Опровержение материализма. Главный вопрос человечества

Смысл истории – объединение человечества. Наша эра свой объединяющий потенциал практически исчерпала. Отныне христианская эра превращается в способ уничтожения человечества через Новое Средневековье.

А как преодолевается Средневековье?

Только при помощи формирования единой цивилизации. Без общемировой культуры из этого болота ненависти не выбраться.

Союзная эра

Для мирного развития необходима союзная, общемировая цивилизация и переход с союзной эре.

Но тут возникает принципиальная трудность. Каждая последующая эра должна этически превосходить эру предыдущую. Выходит, союзная эра должна нравственно превосходит эру христианскую. Иначе большего масштаба объединения не добиться.

В свое время это удалось сделать Иисусу Христу. Вот и посмотрим, каким образом.

Одиннадцатая заповедь

Возлюби ближнего твоего, как самого себя.

Это самая революционная и важная заповедь от Иисуса Христа, его важнейший вклад в монотеизм.

Не око за око, не служи Цезарю, а возлюби ближнего. И не будет тогда ни иудея, ни эллина, ни раба, ни господина.

Для той эпохи это было нравственное сверхоткрытие. В Риме матереет рабовладельческий строй, в окраинных царствах господствуют родоплеменные отношения, а тут приходит гений, суперстар и просит возлюбить всех ближних независимо от статуса и племенной принадлежности.

Разумеется, римская эра такого Христу не простила. Его распяли. А евангелисты и апостолы устроили учению Христа апгрейд: они перенесли акцент с любви к ближнему на любовь к самому Христу. Это тонко подметил Бердяев, когда заметил, что христианство есть не учение Христа, а учение о Христе.

По сути, казнь Христа – это была типичная провинциальная реакция на явление гения. Масштаб христианского учения был державный, имперский. Великий Рим проводил тогда политику античной глобализации. Ему была кровно необходима надплеменная, объединяющая всю ойкумену религия. В Христе Бог и Рим нашли друг друга. В итоге именно Рим и стал столицей христианства. А христианство со временем превратилось в культуру всего Запада.

Если взять в целом весь корпус заповедей Иисуса, то он куда требовательней к человеку по сравнению с заповедями Моисея. Но больше всего успеху Запада в его работе по глобализации мира, разумеется, способствовала именно одиннадцатая заповедь. У этой заповеди оказался колоссальный объединяющий потенциал. Но увы, не бесконечный.

Закатная цивилизация все-таки жила в парадигме "Запад и туземцы". Для западного человека своими являются люди западной же культуры. Их и нужно возлюбить. А вот с туземцами – как получится. Ничего личного – бизнес.

Так что этическая планка христианства установлена высоко, но не выше самой западной цивилизации. Поэтому перемахнуть через нее шанс есть. Вот и превзойдем нравственно учение Иисуса Христа. Это не так уж и трудно сделать.

На бумаге.

Да и что делать, если нет под ногой свободной горы.

Двенадцатая заповедь

Возлюби и ближнего, и дальнего, и самого себя.

Нравственное превосходство двенадцатой заповеди над главной заповедью Иисуса Христа очевидно. Двенадцатая заповедь призывает возлюбить все человечество, а не только представителей "лучшей" цивилизации. Да и при современном уровне ракетостроения нет уже в нашем мире "дальних".

Тут важна вся троица любви. Возлюби самого себя означает кантовский принцип: не позволяй делать себя средством, а только целью.

Таков мой вариант союзной заповеди. У вас есть лучше? Пожалуйста, предлагайте. Не сомневаюсь, что варианты союзного этического закона можно построить на основе буддизма, конфуцианства, ислама, марксизма и т.д.

Выбор общечеловеческой этической нормы осуществит практика. Но тут есть принципиальная трудность. Это принципиальное отсутствие внешних авторитетов. В мире субъективной материи нравственный закон нельзя приписать божественному авторитету или оформить как закон природы или общества. Нравственный закон есть закон разума. Нравственный закон всегда во мне. И для утверждения общемирового этического закона нужен такой человек, который бы смог утвердить его делами, а не статьями. Кто-то замечательно сказал, что биография дает стихам поэта крылья. И это относится не только к поэтам.

Подчеркну, что доминирующий нравственный закон всегда соотносится с эрой и пропорционален степени объединения людей. Во времена архаики и ранней античности монотеизму хватало десяти заповедей Моисея. Эти правила идеально подходили родоплеменным отношениям.

