Он располагался на небольшой возвышенности и поэтому маковки его Троицкого собора и других церквей можно было заметить за несколько вёрст от города.
«Ермак Тимофеевич» дал три приветственных протяжных гудка и повернул к берегу, и вскоре причалил к Симбирской пристани. Скинули трап, пассажиры стали сходить на берег.
В числе первых сошли Цыбуновы. Григорий Мелентьевич нанял экипаж, и они поехали к Вере Леонтьевне, тёще Цыбунова.
– И что ты взяла маме? – как бы между прочим поинтересовался у супруги Григорий Мелентьевич.
– Взяла рассаду, – ответила ему Арина Мефодьевна. – Ты же знаешь, что мама у меня заядлая огородница!
– А ещё что?
– И кое-что в придачу ей захватила… Поверь, это маме обязательно понравится!
– Ты в этом уверена?
– Я-то маму знаю!
Ехать пришлось недолго, и уже через четыре квартала экипаж остановился у деревянного дома по Стрелецкой улице.
Цыбунов велел извозчику, чтобы тот к этому же дому подъехал ровно через час, расплатился с ним за одну поездку и отпустил его на время.
Цыбуновы через калитку прошли во двор. Двор был просторен и весь засажен. Тут были и различные овощи, и ягоды, включая клубнику, и фрукты, и цветы. Вера Леонтьевна как всегда занималась своими посадками и не сразу увидела нежданных гостей.
– Ба-а-абуля! – радостно закричала Ангелина и побежала к Вере Леонтьевне.
– О-ох-ти!..– воскликнула Вера Леонтьевна и разогнула спину. Ангелина подскочила к бабушке, обняла её, и, расцеловав, вихрем закружила.
Вера Леонтьевна была крепкой и румяной, без единой морщинки на лице, и её даже трудно было назвать бабулей. И она между прочим не одобряла, когда её так называли. Называть себя бабой она разрешала только внукам.
– Не кружи ты та-а-ак меня! – взмолилась Вера Леонтьевна. – А то сейчас не встану на ноги! Упаду же!
Ангелина остановилась и отпустила Веру Леонтьевну.
– А вы что меня не предупредили? – переведя дыхание, покачала сокрушённо головой Вера Леонтьевна. – Знала б я, что загляните, стол бы для вас приготовила!
– Не суетитесь, мама! – заметил Цыбунов.
– Мы хотели сделать тебе сюрприз! – добавила Арина Мефодьевна, и в свою очередь обняла и расцеловала Веру Леонтьевну.
Поворчав немного Вера Леонтьевна сняла косынку и фартук и позвала всех в дом. Тут же она поставила самовар, вытащила из шкафчика вишнёвое варенье, которое обожала дочка, и расставила вазочки с булочками, пирожками и прочей домашней стряпнёй.
– Угощайтесь! – предложила она. – А то поди и голодные!
– Да что вы, мам, у нас на пароходе питание отменное! – ответил ей зять. – Во-он, какую ряху я наел! Ели фуражку на себя напяливаю!
Арина Мефодьевна так посмотрела на мужа, что тот всё понял и послушно сел за стол.
– Баба, а можно я посмотрю твои цветы? – спросила Ангелина. И, к тому же, совсем я не голодная и мне нельзя толстеть!
– Ну, иди, иди, глянь, егоза! – заулыбалась Вера Леонтьевна и проводила взглядом внучку. – Ну, прям совсем взрослая стала, мой Ангелок (так Вера Леонтьевна звала любя Ангелину). А жених у неё-то завёлся уже?
Арина Мефодьевна покосилась на мужа:
– Может ты поможешь маме?
– А что сделать?
– Полей ей что-нибудь… Ну те же цветы.
– Пусть уж тогда польёт мне огурцы и ягоду… – заметила Вера Леонтьевна. – Ягода у забора, а огурцы по ближе к дому. Найдёшь, зять?
Григорий Мелентьевич вздохнул и, отставив стакан с чаем, послушно встал и направился в огород. Он понял, что тёща и жена хотели поговорить с глазу на глаз.
Когда женщины остались одни, Арина развернула подарки:
– Вот тут у меня, мам, для тебя рассада. А здесь журналы по огородничеству! И вырезки. Целый год для тебя их собирала.
Вера Леонтьевна поблагодарила за подарки:
– Спасибо, конечно! Ты меня очень уважила! Особенно с рассадой… Да и журналы мне нужны! Но ты не увиливай от моего вопроса… Так что, у Ангелочка уже завёлся кто-то?
– А с чего ты так решила?
– Ну я же вижу. Меня не обманешь…Прямо порхает от переполняющих её чувств!
– Да нет, мама, пока-что вроде у неё нет никого, хо-о-отя…
– Ну?! Что ты запнулась?!
– Познакомилась она на днях тут с одним попутчиком, вместе с нами два купца едут на Нижегородскую ярмарку, один в возрасте, а другой… молодой, чуть старше Ангелины. Так вот, который постарше – из Семипалатинска, а тот, который молодчик- тоже из Тьмутаракани зачуханой.
– Так откуда ж он?
– Они оба из Степного края. А тот, что молодчик, если уж поточнее, то из Павлодара.
– А где такие города-то есть? Я впервые про этот Павлодар слышу!
– Это почти-что на краю Земли, у порога с Китаем!
– О-ох-ти!
– Да-да! Они от нас за тысячу вёрст находятся эти города! Где-то за Омском, у самой границы. Ну, так вот, к молодчику она, мне кажется, неровно стала дышать. Проводят всё время вместе, постоянно о чём-то про меж собой шушукаются. Я думаю, что она потеряла голову… И вроде… и вро-о-оде, как влюбилась в молодого попутчика.
– А чем он тебе не по нраву?
– Он?
– Ну, да.