Гроссланд. Октагон

Напарники молчаливо занимают позиции. Пулемёт они поставили в глубине коридора, гостеприимно распахнув парадные двери.

– Не стрелять… Подпустите их поближе.

Небо начинает искриться коронами пурпурных молний – Споровая буря усиливается, штурмуя стены нашего укрытия порывами ветра с мелкодисперсной абразивной сыпухой. Мысли едва заметно тормозятся, рот заполняется навязчивым сухим металлическим привкусом то ли песка, то ли пыли. Притчард бормочет Тезисы Пути Комбатанта. Его право.

Я беру в прицел самого деятельного из мятежников. Он суетится, машет пистолетом, пинает подчинённых. После чего решает занять позицию в фонтане. Раздаётся взрыв, лидер штурмового отряда исчезает в огненной вспышке. Я открываю огонь короткими очередями в два-три патрона. Каждая серия выстрелов забирает чью-то жизнь, или сильно калечит, превращая молодых бойцов в инвалидов, на недолгий на остаток жизни. Оперативники не жалеют боеприпасы. А зря. Патронов у нас осталось совсем немного.

Атака мгновенно захлёбывается в шквале непреодолимой завесы огня на дистанции до трёх сотен метров. Мятежники вяло и невпопад отстреливаются. Они прижались к мостовой, и не знают, что делать без лидера. Большая часть личного состава уже погибла в свинцовом урагане. Но из-за тумана повстанцы не могут толком оценить положение своих дел. Кроме того, они практически не видят здание ратуши.

Петрович стреляет винтовочной гранатой из наствольного гранатомёта. Это для сектантов уже слишком – они в панике разбегаются в разные стороны.

– Давайте, братцы, за мной! – Я бросаюсь к длинной лестнице в подвал. Уверен, мои коллеги в смятении, но за время нашего знакомства они поняли, что лучше не задавать лишних вопросов.

Подземелье центрального здания города заставлено ящиками самых разнообразных форм и размеров до потолка. Судя по маркировке, в них хранятся амуниция и продовольствие.

Мы направляемся к дальней стене. Что ж, нам не повезло – вдоль неё стоит тяжеленный стеллаж, заставленный разнообразным хламом. А скрытая за ним, впечатляющих размеров, бункерная дверь открывается внутрь склада. К тому же, она занавешена большим потёртым гобеленом с Большой медведицей.

– Ну и зачем мы сюда припёрлись? – Не выдерживает Зуб.

– Там дверь. Через неё мы покинем посёлок.

– Чего?

– Помоги разобрать стеллаж. Нет времени для болтовни. Скоро всё увидите. Егор – покарауль вход.

Разгрузка стеллажей занимает десять долгих бесценных минут. Раскидываем, в основном, тушёнку и пищевые концентраты. Часть найденной еды, приятной тяжестью, оседает в наших вещмешках – нам предстоит долгий путь.

Наконец, полки свободны, и мы втроём можем поднять здоровенную конструкцию из металла, чтобы освободить гермодверь. Я достаю ключ, и активирую панель управления. Ключ срабатывает, дверь медленно начинает оживать.

Ко мне подбегает Притчард, сменивший жандарма на входе.

– Они пришли.

Ошибка. Дверь не хочет открываться – внутренний механизм не включается, а внешний, то есть, тот, что с нашей стороны – обесточен.

– Всем по местам! Выключите свет, приготовьте фонари, не шумите, и надейтесь на то, что у них нет гранат!

Я бегу к электрощиту. Он там, где должен быть. Административные довоенные здания, к счастью, весьма предсказуемы. Включаю рубильник, и дверь с инфернальным скрежетом начинает открываться.

Первыми в подвал осторожно спускаются трое дрожащих от страха солдат. Они судорожно ищут выключатель. Тот, кто находит – получает удар током и громко ругается. Егор разбил выключатель прикладом.

Дверь уже почти открылась – скоро в проём сможет протиснуться взрослый мужчина. Но нужно ещё подождать.

Подвал начинает медленно наполняться любопытствующими мятежниками. Они притащили фонари, и начинают медленно идти внутрь комнаты.

– У-Р-Р-Р-А-А-А-А-А!!!