Христианство есть глобалистский апгрейд монотеизма. Когда Великий Рим объединил Средиземноморье, для многоплеменной империи понадобился наднациональный этический закон. Так появилась одиннадцатая заповедь – закон нашей эры. Но западнохристианская эра на излете. Наступает эра союзная, которой заповедь Христа уже жмет в плечах. Двенадцатая заповедь, надеюсь, будет полезна постхристианской эре. Этот закон открывает путь к единой цивилизации, а требование возлюбить себя защищает человека от манипулирования. Таким образом этическая норма становится личным законом человека.

Нравственное правило может требовать от человека трудного, но не должна настаивать на невозможном.

Этика и теория познания Канта как апофеоз Просвещения

Вершина и цель настоящего Просвещения есть всегда прощание со старыми богами.

Но Кант пришел слишком рано. Чрезмерно гениальной оказалась и его идея субъективности материи. Она рушила и монотеизм, и классическую науку, но ни мыслители, ни человечество еще не были к этому готовы.

Кантианство есть самостоянье человека, который отбросил костыли религии и природы. Теперь его единственная точка опоры – разум. Кант открыл роду людскому свободную дорогу к богочеловечеству, к единому миру без стен.

А что люди, мыслители?

Послушали Канта философы и бросились… к привычному богоискательству. Одни повернули от Канта резко вправо – к идеализму и даже фидеизму, другие – Фейербах, Маркс, Энгельс – ушли влево, к материализму. Побегом от Канта идеалисты сохранили себе Бога, а материалисты подменили Творца природой.

А человек?

О человеке забыли.

Напомню, почему материализм является формой богоискательства. Он просто Бога-отца заменяет матерью Природой. Материалист объявляет себя сыном Природы, который равен ей разумом и создан по ее образу и подобию. Поэтому он способен мир объективно познавать, да и вообще не должен ждать милостей от природы.

Что, кстати, очень удобно. Законы божественные заменяются на законы природы, против них не попрешь – красота. Всегда можно свои грешки и шалости списать на объективные законы природы. Они, мол, виноваты, а я просто их невинная жертва.

Верующему хорошо. Не он этот мир создавал, не ему отвечать за его косяки. Но и материалисту удобно. Есть природа с объективными законами. Поэтому свои грехи и ошибки можно со спокойной совестью переложить на природу, которая, мол, так устроена. Верующему грехи отпустит сверхмир, а материалисту объективная природа.

В субъективной материи у человека нет возможности свою слабость и проступки на кого-то списать. Тут истина – это норма разума, этика – норма общества и потому закон разума, поэтому за все отвечает сам человек. Нет внешнего мира, на который можно перевести стрелки.

И нравственный закон во мне. И законы мира во мне. И только мне отвечать за этот мир.

У сурового Канта не схитришь. У него нравственный закон в человеке, поэтому человек за все и отвечает. Что многих и пугает. Нет внешних авторитетов, на которых можно все списать.

На самом же деле человек есть пасынок природы (реальности). Он в одиночестве заброшен в чуждый ему мир, разум его устроен по собственным законам. И вот только перед ними он и ответчик.

Напомню, что так называемы законы природы, которые материалисты мнят объективными, на самом деле к внешней объективно существующей реальности не имеют никакого отношения. Закон природы есть эффективный способ упорядочить представление разума о мире, способ устранения противоречий из материальной картинки мироздания.

Таковы и законы этики. Своим идеалом они упорядочивают представления разума о справедливом обществе, а затем эти представления гармонизируют и само общество. Разум не нуждается во внешних авторитетах, он сам закон.

Материя субъективна? Наши представления иллюзорны по отношении к реальности? Тем лучше. Теперь никто не может нам помешать сотворить самую лучшую иллюзию в истории. И это работа на века для тысяч и тысяч интеллектуалов и миллионов подвижников.

Увы, ныне человечество заблуждается и не имеет представления о том, как на самом деле выглядит действительность. И это касается всех – от школьников до академиков и политиков самого высокого ранга.

Но правда истории и ее смысл в итоге побеждают всегда. Ну, почти всегда. Поэтому неизбежно, пусть и неспешно, но придет понимание неопровержимого факта, что Кант прав, а мир нет.

Кант закрывает эру старую, уходящую. И тут уже надо говорить не о теории познания Канта, а на тему его этики, которая открывает новые, невиданные горизонты общечеловеческого единства и, может быть, единственный путь к спасению.

Главный вопрос человечества