Время умирать

Руфина. Могли бы. Но предпочли синицу в руках журавлю в небе. Издательство переживает трудные времена. Книга Виктора Суковатова поможет нам продержаться, пока не выйдет твой новый детектив.

Улетова. Все это наглая ложь и лицемерие! Ты просто проталкиваешь книжонку своего очередного любовника. Имей мужество признать это, подруга!

Руфина. А вот это уже оскорбление. Продолжать разговор в таком духе я не намерена. Даже с самой великой Еленой Улетовой. Иди домой, приди в себя, а потом мы все спокойно обсудим.

Входит Алла.

Алла. Руфина Ильинична, в приемной – Роман Гутов. Вы просили сообщить вам сразу, как только он придет.

Руфина. Пригласи его, пожалуйста. Госпожа Улетова уже уходит.

Улетова. Ну, уж нет! После такого я точно никуда отсюда не уйду. Вызывай охрану, подруга, если желаешь от меня избавиться.

Руфина. Что ты хочешь?

Улетова. Взглянуть в глаза человеку, который лишает меня законного куска хлеба с маслом. И задать ему пару вопросов.

Руфина. Ты хочешь устроить скандал? Предупреждаю тебя…

Улетова. Ну, что ты, подруга! Ведь мы цивилизованные люди. Все будет очень культурно.

Руфина. Очень надеюсь на это. Не забывай, пожалуйста, что ты не рыночная торговка, а известная писательница… Алла! Кажется, я просила тебя пригласить Романа Гутова. Почему ты все еще здесь, стоишь, разинув рот?

Алла. Извините, Руфина Ильинична. Заслушалась.

Алла уходит и возвращается с Гутовым.

Гутов. Добрый день.

Руфина. Здравствуйте, Роман. Уже читали статью в журнале о Викторе Суковатове?

Гутов. Да.

Руфина. Вам понравилось?

Гутов. Виктор сказал бы, что слишком красиво написано. Он был скромным человеком.

Улетова. У меня создается впечатление, что меня игнорируют. Или я вдруг стала невидимой?

Руфина. Не обращайте внимания, Роман. У Елены сегодня с утра разлилась желчь. И она, добрая душа, щедро делится своим плохим настроением со всеми.

Гутов. Бывает.

Улетова. И с вами тоже?

Гутов. Ничто человеческое мне не чуждо.

Улетова. Именно поэтому вы вчера угрожали пистолетом моему агенту? (Показывает жестом, что стреляет). Паф-ф! Бедняжка, он заперся дома в ванной и дрожит от страха, боясь выйти на улицу. И даже подойти к окну. Начитался детективов!

Руфина. О чем ты, Елена? Не болтай ерунды!

Улетова. Так вы наотрез отказываетесь от моего предложения?

Гутов. Да.

Улетова. В таком случае, мне незачем вас покрывать. Пеняйте на себя. Ты этого хотел, Жорж Данден!

Руфина. Елена! Роман! Я ничего не понимаю! О чем это вы? Да объяснит мне кто-нибудь, что происходит?

Улетова. Елена – это я. Могу в доказательство показать паспорт, если кто сомневается. А кто этот Роман, к которому ты сейчас обращалась? Я не вижу здесь никакого Романа.

Руфина. Ты что, ослепла? Вот он, стоит перед тобой.

Улетова. Так это вы – Роман? Нет, скажите, в самом деле?

Гутов. Продолжайте. Только не брызгайте на меня своей ядовитой слюной.

Гутов отходит к окну. Стоит, повернувшись ко всем спиной.

Улетова. Только мне почему-то кажется, что имя Роман вам не подходит. Оно чужеродно вам. К вашей мужественной внешности подошло бы другое имя… К примеру, Виктор. Ведь правда, Алла? Этот мужчина рожден, чтобы быть победителем. Ну, какой же он Роман? Роман – это пошло, это слоники на пузатом комоде. Виктор же – это римский легионер, бряцающий мечом и зычно приветствующий кесаря: «Моретуре те салютанте!» Что в переводе означает: «Идущий на смерть приветствует тебя!»

Алла. Роман, Виктор… Какая разница? Лишь бы человек был хороший!

Руфина. Алла, горе мое, ты хотя бы молчи! Елена, да что с тобой? Ты сошла с ума от ревности?

Улетова. Если кто и сошел с ума, то не я. Иначе я лежала бы в психиатрической клинике. И меня каждый день навещал бы наш общий друг Роман-Виктор. Думаю, тогда ты охотно поменялась бы со мной местами, Руфина. Ведь так?

Руфина. Прекрати немедленно этот балаган! Роман, простите меня.

Гутов. (Поворачиваясь к ней лицом). За что?

Руфина. За то, что вы вынуждены все это выслушивать.

Гутов. Если кто и виноват в этом, то не вы.

Руфина. (Растерянно). А кто?

Гутов. Я сам. Мне давно уже следовало вам все рассказать, Руфина. А не дожидаться этого фарса. Слишком уж мерзко все это выглядит в исполнении госпожи Улетовой.

Улетова. Эй-эй, я бы попросила! Как вас там? Роман? Виктор? Может быть, у вас есть еще и третье имя?

Руфина. Я отказываюсь что-либо понимать.

Улетова. Ты непроходимо тупа, подруга. Позволь представить тебе Виктора Суковатова собственной персоной. Не правда ли, он хорошо сохранился для человека, который уже умер? Во всяком случае, если верить тому, что написано в этом журнальчике.

Руфина. Но этого не может быть… Роман! Скажите, что это неправда.

Гутов. Я давно хотел вам в этом признаться, Руфина.