Маньяк, которого не было

– Что дальше? – спрашиваю я фрау Половинкин, рассеяно разглядывая широкую задницу белобрысой медсестры, которая, нагнувшись, достаёт какие-то вещества с нижней полки стеллажа. Задница как задница. Ничего особенного.

– Продолжайте принимать те таблетки, которые я вам назначила и через месяц опять ко мне. Проверим кровь. Сейчас я выпишу вам рецепты. Будете пить по полтаблетки каждого препарата два раза в день после еды.

Я молча киваю. Я уже не оперирую такими категориями, как «через месяц». Через месяц я буду далеко отсюда. Возможно, в параллельном Нашем Городке, в параллельном мире, у параллельной фрау Половинкин. Может быть, моя замёрзшая в Яви душа согреется в Нави?

«Чюсс! – Чюсс!»

– Теперь куда? – спрашиваю застывшую в октябрьском предобеде супругу. Впрочем, Марине вечно холодно. Сейчас-то ничего удивительного. Печка в машине выключена. Сиденье жжёт льдом даже через джинсы. К тому же начинается долгий осенний дождь. Плюс шесть, пасмурно, ветрено. Для пессимистов, декадентов и прочих пьеро прямо праздник какой-то!

– Едем на фенишки!

Марина заводит форд и мы вливаемся в жидкий поток транспорта. Медленно течём вместе с потоком к железнодорожному вокзалу. Зона тридцать! Хотя в городах Германии разрешено движение автотранспорта до пятидесяти километров в час, но на каждом шагу, опровергая это правило, натыканы знаки «тридцать». Вот и плетутся друг за другом мощные порше, мерседесы и ауди. Ждут, когда можно будет на автобане показать, на что они способны. Какой же немец не любит быстрой езды!

В Нашем Городке вокзал – отправная точка всех странствий. На поезде в любую сторону мира: Франция, Швейцария, Австрия, Чехия… Все автобусные маршруты также начинаются отсюда. Вокзал в Нашем Городке – это и Киев, до которого язык доведёт, и Рим, в который ведут все дороги. В районе вокзала находятся большие магазины, главпочтамт, врачи, похоронное бюро, отели, рестораны и другие полезные заведения. Там же, в середине квадратика жилых домов, прячутся и фенишки (Я же обещал рассказать про халявный хавчик!). Для тех, кто не из Нашего Городка, объясняю: фенишки – это магазин, скорее пункт раздачи продуктов питания и одежды малоимущим. Типа бледный луч коммунистического вчера. На первом этаже – продукты, на втором – одежда и обувь. Товар тот же самый, что и в обычных магазинах. Только срок годности у продуктов истекает через один-два дня. Поэтому, купили – съели, что не съели – выбросили.

Я спрашивал у Марины: «Почему фенишки? Что означает это загадочное слово?» Жена только пожала плечами. «Не знаю. Все говорят и я говорю». Не надо думать, что фенишки доступны всем желающим. Отнюдь. Вот если твой доход ниже определённого уровня, ты получаешь пластиковую карточку – билет в рай – и становишься в шеренгу избранных. Остальные должны вкалывать. Марина не работает – болеет, получает пособие от АРГ – ещё одна таинственная организация. Не знаю, что значит эта аббревиатура, как переводится на русский язык. Знаю только, что в конце каждого месяца из АРГ перечисляют на счёт Марины деньги на всю семью. На меня, Лукаса и саму Марину. На это и живём. И, конечно, фенишки. Три раза в неделю имеем право.

На этот раз остаюсь мёрзнуть в машине я. Жена прижала форд к тротуару, велела мне одному не баловаться и, набрав полные руки пустых пакетов, исчезла. Удачной охоты! Сижу, смотрю, не балуюсь. Один же. Мимо форда медленно проезжает чёрный сверкающий от дождевой воды мерседес. Моё внимание останавливает забавная наклейка сзади, чуть выше бампера. Перечёркнутая жирной красной чертой надпись «Freistaat Bayern» и ниже – «Republik Bayern». Ещё один баварский патриот, выступающий за создание независимой Баварской республики.

Водитель мерса тоже ищет место для парковки. Со скукой разглядываю дорогое авто. А что? Мне нравится. В следующей жизни обязательно куплю себе мерседес. А через жизнь порше. Тоже супер-пупер. Здесь мерседес называют «машиной для пенсионеров». Он же вообще не ломается. Бытует такая легенда. Вышел на пенсию, купил новый мерс и не ты сдашь его когда-нибудь на свалку, а он тебя. Период дожития у мерседеса дольше, чем у человека.

Пока я лениво перекатываю в голове эти мысли, водитель мерседеса находит свободное место впереди меня и останавливается. Но не выходит. Ну и правильно. Незачем мокнуть под дождём.

