Расплата за подлость. Детективы

Вскоре в квартиру позвонили разухабистые сержанты, вывели грабителя.

– У нас, в России тяжело, а в их республиках – полный зарез, – вздохнул Свиридов. – Вот и валят к нам на заработки.

– Только с каждым днем становится все больше тех, кто едет не честно трудиться, а воровать, грабить, торговать наркотиками, – добавил Юрий.

– Мужики! Вы когда у нас на хате были, фотку случайно не прихватили, – спросил поджидавший под дверью один из постояльцев Васильева.

– Без надобности она нам, – соврал Хомутов. – Вы лучше под столиком, под тахтой посмотрите! Могли сами ее ненароком стряхнуть.

Стрельба в особняке

Утром Юрий доложил о результатах поездки на совещании у Кошелева.

– Кстати, из ОВД «Краснопролетарский», куда вчера был командирован старший лейтенант Хомутов, пришло ходатайство о его поощрении за помощь в задержании опасного преступника, – улыбнулся Дед и добавил. – Старшего лейтенанта Хомутова поощряю своей устной благодарностью. На большее мы пока не заработали. Теперь нам известен в лицо, и не только в лицо, главный подозреваемый в совершении убийств на территории Бабовска. Установили марку и номер автомобиля, на котором он передвигается?

– Так точно! Сразу после прибытия в Большой город Васильев Василий Алексеевич купил внедорожник джип-чероки цвета «белая ночь», – доложил Хомутов. – Ориентировка на автомобиль, с его госномерами, вместе с ориентировкой на самого Васильева находятся в папке документов с грифом «На подпись», – ответил Крупин. – Правда, доказательной базы против Васильева у нас пока нет. В Бабовске сейчас полное затишье. Братва из группировок Булата и Джипа разбежалась. Даже собственность делить некому. Похороны Славы-Магадана и Джипа назначены на завтра…

– Розанов, Хомутов и еще пара местных оперов пусть съездят, посмотрят! – распорядился начальник отдела.

– Третий раз меньше, чем за месяц на это кладбище! – вырвалось у Розанова. – Что мы жмуров не видели?

– Нам важна любая, даже самая ничтожная информация о Васильеве, – ответил полковник. – Не исключено, что он появится, если не на самом погосте, то где-нибудь поблизости. В Большой город он в ближайшее время не вернется. Друзья, живущие в его квартире, наверняка уже связались с ним по мобильнику и сообщили о визите участкового и пропаже фотографии. Судя по тому, что план «Перехват» не принес результатов после совершенных в Бабовске преступлений, у Васильева здесь имеется надежное укрытие. Надо поставить его мобильник на прослушку. По уличным камерам видеонаблюдения найти «тойоту» фигуранта, установить за ней слежку. Этим пусть займутся сотрудники местного уголовного розыска и дорожно-постовой службы.

У ворот кладбища было пусто. Собралась только родня Джипа. Ни один «браток» из его большой группировки не явился проводить в последний путь пахана. Переминалась с ноги на ногу троица «крутых» из Большого города.

– Здорово, Шило! – подошел к старшему из них Розанов. – Что-то вас сегодня маловато. Даже гробы нести некому…

– Шплинты из похоронной конторы оттащат, – поежился Шило.

– Магадану могилу вырыли почти под забором, – не унимался Розанов. – Отчего такое неуважение?

– Да и хрен с ним! Не наш он! «Откинулся», приехал. Его «смотрящим» поставили. Честь оказали, поскольку настоящих воров в законе уже мало осталось. Так дал себя «замочить» как лох трамвайный! Нам велели венок от «братвы» на могилу положить, да пару наших, которых вместе с Магаданом «грохнули» в Большой город доставить. Там их хоронить будут… Эй, брателло! – тормознул Шило сотрудника похоронной фирмы, – венок поднести надо!

– Надо и неси! – нагло ответил парень, мгновенно сбросивший напускную интеллигентность. – А если самому в лом – заплатить нужно!

– Совсем оборзели! – возмутился «крутой», но протянул парню тысячу.

– Добавить не мешало бы, – поморщился тот. – В Бабовске теперь другой «профсоюз» заправляет. Я сегодня вашему Магадану венок понесу, а завтра мне кишки на барабан намотают.

– А если я тебе прямо сейчас намотаю? – нахмурился Шило, все же протягивая парню еще пару бело-зеленых бумажек.

– Тогда вряд ли до хаты доедешь! Эти новые вас залётных из Большого города не уважают, а за своих – бабовских заступаются. Так люди говорят, – ответил парень, опуская в карман деньги. – Где венок?