Наш триумфальный крик, разом включённые фонари, и шквальный огонь застают повстанцев врасплох. Лишь двое успевают нажать на спусковые крючки винтовок. Один даже стреляет в нашем направлении. Пятеро мгновенно падают замертво, оставшиеся в живых, побросав болтовки и расталкивая друг друга, устремляются к выходу.

Дверь, наконец, открыта даже больше, чем надо. Я готов отступать, но мои спутники смотрят на подземный туннель с большой опаской и глубоким сомнением.

– Чего встали? За мной!

Мне удаётся растормошить оперативников. Консоль управления дверью продублирована с другой стороны, и после ввода протокольной команды примитивному терминалу я могу быть уверен в том, что за нами не будет погони – дверь надёжно закроется за нашими спинами. Мы заходим внутрь широкого пустого коридора. Света в нём почему-то нет.

Глава 2: Ужас в слепой бездне.

– И куда теперь? – С неподдельным страхом спрашивает Зуб.

Я могу его понять. Даже мне не по себе в Подземном Гроссланде.

– Всё просто, господа. Найдём лифт, спустимся вниз на три-четыре уровня, а там либо на метро, либо пешком – сорок километров на запад.

– Ты, мать их, хочешь сказать, что эти коммуникации уходят на сорок километров на запад? – Изумлению оперативников нет предела.

– Разве вы не слышали о Подземном Гроссланде? – Скромно интересуюсь я.

– Все про него слышали, но одно дело слушать байки про довоенные чудеса… – Притчард крутит головой во все стороны, хотя смотреть в этом пустом туннеле совершенно не на что. Туннель, в свою очередь, полого уходит вниз. Мы уже различаем его конец широкую площадку диагонального грузового лифта.

– Да, – вступает Егор, – про Подземный Гроссланд много чего рассказывают. Например, про то, что Лес отсюдова вырос. И про то, что тут зомби с мутантами водятся.

Все переглянулись, и уставились на меня.

– А я-то что могу сказать? Лес вообще везде может пролезть. Может и отсюда вылез. А может и нет. В подземельях бесовщины и без Леса хватает. Но, в целом, там, где я успел побывать, я не встречал ничего, кроме безжизненной пустоты.

– А тут ты бывал? – Настороженно спросил Петрович.

– Нет. Тут я впервые. Так что будем настороже.

Диагональный лифт услужливо оживает, стоило лишь познакомить его панель управления с моей картой доступа.

– Чудеса… Этот лифт, возможно, старше нас вместе взятых. А вон, видишь, как – не сломался…. Оберварден много довоенных секретов собрал. – Зуб во все глаза таращится на «волшебный» кусок пластика, который я заботливо прячу во внутреннем кармане под бронежилетом.

– Не то, что б это секрет. Пользоваться подобной техникой, и строить её – несколько разные понятия. Никогда карт что ли не видел? Такого добра и сейчас делают вагонами. – Я стараюсь звучать обезоруживающе-позитивно. Дыхательная маска не позволяет пользоваться мимикой. Приходится брать красноречием.

Лифт начинает медленно спускаться в недра Гроссланда.

Егор и Притчард странно молчат. Леонид Максимилианов уже явно расслабился, и немного пообвыкся в новой, пусть и жутковатой обстановке. Он продолжает:

– Я такого в Тайном Сыске повидал – глазам, не поверишь. Но ты, друг, бьёшь все пределы чудаковатости.

– Такое уж у нас дело выдалось – обыкновенный человек не справился бы.

– Это точно. – Рассмеялся Леонид. – Теперь-то всё кончено? Я имею в виду, что мятеж мы подавили – главного заводилу отправили на Суд к Создателю.

– Да, всё кончено. Через пару дней мы выйдем на поверхность в условленной точке, где нас подберёт биотяг Фюрштандисов. И разбежимся по своим ведомствам. Жаль только, что ребят много полегло.

– Да, жалко парней. Но, с другой стороны, если так подумать, то, армия таких дел наворотила бы тут – мама не горюй. И сколько рядовых солдат в цинках вернулись бы по домам – черт его знает… – Он безнадёжно махнул рукой. – В Кржнестове так-то даже ни одного полка теперь нету, и всё благодаря нашему миролюбивому мэру…