Манёвры мерса выглядят совершенно безобидно и тогда ещё меня не настораживают. А вскоре и Марина возвращается. Обе руки у неё заняты располневшими на фенишках пакетами. Я предупредительно открываю жене заднюю дверцу.

– Что, замерзла, как сучка? – произношу я дежурную фразу, заготовленную самой Мариной для такой погоды.

– Не подсказывай мне! – недовольно бурчит жена, устраивая на заднем сиденье тяжёлые пакеты.

– Я что-то пропустил? По какому поводу злишься? Скажи, будем злиться вместе.

Марина занимает водительское место и через силу мне улыбается.

– Проклятый дождь! Вся причёска сломалась. Я прямо не знаю…

Я противно поджимаю губы. Ох уж эти женщины…

Домой едем по залакированным дождём улицам. На автобусных остановках колготятся стайки школьников. Много тёмных лиц. Турки, африканцы, арабы, албанцы… Школьники ржут, как кони. Анекдоты, приколы – разминают затёкшие на уроках мозги. Прыгают друг на друга. Пихаются. Мустанги. Их дикая энергия пугает робко стареющих на лавочках под навесами немецких пенсионеров. А куда деваться? У одних возраст угасания, у других угарания.

По пути заехали в бюро путешествий. Марина сбегала, заказала авиабилеты до Астаны себе и детям. Загранпаспорта у всех троих есть. В Германии с этим просто. Отдал заявление в городскую администрацию и через две недели по почте получаешь уведомление. Иди, забирай свой новенький загранпаспорт. Тем более что, как бывшие граждане Казахстана, Марина и её дети имеют право на визу без приглашения от Наташи. Марина на днях сгоняет во Франкфурт, в казахстанское консульство. Отсюда двадцать минут по автобану. Получит визы и вперёд. В край бескрайних степей.

Ну вот мы и дома. Турне по Нашему Городку завершено. Круг замкнулся там же, откуда мы начали его проводить. На Песталоцциштрассе, один.

Пойти поесть, что ли? Ударить аппетитом по беляшам? Марина принесла с фенишек пакет с готовыми. Достаточно разогреть их в микроволновке. Сегодняшние поездки под дождём вызвали во мне кратковременную тягу к жизни. А жизнь – это еда. Или наоборот? Еда – это жизнь? В общем, неважно. Лучше жри и помалкивай!

Пока я раздумывал, посылать ли себя на кухню, хлопнула входная дверь, и мимо меня из школы пробежал Лукас.

– Халло, мама! Халло, Вадим!

– Халло, Лукас!

«Эх, опять не успел!» Лукас, как самокат, укатился в детскую. Там его заждалась игровая приставка. Лукас нормальную еду не ест. В его системе ценностей нормальная еда на предпоследнем месте. На последнем – домашние уроки. Для возмещения энергетических затрат, Лукасу достаточно пакета картофельных чипсов или ведёрка попкорна. Современный ребёнок.

А может, принять тяжёлое решение? Вместо обеда покемарить перед компьютером? Выбор невелик: компьютер или толчок для размышлений. Хотя что там делать на толчке в туалете? Если не поесть? Только размышлять на сухую?

Звон колоколов напоминает, что поток времени не замедляется. Марина на кухне распределяет продукты с фенишек. Сегодня добыча состоит из клубники, винограда, черники, сыра, колбасы, сосисок, пака с молоком, хлеба, упаковки профитролей с кремом, коробки конфет, пачки печенья, беляшей… Продолжение следует.

Лукас крутится у мамки под ногами. Ему вообще присуща тяга к контролированию окружающей среды. Лукас постоянно спрашивает нас о том, кто приходил, кто звонил, куда мы идём, что мы собираемся делать. Пытается держать весь свой мирок под контролем, но увы… Даже у Александра Македонского, Чингисхана, Наполеона, Гитлера и Сталина не хватило на это сил. Тем более у Лукаса. Он ещё маленький.

Выбираю для себя тернистый жизненный путь и сажусь к компу. Проверяю почту. Ничего важного. Тогда вернёмся к нашим маньякам. Снова перечитываю сообщение Алоиса Кальта.

«Уважаемый господин Росс, прошу Вас оказать мне честь и…» и так далее. А может, это другой Кальт? Не серийный убийца? Почему я решил, что именно маньяк захотел со мной встретиться? Мало ли в Германии алоисов кальтов? Не все же они маньяки?

Я снова рыскаю в интернете. Другого Алоиса Кальта нет. Зато натыкаюсь на классификацию серийных убийц. Есть и такая. Читаю.

