшиеся в реке.

Иногда пароход издавал протяжные и, казалось бы, жалобные гудки. Вроде бы он хотел кому-то о своей судьбине пожаловаться.

Заснул Марк только утром, когда солнце стояло довольно-таки высоко. Ему вновь приснилась Катерина.

После неприятного разговора с Петром Ефимовичем в Самаре, где тот его случайно застал в модном дамском магазине за покупкой подарка хозяйской дочери, он понимал, что висит на волоске и за любую оплошность хозяин мог выставить его на улицу, но юноша ничего не мог с собой поделать. Всё-таки в его возрасте чувства довлели над всем, как бы он не пытался их побороть. Видно и для него пришла пора влюблённости.

Катя приснилась ему в своём розовом платьице и с соломенной шляпкой на голове. Она поинтересовалась как он себя чувствует, не забыл ли её и что ему запомнилось в долгой дороге. А они уже ехали который день!

Вначале по Иртышу они преодолели примерно семьсот вёрст, потом до Самары по железной дороге в два с половиной раза больше, и вот сейчас они плыли по Волге и уже совсем скоро должны были добраться до конечного пункта своего долгого путешествия, и через три дня – если ничего не помешает – они пристанут к Нижегородской пристани.

– Как у вас там дела? – спросил Катерину Марк.

– Не волнуйся, у нас в Семипалатинске всё хорошо! Только жарко очень. А позавчера аж была настоящая песчаная буря! Да такая, что света белого не было видно и из дома нельзя было носа высунуть полдня! Первая в этом году. У-у-ужас какая!

– Ну а на Иртыш купаться ходили?

– Нет!

– Почему?

– Пока нам некогда. Мы помогаем маменьке. Ей одной тяжело за всем уследить. И в кондитерской, и в лавках. Помогаем я и Галя, а от Зои нам мало пользы.

– А мальчишки?

Катя в ответ задорно рассмеялась:

– А что они?! Дождёшься от малых помощи! Ну как же?!

– Что, совсем вам не помогают?!

– Они только баловаться умеют! Ну, вот вчера, к примеру, подрались. Не поделили самокат. И Костику досталось от Николаши. Ели-ели их смогли разнять. Вечно что-то не поделят! Да ещё огрызаются и языки показывают.

– Да-а, с малышами тяжело…

– Не то слово, Марк!

– Ну а по нам не соскучились?

– Конечно же, соскучились! И вас ждём! Как папенька?

Досмотреть сон Марку не дал Никич. Он растормошил юношу.

– Ну, что тебе? – недовольно пробормотал Марк и приподнялся с постели. – Что будишь-то? Я же поздно заснул.

– Петру Ефимовичу ты понадобился. Собирайся, паря.

Пётр Ефимович стоял на нижней палубе.

– Искали, Пётр Ефимович? – спросил его Марк.

Хозяин утвердительно кивнул головой:

– Хочу посетить одно место в Симбирске. И ты понадобишься!

– Я готов!

– Ну тогда пройди в нашу с Алексеем каюту и возьми коробку, которая стоит на столе, и неси её сюда.

Марк бросился исполнять поручение, но Пётр Ефимович его осадил:

– Постой, прыткий! Алексея в каюте нет! Вот возьми ключ, а то в каюту не попадёшь.

Марк взял ключ и поспешил исполнить поручение хозяина. Коробка была небольшой и совсем не тяжёлой. Когда Марк вернулся к хозяину, тот осмотрел коробку, и, убедившись, что она не повреждена, произнёс:

– Поехали! Надо торопиться, времени у нас мало…

Они сошли по трапу и наняли первый же попавшийся экипаж.

– Куда едем? – спросил извозчик.

– Кадетская 17, – коротко бросил Чудинов.

– Это здесь не далече, барин.

– Трогай! Да по-оживей!

Вскоре они уже встали у большого двухэтажного деревянного дома. Пётр Ефимович велел его ждать. Из дома вышел служка. Он поздоровался со всеми и принял у Марка коробку и последовал вслед за Петром Ефимовичем в дом. Там Пётр Ефимович пробыл минут двадцать и затем вышел. За ним появился всё тот же служка, который нёс уже другую коробку. Она была намного больше. Он погрузил её в экипаж и попрощавшись удалился.

– Трогай! – Пётр Ефимович притронулся к плечу извозчика.

– А теперь куды, барин, едем?

– Возвращаемся на пристань! – ответил Пётр Ефимович.

– Но-о-о, залётные! – закричал простуженным голосом извозчик, и огрел вожжами со всей силы своих лошадей.

***

Когда они подъехали к пароходу, Марк вытащил коробку из экипажа и понёс её по трапу наверх.