Пусть плачут мужчины

Плахов. Но большинство людей так и живут.

Балуев. Это уже остатки былых пожарищ, пепелища. К сожалению, то, о чем я говорю, неизбежно. Это как при игре в карты на деньги. На большие деньги. Вы никогда не увлекались?

Плахов. Картами – нет. Но у меня было множество других увлечений.

Балуев. Все зависит от того, насколько были сильны эти ваши увлечения. Может быть, вы и знаете, что это такое. Когда играешь, а ставка в этой игре – твоя жизнь.

Плахов. Зачем делать такие ставки?

Балуев. Вы думаете, начинаешь с них? К ним приходишь постепенно. А затем азарт лишает тебя здравого смысла. И ты стремишься только к выигрышу, любой ценой. Ты бьешь, и тебя бьют, ты падаешь, но встаешь и продолжаешь бой, и твое желание победить или умереть уже сродни безумию. Шизофрении. Вы знакомы с трудами психиатра Уолтера Фримена?

Плахов. Первый раз слышу.

Балуев. Так вот, он назвал шизофрению великой загадкой психиатрии. Это болезнь, когда человек считает себя абсолютно нормальным, но ради достижения своей цели готов абсолютно на все. Вы боитесь психических недомоганий?

Плахов. Панически!

Балуев. А знаете, в них есть своя прелесть. Лучше всех это выразил Эмиль Верхарн. (Декламирует).

– И ветры в черепе моем,

Скользнув из-под двери, гуляют.

И крысы, крысы обитают,

Там, в мертвом черепе моем.

Плахов. Какая мерзость!

Балуев. Последствия ужасны, вы правы. Ты идешь на все ради того, чтобы быть первым. Забываешь о доме, семье, друзьях, переступаешь через самое тебе прежде дорогое и даже святое. Все твои помыслы и желания направлены к одной цели – победить. А когда победил, и вершина достигнута, тебя ждет только одно – разочарование. Ведь тебе уже некуда стремиться. Впереди тебя ждет только бесконечная вереница скучных однообразных лет, заполненных воспоминаниями о былых победах. И ничего в будущем. Ты все потерял, да и не желал иметь…

Балуев опускает голову на стойку и замирает. Подходит бармен.

Бармен. Вашему другу плохо?

Плахов. Постойте! (Прикасается к плечу Балуева).

Балуев. (Поднимает голову). Как я все-таки пьян сегодня! Несу всякую чушь. Надеюсь, вы не приняли то, что я вам наболтал, за чистую монету?

Плахов. Но почему именно мне?

Балуев. Может быть, со временем вы поймете это. И даже очень скоро.

Плахов. Что я должен понять?

Балуев. Что я пытался вас предостеречь, Матвей Плахов. Не моя вина, если мне этого не удалось.

Плахов. (Удивленно). Но откуда вам известно мое имя?!

Балуев. Завтра оно будет известно всей стране. А сегодня вам мои – заметьте, первые! – поздравления.

Плахов. Да с чем, черт возьми, вы меня поздравляете?

Балуев. Читайте газеты, Матвей Плахов. Порой это познавательно.

Балуев вынимает из кармана и бросает на стойку бара газету, после чего незаметно уходит.

Бармен. О, да это вы на фотографии! Интересно, что о вас пишут? (Читает). «Матвей Плахов первым из всех журналистов страны прошел на катамаране по бурной горной реке, не раз рискуя жизнью…» (С восхищением). А вы отчаянный парень, однако! Не откажетесь выпить за мой счет? Я угощаю!

Плахов. Налейте мне цианистого калия.

Бармен. Не держим. Есть коктейли. Рекомендую фирменный.

Плахов. (Озирается). А где Балуев?

Бармен. Это тот, с которым вы разговаривали? Ваш друг ушел, пока вы рассматривали газету.

Плахов. Скажите, только честно: я похож на сумасшедшего?

Бармен. Откровенно говоря, что-то есть такое в ваших глазах…

Плахов. Так вот, я открою вам тайну. Я круглый дурак.

Бармен. Вам виднее.

Плахов. Я полный идиот. Решил дать бой самому себе.

Бармен. В боксе это называется бой с тенью.

Плахов. И уподобился библейской змее, жалящей себя в хвост.

Бармен. Болезненная, должно быть, процедура!

Плахов. Хуже не бывает.

Бармен. Но вы не отчаивайтесь. Врачи говорят, что змеиный яд в малых дозах даже полезен. Во всяком случае, вы должны извлечь из всего этого урок.

Плахов. А какой от него прок?

Бармен. Не скажите! Вы помните того парня, с которым в прошлый раз поспорили о смысле жизни? Так вот, из вашего разговора он извлек хороший урок. И теперь процветает.

Плахов. Как это ему удалось?

Бармен. Этого уж я не знаю, в чужие дела свой нос не сую. Если интересно, так у него и спросите. Вон он сидит. (Показывает). С ним рядом еще какой-то паренек.

Плахов. (Удивленно). Это кто, философ?

Бармен. Он, он, не сомневайтесь! Только вид у него теперь ухоженный и сытый. И рваные джинсы скинул. В модном костюмчике щеголяет.