Время умирать

Руфина. Перестань, Елена! У нас был деловой разговор. До свидания, Роман Александрович!

Гутов. До свидания, Руфина Ильинична. Буду ждать вашего звонка.

Руфина. Я обязательно позвоню. В ближайшие дни.

Гутов. Всем до свидания. И еще раз простите.

Гутов уходит. Улетова машет ему рукой и, опустившись в кресло, в котором он только что сидел, сексуально гладит ткань обивки.

Улетова. О, какой мужчина! Одобряю, Руфина, твой вкус.

Руфина. Не говори ерунды, пожалуйста. Алла, ты можешь идти. И принеси нам с Еленой по чашке кофе.

Алла. Хорошо, Руфина Ильинична. Вам, как обычно, со сливками?

Алла уходит.

Улетова. Мерзавка, даже не спросила, какой кофе буду пить я.

Руфина. Твои пристрастия ей хорошо знакомы. Так что она тебя не разочарует.

Улетова. В твоих словах я слышу какой-то подтекст, подруга.

Руфина. Ты слишком вжилась в свои детективы, подруга. В реальной жизни не все имеет второе дно.

Улетова. О, мои детективы! В них все, буквально каждое слово, правда. На днях мне пришла мысль, что мои детективы следует использовать в качестве учебников в школе. По ним можно и нужно учить детей жизни.

Руфина. Не приведи Господь! Бедные дети!

Улетова. Не моя вина, что наша жизнь так ужасна. В ней слишком много подлости, измен, жестокости.

Руфина. Когда я читаю твои детективы, то вижу, что моя собственная жизнь не настолько черна, как та, которую ты описываешь. И мне хочется жить. В этом смысле твои книги действительно очень ценны.

Улетова. (С обидой). Ты что-то сегодня не в духе, Руфина. Верно, мне и в самом деле надо было зайти в другой раз.

Руфина. Возможно, ты права.

Улетова. Да ты просто злишься на меня из-за того, что я нарушила ваше очаровательное уединение с этим… Как там его? Ах, да, Романом. Какое прелестное, какое романтическое имя! Ты не находишь? Роман с Романом обещает много приятного. Мужчины по имени Роман созданы для наслаждения. Впрочем, как и мужчины по имени Игорь, Олег, Виктор, Данил…

Руфина. Давай не будем говорить пошлости. Ты хотела встретиться со мной. Зачем?

Улетова. О, наконец-то я узнаю свою дорогую Руфину! Жесткий взгляд, железная хватка, ни тени эмоций в голосе. Такой ты мне нравишься больше, чем сюсюкающей влюбленной дурехой.

Руфина. И себе тоже. Особенно когда я имею дело с тобой. Все вышеперечисленное верно и по отношению к тебе.

Улетова. Вот уж нет! Я всего лишь одинокая и беззащитная женщина. Мне приходится самой выживать в этом жестоком мире, полном зла и мужчин.

Руфина. Надо признать, тебе это неплохо удается. Ты отрастила хорошие когти и клыки.

Улетова. Если я сама о себе не позабочусь, то кто позаботится обо мне? Не ваше же издательство, которое обдирает меня, как медведь липку.

Руфина. Это несправедливо, Елена. Даже по отношению ко мне. Я всегда отстаивала твои интересы как свои собственные.

Улетова. К тебе это не имеет никакого отношения, дорогая. Ты же моя лучшая подруга. Но это имеет отношение к гонорарам, которые мне выплачивает ваше издательство за мои книги. Нет, я должна была сказать: к тем жалким смехотворным подачкам, которые мне кидают с единственной целью – чтобы я не умерла с голода и не лишила издательство многомиллионных прибылей.

Руфина. Ты забыла, вероятно, о тех миллионах, которые наше издательство потратило на твою раскрутку. В газетах, журналах, на радио и телевидении, на рекламных щитах вдоль дорог – вспомни, ты была и есть повсюду. Пока твое имя не стало известно всем и каждому в этой стране, не примелькалось, не застряло в памяти, как гвоздь в заднице, никто не покупал твоих книг.

Улетова. О, Руфина, как ты груба!

Руфина. Ах, оставь, пожалуйста, свои кривляния для мужчин. Так вот, долгое время мы терпели убытки. Однако, по моему настоянию, продолжали публиковать твои детективы. Хотя ты сама, я надеюсь, понимаешь, что Елена Улетова – это не Агата Кристи. Но капля точит камень, и нам все-таки удалось переломить ситуацию. Теперь твои книги читают многие. Не знаю, дочитывают ли до последней страницы, но покупают. Потому что они знают о твоем существовании. Привыкли к тебе.

Улетова. Ты еще скажи, что они свыклись со мной, как с неизбежным злом.

Руфина. Ты сказала, не я.

Улетова. (Меняя тон). Я искренне благодарна тебе, Руфина. За все, что ты для меня сделала. Но ведь именно поэтому сейчас я имею только тридцать пять процентов от дохода, который вашему издательству приносят мои книги. А их покупают миллионы читателей по всей стране, как ты верно заметила. Мне кажется, это несправедливо.

Руфина. А как будет, с твоей точки зрения, справедливо?

Улетова. Пятьдесят пять процентов мне. И сорок пять – издательству.

Руфина. А расходы, которые мы понесли и несем, делая из дерьма конфетку?

Улетова. Предлагаю забыть о них. Как говорил… уж и не помню, кто, но хорошо сказал, стервец: в карете прошлого никуда не уедешь.

Руфина. Иными словами, ты предлагаешь переписать договор, который издательство заключило с тобой меньше года тому назад сроком на пять лет?

Улетова. В огонь его! Анафема ему!

Руфина. Так это вопрос справедливости или тебе просто нужны деньги?

Улетова. Разумеется… Нет, все-таки деньги. Я вся в долгах.

Руфина. Но, может быть, вместо того чтобы настаивать на пересмотре договора, ты сократишь свои расходы? Начнешь реже посещать казино. Или уменьшишь количество своих юных любовников.

Улетова. Альфонсы нынче дороги, ты права, Руфина. А казино… Святое не трогай, а то рука отсохнет!

Руфина. Не ерничай.

Улетова. (Раздраженно). А ты не учи меня, как мне жить.

Руфина. А я и не учу. Я просто говорю, что ты предлагаешь невозможное.

Улетова. В таком случае, я отнесу свои денежные затруднения к форс-мажорным обстоятельствам.

Руфина. О чем это ты?

Улетова. Думаю, что мне придется пересмотреть договор в одностороннем порядке. И отказаться от него.