Время умирать

Гутов. Один из них. Кстати, звание генерала ему присвоили в российской армии. Он был герой афганской войны.

Руфина. Пожалуй, для народа, который только за полвека до этого обрел свою письменность, война с Россией – это было несколько необдуманное решение. Вы не находите?

Гутов. Ваххабизму, который стал знаменем Ичкерии, несколько веков. Война с неверными – одно из его основных положений. Но сейчас речь о другом. Когда огромная Россия основательно увязла в войне с крошечной Чечней, нашим спецслужбам был отдан приказ о физическом устранении Аслана Джахоева.

Свет медленно гаснет. Вспыхнувшие прожекторы выхватывают из темноты часть сцены, где несколько человек в камуфляже без погон рассматривают карту, разложенную на импровизированном столе из ящиков из-под мин. Все они с бородами, по которым в них можно узнать ваххабитов.

Джахоев. И кто отдал российским спецслужбам приказ о моем уничтожении?

1-й боевик. Президент России, Аслан. Отныне он твой личный враг. Так он сам себя назвал. Он считает себя опозоренным в глазах мирового сообщества тем, что ты не желаешь покориться ему.

Джахоев. Покориться? Лучше умереть.

3-й боевик. Но ведь ты, Аслан был готов встретиться с ним, помнишь? И принять любые его условия. Лишь бы не начинать эту войну, губительную для чеченского народа.

Джахоев. Помню. Я даже сшил себе тогда новый генеральский мундир… Однако все сорвалось. За несколько дней до нашей встречи Грозный осадила российская армия. Почему, кто мне ответит?

2-й боевик. Вероятно, кому-то из окружения президента России хотелось нагреть руки на войне с великой Ичкерией. И им это удалось.

3-й боевик. Не беспокойся, Аслан, брат мой. Мы не допустим, чтобы кто-то подобрался к тебе на расстояние выстрела или удара ножом.

Джахоев. Говоришь, не беспокоиться? (Подходит к нему). Вот он и он (показывает на 1-го и 2-го боевиков) мои родичи. Они не предадут меня даже под угрозой смерти. Но я сомневаюсь в тебе. Смотри мне в лицо, как подобает мужчине! Почему твои глаза бегают, словно трусливые шакалы? Предатель!

3-й боевик пытается выхватить оружие, но остальные набрасываются на него и выкручивают руки. В комнату вбегают еще двое боевиков. Они избивают, а затем уводят мужчину. Доносится автоматная очередь.

1-й боевик. Еще один неверный отошел к своим предкам.

2-й боевик. И когда российским спецслужбам надоест подсылать к нашему Аслану наемных убийц? За те деньги, что они потратили на своих гяуров, можно было бы вооружить целый десантный полк.

Джахоев. Тот самый, которого должно было хватить на усмирение великой Ичкерии?

Боевики смеются и снова склоняются над картой. Прожектора гаснут.

Загорается свет, освещая сцену. Действие снова переносится в наши дни, в кабинет Руфины.

Руфина. Не хотите же вы сказать, что российский президент лично…

Гутов. Я хочу сказать, что наши спецслужбы не привыкли обсуждать приказы. Они привыкли их выполнять. И успешно. Карибский кризис, свержение президента Афганистана, да мало ли что еще можно вспомнить…

Руфина. И этот приказ также был выполнен без промедления, я полагаю?

Гутов. К сожалению, жизнь – это не простая таблица умножения, а, скорее, теория относительности. Несколько сотрудников российских спецслужб попытались внедриться в ближний круг Аслана Джахоева. Но были разоблачены и зверски убиты почти сразу же.

Руфина. Вы так спокойно об этом говорите!

Гутов. Они знали, на что шли и чем рисковали. В Библии есть одно изречение, помните? «Всему свое время. Время жить, и время умирать». Если вдуматься, очень утешительная мысль.

Руфина. Мне этот философский взгляд на жизнь в данном контексте не по душе.

Гутов. И все-таки одному из наших ребят повезло. Ему удалось устроиться помощником к личному повару Аслана Джахоева. Именно этот человек подсказал спецслужбам идею, как можно расправиться с одним из главарей восставшей Ичкерии.

Входит Алла.

Алла. Руфина Ильинична!

Руфина. (Рассеянно). Ну, что там еще?

Алла. Елена Улетова. В вашей приемной.

Руфина. Попроси подождать. Мы не закончили разговор.

Алла. (Удивленно). Но вы же знаете ее! Улетова никогда не ждет в приемной.

Руфина. Скажи, что я прошу меня извинить. Непредвиденные обстоятельства. Форс-мажор. Придумай что-нибудь.

Алла. Но, Руфина Ильинична…

Руфина. Брысь, я сказала!

Алла уходит, несколько раз недоуменно оборачиваясь.

Руфина. Так что это была за идея, уважаемый Роман…? Как вас по батюшке?

Гутов. Роман Александрович. Но лучше просто Роман.

Руфина. Может быть, хотите чашку чая, Роман? Или кофе?

Гутов. Благодарю, но не хочу затягивать свой визит.

Руфина. Вы все равно не уйдете, пока не закончите свой рассказ. Вы меня ужасно заинтриговали. Простите за мой ужасный вопрос, но… Не проще ли было отравить его? Ведь этот ваш тайный агент, он же работал на кухне. Подмешал бы яда в любимое блюдо Джахоева…

Гутов. За приготовлением пищи строго следили. Все блюда проверяли перед тем, как подать на стол. Джахоева сгубило не чревоугодие. А привычка пользоваться спутниковым телефоном.

Руфина. Это выше моего понимания. Сдаюсь.

Гутов. Спутниковый телефон мог связать Аслана Джахоева с любой точкой мира. И Джахоев часто пользовался им. На это и обратил внимание наш человек. Как говорили древние, мысль освещает мрак.

Руфина. Я всегда говорила, что если бы человеческий мозг направить на мирные цели, люди давно бы уже освоили космос. Может быть даже, встретили братьев по разуму…

Гутов. И начали с ними кровопролитную войну за Вселенную.

Руфина. Какой пессимизм! Неужели вы человеконенавистник?

Гутов. Я реалист. Так мне продолжать рассказ?

Руфина. Разумеется!

Гутов. Узнав про спутниковый телефон Джахоева, спецслужбы дали задание ученым. И те разработали один уникальный прибор. Он мог перехватывать волны, идущие от телефона на спутник, и определять точные координаты его хозяина.