Время умирать

Улетова замечает Руфину и Гутова и подходит к ним.

Улетова. О, какая нежданная встреча! Привет, подруга! Познакомишь меня со своим спутником? Ведь мы уже встречались вчера?

Гутов. Добрый день.

Улетова. Здравствуйте, здравствуйте! Кажется, я снова нарушила ваш очаровательный тет-а-тет. Но клянусь, это не нарочно. Я вовсе не преследую вас, как это может показаться. У меня назначена здесь встреча с моим литературным агентом. (Оглядывается по сторонам). Кстати, что-то он запаздывает, паршивец! Или это я пришла слишком рано? Не поверите, я стала такой рассеянной в последнее время! Постоянно что-то забываю, говорю не то и невпопад. Вот как сейчас, например.

Улетова ждет ответа, но Руфина и Гутов молчат. Пауза затягивается.

Улетова. (Уже с раздражением). Но что это я? Не буду вам мешать! (Делает вид, будто хочет уйти, поворачивается и натыкается на официантку). Да не вертись ты у меня под ногами, кому сказано!

Руфина. (Встает). Ты никому и ничему не помешала, Елена. Я уже ухожу.

Улетова. Если из-за меня, то совершенно напрасно.

Гутов. (Тоже встает). Я провожу вас, Руфина.

Руфина. Не надо. Мне только перейти дорогу. Издательство напротив. Да, Роман, вы, помнится, хотели сказать мне при нашей встрече что-то очень важное? Я правильно поняла вас по телефону?

Гутов. Как-нибудь в следующий раз.

Руфина. Да? Тогда… Всего доброго!

Руфина уходит, ее движения несколько скованны, словно ей стоит немалых усилий уйти.

Улетова. И тебе, подруга!.. Официантка, кофе! (Присаживается за столик). Вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам, Роман? С удовольствием выпью чашечку кофе в компании такого обворожительного мужчины.

Гутов. Но мне уже пора. Извините, дела!

Улетова. Задержитесь ненадолго, Роман. Экий вы бука! Или в наше время совсем уже перевелись благородные и великодушные мужчины?

Гутов. Не знаю. Вам виднее.

Улетова. Тогда я скажу вам открытым текстом. Мне надо с вами обсудить одну очень важную проблему.

Гутов. Важную для кого?

Улетова. И для вас тоже.

Гутов. (Снова присаживается за столик). Хорошо. Но у меня всего пять минут.

Улетова. Может не продолжать, я поняла. Знаете, я вообще очень понятлива. В отличие от своей подруги, Руфины. Несчастная она женщина!

Гутов. Несчастная? Почему?

Официантка приносит кофе, ставит чашку на столик и отходит, но недалеко, словно опасаясь не услышать новый заказ.

Улетова. Вы, кажется, спросили, почему Руфина несчастна, когда нас прервала эта дурно накрашенная девица? (Официантка слышит ее слова и, расплакавшись от нежданной обиды, убегает). Судите сами. В ее-то годы – ни мужа, ни детей. Одна только работа, работа, работа… Отсюда, наверное, и ее непомерная влюбчивость. Руфина бросается на шею каждому, кто встречается на ее пути. А мужчины – они таких женщин презирают, не так ли? (После безмолвной паузы). Вы бы знали, сколько у бедняжки Руфины было неудачных и скоротечных романов! Простите за невольный каламбур, Роман.

Гутов. Вам никто не говорил, Елена, что вы похожи на змею? Такая же красивая, холодная и…

Улетова. Не продолжайте, и тогда я приму ваши слова за комплимент… Какой отвратительный в этом заведении варят кофе! Он еще хуже, чем здешние официантки. (Раздраженно отодвигает чашку). Вы думаете, я наговариваю на свою лучшую подругу? Зачем мне это надо, скажите? Или вы также очарованы ею? В том, что Руфина уже влюбилась в вас, я даже не сомневаюсь. Я заметила это по ее глазам. Они выдают ее с головой.

Гутов. Вы об этом хотели поговорить со мной?

Улетова. Разумеется, нет.

Гутов. Тогда о чем? У меня уже почти не осталось времени.

Улетова. Поговорить я хотела с вами, Роман, о вашей книге. И не смотрите на меня так удивленно. У Руфины нет от меня секретов. И я знаю все о вас и вашей книге. Читала всю ночь. Знаете, впечатлило. Однако вы ни за что не догадаетесь, почему.

Гутов. Думаю, вы сами мне это сейчас скажете.

Улетова. А почем бы и нет? Так вот, Роман, ваша книга впечатляет своей наивностью. Казалось бы, речь в ней идет об очень серьезных вещах – о войне, предательстве, долге солдата перед своей страной. Но сколько идеализма в рассуждениях! Неужели вы действительно верите в то, что на земле может существовать справедливость?

Гутов. Это напоминает мне жалобы Сальери из «Маленьких трагедий» Пушкина. Вы не оригинальны.

Улетова. Сарказм не поможет вашей книге. Ее не будут покупать. И вы останетесь ни с чем.

Гутов. Не вам выносить приговор.

Улетова. Известно это вам или нет, но я пишу детективы. А писатель детективного жанра – он как хирург. Вскрывает черепные коробки, грудные клетки и животы своих героев и копается в их мозгах, душах и внутренностях. Поэтому он неплохо разбирается в людях. И я сразу раскусила вас.

Гутов. И что же внутри меня?

Улетова. Вы жаждете денег. Я права?

Гутов. Допустим. И что с того?

Улетова. Вас ждет разочарование. Уж мне-то хорошо это известно. Видите ли, издательства богатеют на том, что обворовывают своих авторов. Возможно, вам выплатят крошечный аванс. А затем скажут, что книга не пошла, ее не покупают, издательство потерпело убытки – и не заплатят больше ни копейки.

Гутов. С вами поступают именно так?

Улетова. Зачастую еще хуже. И это при том, что Руфина – моя лучшая подруга. Подумайте, что будет с вами!

Гутов. И как же мне быть? Забрать свою книгу и предложить ее другому издательству?

Улетова. Не уверена, что это поможет вам. С начинающими авторами нигде не церемонятся. У меня есть для вас более выгодное предложение. Вас это интересует?

Гутов. Я готов выслушать его.

Улетова. Я предлагаю вам работать на меня.

Гутов. (Удивленно). То есть как это – на вас?

Улетова. У меня есть имя. Известное всей стране имя. Поэтому издательство вынуждено платить большие гонорары за мои книги. Но я устала, скажу вам честно, за столько-то лет, от писательского ремесла. И мне уже трудно каждый раз выдумывать что-то новое.

Гутов. Кажется, я начинаю догадываться, о чем вы. И мне это…