«Классификация серийных убийц. Необходимо отличать многоэпизодные убийства от серийных. Многие криминалистические школы рассматривают многоэпизодные убийства в качестве серийных, если только они были совершены по сексуальным мотивам. Серийные убийцы классифицируются по методу совершения и по мотиву.

По методу совершения: организованные и дезорганизованные. Организованные серийные убийцы, или расчётливые, имеют чёткий план действий по выслеживанию и убийству жертвы. Если происходит неудача, организованные серийные убийцы способны отложить выполнение своего плана. Таким образом, они могут держать свои желания под контролем. Такие убийцы стараются скрыть улики и труп, имеют средний или выше среднего интеллект, хорошо адаптированы в обществе, но имеют глубокие расстройства личности.

Дезорганизованные или импульсивные убийцы – это, как правило, люди с наличием тяжёлого психического заболевания или слабоумные. Такие убийцы не выслеживают специально свои жертвы. Убивают первых попавшихся. Не стараются скрыть улики и труп, социально не адаптированы, часто безработные или занимающиеся трудом, не требующим высокой квалификации.

По мотиву. Каннибалы – совершают убийства с целью употребления тела жертвы в пищу. Охотники за властью – утверждают своё превосходство над жертвой, стремятся компенсировать ощущение собственной неполноценности. Сластолюбцы – убивают ради сексуального удовлетворения. Миссионеры – считают себя мстителями, судьями или санитарами, очищающими человечество от проституток, гомосексуалистов, людей другой расы и тому подобной «грязи». Визионеры – убийцы с клиническим бредом и галлюцинациями. Обычно с «голосами», приказывающими убивать. Параноидальные шизофреники.

Однако обычно серийных убийц редко можно однозначно отнести только к одному типу. Как правило, они сочетают в себе несколько мотивов. Исследования показывают, что серийный убийца формируется с раннего возраста. Садистские наклонности появляются уже в раннем детстве. Учёные выяснили, что жестокость обусловлена не только воспитанием в семье, но и генетической предрасположенностью. У личностей с неустойчивой психикой агрессивность увеличивается весной и осенью. Таким образом, серийные убийцы активизируют свою деятельность сезонно».

Фу, гадство! Чаю, что ли, выпить? Горячего, сладкого, крепкого. В гранёном стакане с подстаканником. Как в детстве. А оно, детство, вообще было? Конечно было! Откуда тогда в памяти, даже не в памяти, а где-то в подсознании, там, куда самому не залезть, середина шестидесятых? Детский садик, летняя дача за городом, просторные лесные поляны, белая панамка, короткие штанишки на лямках, обязательный сачок для ловли бабочек, творожная запеканка по утрам, хлеб с вареньем к чаю, запах дощатых сортиров… Мама и папа в родительский день – такие огромные, весёлые, молодые. Бессмертные… «Вадинька, беги к нам!» Господи, как же давно это было! Кажется, что, действительно, солнце тогда было жарче, а трава зеленее. Неужели я уже старый? Глупый, неуклюжий и неуместный в мире Лукаса. В пластмассовом мире чипсов, компьютеров, сотовых телефонов, силиконовых грудей. Искусственная замша, искусственный мех, кожзаменитель… Люди в кожзаменителе вместо кожи. Чтобы ничего не чувствовать. Не промокать от чужих слёз. А мне куда идти? Где тогда мой мир? Спрятан в доме для престарелых?

Дурацкая влага в глазах. Почему? Депрессия? После инсульта я стал такой чувствительный! Мне бы кожзаменитель…

Колокола возвращают меня в Наш Городок, за компьютер. Дверь хлоп-хлоп. Саша вернулся с работы. Приехал на автобусе. Длинный, тощий, усталый. Тяжела ты доля немецкого механика. Он запирается в ванной. Смывать трудовой пот. Марина готовит ужин. Лукас, лёжа на пузе в детской, играет в приставку. Земля вращается. Галактика расширяется. Все заняты делом, один я не при делах. Хорошо ещё, что больше никаких детей в саванах. Глюки прекратились. То есть я тогда так думал. Не знал, что веселье только начинается.

После ужина – прогулка. Вечерний променад. Врачи рекомендуют. Полезно для восстановления клеток мозга. Даже несмотря на мелкий навязчивый дождь. Но без фанатизма. Я гуляю через день, по вечерам, вокруг своего дома. Когда уже стемнеет. Чтобы меня не было видно. Я стесняюсь. Понимаю, что со стороны выгляжу, как перебравший лишнего забулдыга, возвращающийся домой из кнайпы. Если кто не знает, кнайпа – это пивная.

