На дальних берегах. Книга первая. Тринадцатый год. Часть вторая

Он сейчас искал её поддержки. Таисия Евграфовна не знала, что сказать в ответ. Она, разумеется, очень хотела, чтобы дочь поскорее вернулась в Самару, а с другой стороны, ей уже было понятно, что её держало вдали от дома, и она не хотела мешать Наде, раз та пыталась завязать серьёзные отношения с Соколовским-младшим и по-новому устроить свою судьбу. Но Таисия Евграфовна пообещала дочери пока ничего не объяснять мужу.

Не дождавшись от супруги слов поддержки, профессор насупился:

– В Омске у тебя теперь нет никого! Продавай всё, что у тебя там нажито, и возвращайся сюда! Тем более тут вон какие хоромы! Нам скоро не под силу их будет содержать…

– Папуль, – Надя соскочила со своего места и обвила руками отца. – Я обещаю тебе, что вернусь в Самару, но чуть попозже.

– Когда?!

– Ну, так сразу я и не скажу.

Появился Елисей.

Он откашлялся в кулак и произнёс:

– Там это, хозяин… Пришли…

– Кто? – удивился Адриан Михайлович. – Я вроде никого не жду…

– Это ко мне! – обрадовалась Надя и тут же спохватилась, что она в халате, в тапочках и с полотенцем на голове. – Я сейчас! Приведу себя в порядок и вернусь. А вы встречайте гостя!

Надя убежала в свою комнату на втором этаже, там переоделась и расчесалась. Затем выглянула в окно – и вздох разочарования вырвался из её груди.

Она ждала Николя, но пришёл не он.

***

Когда Надя спустилась, Моршанцев уже сидел за столом. При виде Нади он соскочил со своего места и поцеловал ей руку:

– Надюша, извини за невольное вторжение, я помню, что мы договаривались на завтра, но тут такое дело… Папа занимал сто двадцать рублей у Адриана Михайловича и попросил, чтобы я их сегодня вернул.

– Евгений, Вам чай с молоком или без? – спросила Моршанцева Таисия Евграфовна.

– Если можно, то я буду кофе…

– Да, конечно! – и Таисия Евграфовна распорядилась, чтобы Зина приготовила для гостя кофе.

– Может, по стопочке? – предложил гостю отец Нади.

– Не возражаю! – кивнул головой Моршанцев.

Адриан Михайлович распорядился, чтобы Зина вместе с кофе принесла и коньяк.

После первой стопки профессор спросил гостя:

– Ну и как там, в столице, жизнь проходит?

– Она там не проходит, а вовсю бурлит! Столица – всё-таки и есть столица! Который год в Санкт-Петербурге обретаюсь, Адриан Михайлович! – ответил Моршанцев. – Первый год по окончании Петербургского университета я стажировался в адвокатской конторе Фёдора Александровича Ступицына, был у него помощником, но вот уже четвёртый месяц как в свободном плавании и теперь самостоятельно веду практику. Снимаю комнаты и держу кабинет по Шпалерной улице. Уже достойно зарабатываю, шестьсот-семьсот рублей в месяц иногда бывает.

При этих словах Моршанцев недвусмысленно посмотрел на Надю. Но Наде это было совсем неинтересно.

Она невольно зевнула и вновь попросила себе чаю.

Моршанцев же как ни в чём не бывало продолжил:

– У меня гражданские дела. Занимаюсь наследствами, бракоразводными процессами и всеми прочими заморочками, которые относятся к административному кодексу. Санкт-Петербург – богатый город! Вот где творится история и где жить совсем нескучно! Постоянно в театрах проходят какие-то премьеры, каждую неделю идут различные светские мероприятия, выставки, концерты, и не только симфонические, синематограф имеется! А недавно на гастролях были знаменитые итальянские оперные певцы из самой Ла-Скалы! Надюша, – обратился Моршанцев к Гриднёвой, – а ты не хотела бы погостить в столице? Там много чего можно увидеть! На славу развлечёшься…

– Спасибо, Евгений! Как-нибудь в другой раз.

Поняв, что пора уходить, Моршанцев встал, поблагодарил за угощение, вновь поцеловал руку Нади и тут же хлопнул себя по лбу:

– Вот же непутёвый! Забыл, зачем приходил! – и Моршанцев протянул Адриану Михайловичу ассигнации. – Отец просил поблагодарить, выручили вы его. А то бы тот буфет из ореха, который он присмотрел, могли кому-нибудь другому продать.

– Елисей, проводи гостя! – распорядился профессор.

Когда Моршанцев удалился, Адриан Михайлович произнёс:

– Ну, ведь хороший молодой человек, правда, Надюша? Воспитанный, неглупый, да и к тому же по нему видно, что не лентяй – трудолюбив! Ну чем тебе не жених, дочка? Мне он положительно нравится!

– Ты это серьёзно, папа? – передёрнула плечами Надя.

– Вполне! Я надеюсь, ты не собираешься всю оставшуюся жизнь быть вдовой? Тебе новую семью пора создавать! Да и по правде сказать, дочка, мне твой покойный Костик не нравился. Какой-то он был шебутной, не от мира сего, и закончил свою жизнь как-то непутёво! Я бы сказал, нелепо! Пошёл воевать за чужаков. Ну, глупость же это несусветная! Начитался книжек и газет и возомнил из себя какого-то нового Гарибальди! В добровольцы, видите ли, записался… А он должен был прежде всего о семье своей думать, а не о каких-то там болгарах, вроде как притесняемых басурманами. Одна польза от него, что тебя до конца жизни обеспечил через своего дядю! Но детишек вы так и не нажили, а это плохо.

– Папа! – не сдержалась Надя, – может тебе, Моршанцев и нравится, но мне он не подходит совершенно! И, в конце концов, мне же выбирать!

– Но могу я тебе, дочка, подсказать? Я ведь старше тебя и мудрее!

– Ты – старше! Но я буду прислушиваться только к своему сердцу! Так и знай! – и Надя демонстративно встала из-за стола и удалилась в свою комнату.

Она так и не дождалась Николя.

***

Николай решился приехать к Наде. Он поймал экипаж и поехал к Гриднёвым. И уже когда экипаж остановился у ворот их дома, Николай увидел, как оттуда вышел улыбающийся друг детства Нади. Он был одет как всегда в клетчатый английский костюм и помахивал той же самой дорогой тростью с позолоченным набалдашником.

Щёголь Моршанцев направился было к экипажу, в котором находился Николай, но на полпути раздумал его брать и развернулся, немного постоял, щёлкнул пальцами и затем, начав насвистывать какой-то весёлый мотивчик, не спеша направился в сторону Алексеевской площади.

– Барин, приехали! – обернулся к Николаю извозчик.

Николай очнулся и посмотрел на бородатого мужика, а тот выжидающе продолжал посматривать на Соколовского.

– Так что, барин?! Мне ждать?!

– Нет!

– А что?

– Поворачивай! Поедем назад!