Время умирать

Гутов. Марина… Тебе плохо здесь?

Марина. А вам?

Гутов. Если хочешь, я заберу тебя отсюда.

Марина. А что мне скажет мой муж, когда найдет меня? Вы не должны мне этого предлагать… Вы почему-то вызываете у меня доверие… Но – нет! Нет! Нет!

Гутов. Хорошо, не буду.

Марина. Знаете, мой муж и моя дочурка… Они ведь тоже умерли. Почему все умирают?

Гутов. Я не знаю.

Марина. Но если вы их случайно встретите… Я могу вас попросить об одном одолжении?

Гутов. Разумеется.

Марина. Скажите им, что я их очень люблю. И никогда не перестану ждать.

Гутов. (Кладет руки ей на плечи, пытаясь заглянуть в глаза). Марина, посмотри на меня!

Марина. Вы делаете мне больно. Отпустите! Или я пожалуюсь мужу. Предупреждаю, ему это не понравится.

Гутов. Прости. Так ты совсем не узнаешь меня?

Марина. (Всматривается в него). Мне кажется, я начинаю вспоминать.

Гутов. Марина! Прошу тебя!

Марина. Да, я вспомнила. Это ты. Это из-за тебя я умерла.

Гутов. Что ты говоришь, Марина! Пожалей меня!

Марина. Сначала умер мой муж. Потом моя дочь. Потом я. Зачем ты убил нас? Говори, зачем? Что мы тебе сделали?

Марина набрасывается на Гутова и пытается его задушить. Тот не сопротивляется. На крик вбегает Выковский и хватает женщину за руки.

Марина. (Вырываясь). Скажи, где мой муж? Где моя дочь? Что ты с ними сделал? Что тебе надо от нас? Почему ты преследуешь меня? Это из-за тебя я не могу их найти? Я ненавижу тебя!

Выковский. Уходите немедленно! Я не смогу ее долго удерживать. Сейчас придут санитары, и вам лучше не видеть, что будет потом. Да уходите же, дьявол бы вас побрал!

Вбегают санитары. Они надевают на Марину смирительную рубаху. Женщина кричит, рыдает, дико смеется, и все это одновременно. Гутов уходит, закрыв лицо руками. Гаснет свет.

Картина 2

Кабинет главного редактора книжного издательства, расположенного в многоэтажном здании. Огромное, во всю стену, панорамное окно, в которое видны городские улицы и здания в туманной дымке. Вдоль стен – однообразные полки с книгами, от пола до потолка. В кабинете царит хаос, который при желании можно принять за деловой беспорядок. Из мебели лишь письменный стол и несколько неуютных офисных кресел. На краю стола, заваленного книгами и бумагами, сидит, покачивая ногой в такт своим мыслям, Руфина. В одной руке у нее чашка с чаем, в другой раскрытая книга, которую она бегло просматривает. Входит Алла.

Алла. Руфина Ильинична! К вам посетитель.

Руфина. (Не отрываясь от книги). Кто?

Алла. Мужчина.

Руфина. И…?

Алла. И все.

Руфина. То есть это не губернатор? Не депутат? И даже не твой очередной любовник?

Алла. Отвечаю по мере поступления вопросов. Нет, нет и.. пока еще нет.

Руфина. Я, кажется, просила не беспокоить меня по пустякам.

Алла. Это не пустяки. Вы должны его принять.

Руфина. (От изумления проливает чай из чашки на страницу книги). Должна?! Я?! А, чтоб тебя, авторский экземпляр испортила!.. Это еще почему – должна?

Алла. Потому… Потому что я его боюсь. Вы бы видели, какие у него глаза! У меня даже мурашки по коже от его взгляда побежали. Поверьте мне, это что-то с чем-то!

Руфина. Со своими мурашками справляйся сама А с ним… Вызови охранника. И пусть его выведут, если он не захочет уйти по-хорошему.

Алла. Будет только хуже, поверьте мне.

Руфина. Это как?

Алла. А скажите мне, как он сюда прошел, и почему охрана его не остановила? Пропуск я ему не выписывала. Но вы же знаете, в наше издательство без пропуска даже мышь не проскочит. Нет, Руфина Ильинична, этого мужчину вам лучше принять. Помните, что в «Мастере и Маргарите» произошло с чиновником, который отказался разговаривать с Коровьевым и Бегемотом?!

Руфина. Что за чушь ты несешь, Алла! И почему я тебя слушаю, сама не понимаю.

Алла. Потому что доверяете моей женской интуиции.

Руфина. Размечталась не по теме, дрянная девчонка. (Подходит к окну, но смотрит не наружу, а на свое отражение, машинально поправляя прическу). Что этот твой черт из табакерки хочет от меня, ты хотя бы узнала?

Алла. А то! Принес какие-то мемуары. Вот такой толстенный пакет! (Показывает, положив ладонь на плечевой сгиб другой руки). Трясется над ним, как будто там не бумаги, а миллион долларов.

Руфина. Так пусть передаст свой драгоценный пакет в отдел документальной прозы.

Алла. Он говорит, только вам. Лично в руки. По его словам, это очень ценная рукопись.

Руфина. Все ясно. Еще один непризнанный гений с гипертрофированной манией величия. Что-то в этом году рановато. Осень еще не началась.

Алла. Руфина Ильинична, поговорите с ним, умоляю вас! Ну, что вам стоит?

Руфина. Стоит, и очень дорого. Это твоему времени цена грош ломаный, а мое на вес золота.

Алла. Ну, хотите, я на колени встану?! Руфиночка Ильинична, золотая моя, бесценная, умоляю! Все равно через полчаса у вас встреча с Еленой Улетовой. А ему хватит и пары минут. До или после.

Руфина. Только не после. Ты же знаешь, после общения с самой великой писательницей нашей современности мне требуется полдня на то, чтобы прийти в себя. О, Бог мой! За что мне все это?