До инсульта мне хватало двух минут, чтобы обойти дом. Теперь необходимо не менее десяти, а то и пятнадцати. Смотря по самочувствию и настроению. Иногда делаю второй круг, иногда третий. Сила воли плюс характер. Или если под другим углом зрения: года идут, а дурь на месте. Потом карабкаюсь к себе на второй этаж по лестнице. Самая сложная часть прогулки.

После десяти вечера в Нашем Городке прекрасно. Спускаюсь со второго этажа вниз, выхожу на улицу и я – в этом тихом «прекрасно». Грустный дождик, запах зелени, тишина, безлюдье. Красота отсутствия человеческих отношений – вокруг никого. Из прозрачной темноты выступают очертания сказочных домиков: остроконечные башенки, резные карнизы, овалы входов, чугунные решётки оград. Магнолии, акации, платаны. Розы, пионы, сирень. Вокруг полно флоры, а из фауны только я сам.

Но я ошибаюсь. Оказывается, я не один. На вечерней безлюдной Песталоцциштрассе кроме меня есть ещё человек – водитель чёрного мерседеса с наклейкой «Republik Bayern». Я недоумённо наблюдаю, как мерседес плавно отъезжает от моего дома и бесшумно, как сахар в кофе, растворяется во мраке.

Глава 4

Я всё ловлю на лету. Я – человек с просверленным черепом, но не мозгами. Понимаю, что такое совпадение невозможно. Вокруг нас закипает какая-то нездоровая движуха. Один и тот же беспонтовый мерседес с дурацкой наклейкой вчера днём у фенишек и вечером у нашего дома. За нами следят! Они везде! Но кто «они»? И за кем следят? За мной, Мариной, Сашей? Или за всеми сразу? Хотя на фенишках Саши с нами не было. В это время он на производстве крепил мощь рейха. Лукаса я сразу отметаю. Не дорос ещё! Может, следят за мной? Любопытно, кому это вдруг стал интересен такой социофоб и затворник? Которому и жить-то осталось всего ничего! Впрочем, об этом никто не знает. И тем не менее!

Пока я недоумеваю и возмущаюсь про себя, Саша сноровисто крутит руль нашего форда, следуя изгибам улиц, ведущим в Ведьмин лес. Ничего страшного не случилось. Марина просто послала нас к лесному источнику за водой. Это тоже одна из характерных особенностей жизни в Нашем Городке. Вода в Германии не айс. Плотность населения высокая. Количество городов и городков (деревень считается нет!) на квадратный сантиметр территории огромно. Но большой жажды не наблюдается. Вода используется в одном населённом пункте, потом это бурление говн очищается и перегоняется по трубам в следующий. Там опять используется, очищается и перегоняется дальше. В общем, пьём профильтрованные отходы жизнедеятельности соседей. Лично жителей Нашего Городка поддерживает существование пары природных источников в Ведьмином лесу. Деревянная табличка затейливыми буквами оповещает, что это самая чистая вода в Северной Баварии. Якобы ещё в каком-то лохматом году местные крестьяне охлаждали в этой воде бутылки с виноградным вином и поили овец. В смысле, водой, а не вином. Теперь вымерших овец сменили потомки тех самых крестьян. Многие жители Нашего Городка регулярно ездят к источникам и набирают воду. Её пьют, на ней готовят. Мы тоже.

Наш Городок со всех сторон окружают невысокие холмы, окутанные зеленью. Часть этой зелени называется Ведьминым лесом. Это настоящий волшебный лес. Как из сказок братьев Гримм. Он весь зарос вегетативной жизнью. Толстые ели с манией величия, непролазные кусты, липкая паутина, как ветхие паруса, надувается между стволов, подозрительные компании поганок толпятся у трухлявых пней. Тайга! Но тайга с немецким акцентом. Просвещённо благоустроенная дорожками, посыпанными песком, со шлагбаумами и указателями, чтобы не заблудиться. Если по дорожке, ведущей к источнику, пройти дальше, то через двадцать минут тайга расти заканчивает и появляется Соседний Городок. Он ещё меньше Нашего, но тоже пыжится и важничает: указатели на входе сообщают, что в Соседнем Городке есть своя ратуша, церковная община, просторная площадка для проведения народных праздников и пожарная команда. Всё, как у взрослых! И не забывайте выключать свет, когда уходите!

Останавливаем машину на стоянке, достаём из багажника четыре пластиковые канистры, тележку на колёсиках и шагаем по дорожке к бывшему овечьему водопою. В кронах высоченных деревьев чирикают птахи. Воздух в лесу другой. Его начинаешь ощущать, как прозрачный объект материальной природы. Лёгкие до отказа наполняет запах сырой хвои, гнилого дерева, мокрой земли. Дождя пока нет, но собирается. Вместо солнца в небе одеялом висят серые облака. Прохладно. Невнятный какой-то день.