Пацифизм как диагноз, или Война – наше всё!

Пацифизм как диагноз, или Война – наше всё!
Вадим Векслер

Полная история всех наших побед с комментариями.Исследование мифологии "Русского мира".Изобличение врагов и утверждение доктрин.Бонус – краткий курс самообороны для пацифиста.Содержит нецензурную брань.

Сложно объяснять очевидные вещи. Сразу ощущаешь себя глупо. Будто уже и разжевано всё тысячи раз, но опять недоуменные глаза, и ты повторяешь, повторяешь…

В стране, прошедшей через такие войны, снова разгоняется милитаристская вакханалия, из ящика с искаженными лицами орут про ядерный пепел и воспевают непризнанные республики, сотканные впопыхах из понабежавших на трупный запах бандитов и бесконечного человеческого страдания – как саван на месте ещё недавно цветущих полнокровных городов. Доблестная армия с безопасного расстояния бомбит города на Ближнем Востоке, поддерживая всеми силами никчемного любимого диктатора, сына диктатора…

Снова повылезали изо всех щелей мракобесы и черносотенцы, грезящие о мифическом «русском мире», который должен навязать развитой, свободной цивилизации средневековые ценности домостроя: религиозную одержимость и беспрекословное подчинение властителю.

Что делать в такой сложной ситуации адекватному человеку, законопослушно отрицающему насильственный способ свержения власти? Только лишь пассивно наблюдать, скрупулезно фиксируя эти безумные события для беспристрастного, но такого отдаленного суда истории? Или начать сопротивление без применения насилия в духе бесстрашного Ганди и любвеобильных хиппи? И возможно ли сделать так, чтобы этот мирный протест возымел реальную силу, а не смотрелся наивным бессмысленным затыканием раскаленных стволов нацеленных на тебя винтовок такими трогательными и хрупкими стебельками полевых цветов?

Я бы покривил душой, если б пообещал все ответы в данной карманной памятке для того редкого пацифиста, что ещё смеет дышать этим протухшим воздухом совсем недавно свободной страны. И всё же…

Глава первая,

где после случайного просмотра новостей мы пытаемся осознать тот примечательный факт, что на полном серьезе «в Череповце открыли первый в Вологодской области военно-патриотический клуб на базе детского сада, а уже с восьми лет дети могут вступить в юнармию, но в детских садах патриотическая, военная подготовка тоже интересна родителям и детям»

«Если бы любили своих детей, разве вы посылами бы их на войну?»

Джидду Кришнамурти

«Когда государство начинает убивать, оно называет себя родиной»

Август Стриндберг

Самым первым делом необходимо попытаться понять врага, разобраться в его методике привлечения новых членов в свои сплоченные безликие ряды. Под врагом в данном случае понимается милитаризм как дух прославления войны, который витает в этой спертой зловонной атмосфере политики нового невежества и немотивированной агрессии.

Милитаризм понять очень просто: он ясный, примитивный, не требует дополнительных объяснений. Прививается очень рано – в четырехлетнем возрасте мы все уже знали, кто такие немцы: фашисты. Игра в солдатиков с танчиками дома, а на улице – войнушка. Такое милое и забавное слово – «войнушка». Будто и не война вовсе, и убивают не взаправду. Полежишь в сырой траве, замерзнешь и пойдешь домой отогреваться горячим чаем. Навязчивый, всепроникающий культ оружия, культ военной техники с раннего детства.

В дальнейшем, если человек не развивается, остается на уровне четырехлетнего ребенка (что случается гораздо чаще, чем можно себе представить), то его философия проста: война – это круто, солдаты – герои, отсиживаются дома трусы. Очень важный пункт в ура-патриотической тематике: кто не с нами – тот против нас; кто не поддерживает истерию, не хочет расширения империи – тот жалкий слабак, и заслуживает только презрения. Если, конечно, не предатель (на что не забудут указать внимательные активисты, в просторечии именуемые «доносчики») – в этом случае уголовное дело моментально возбуждается по любой дутой причине. И судьба такого бедолаги, попавшего в жернова системы, весьма печальна.

/В нашей стране человек умудрился получить срок за то, что на своей страничке в социальной сети просто указал на существование пакта Молотова-Риббентропа, по которому СССР и Германия поделили между собой Европу и, соответственно, несут равную ответственность за развязывание второй мировой войны. Что было лишь констатацией факта, не более./

Но вернемся к нашим, уже ощутившим вкус крови детям. Их продолжают обрабатывать с разных сторон. Посмотрите на индустрию компьютерных игр: какой процент занимают шутеры на военную и смежную с ней тематику. Индустрия же величайшего искусства, коим для целей пропаганды является кино, зачастую при поддержке государства, каждый год пачками штампует патриотические фильмы, не пропуская ни одной значимой битвы в истории. (Включая даже не произошедшие на самом деле, а раздутые летописцами и историками на ровном месте из рядовых локальных стычек: Невская битва, Ледовое побоище и т.п. – настолько нужны властям мнимые примеры несравненной силы русского оружия!)

В принципе, пушечное мясо уже почти готово, осталось дотушить немного в школе.

Intermezzo. Рецепт приготовления идеального пушечного мяса.

Всё чрезвычайно просто: в школах необходимо оставить только три предмета: ОБЖ, физкультуру и православие. Сначала два часа сидишь в противогазе, потом два часа бегаешь в противогазе, а в конце два часа, задыхаясь, скрюченно молишься в противогазе. Промаринуйте так подрастающее поколение несколько лет и идеальное пушечное мясо готово.

Глава вторая,

в которой каким-то чудом выясняется, что крепостное право на Руси вовсе и не было отменено; напротив, оно продолжает успешно действовать и поныне, превращая в полноценных рабов маскулинную половину населения страны

«От стен полицейского управления веяло духом чуждой народу власти. Эта власть вела слежку за тем, насколько восторженно отнеслось население к объявлению войны»

«Похождения бравого солдата Швейка», Ярослав Гашек

Но вот, радостные, свободолюбивые дети окончили школу, и – что? Институт? Нет, не угадали – военкомат. Все особи мужского пола с волнительной поры полового созревания кристально четко (из-за полученных психологических травм) помнят то зловещее здание, которое и потом, во взрослой жизни, обходишь за километр. А, будучи подростком, видишь в кошмарах и боишься как огня. Понимаешь: выживание напрямую связано с возможностью откосить. Если попался: берегись. Не жизнь, так здоровье или психику точно потеряешь, посадишь, надорвешь. «Дух» в армии бесправнее и забитее зэка в тюрячке. Помножьте на неимоверные физические нагрузки, питание тухлятиной и беспримерный в мировой практике уровень садизма неискоренимой «дедовщины».

И за десять лет жесткого откоса вызревает такое стойкое убеждение: в государстве, где существует всеобщая воинская повинность, рабство до сих пор не отменено. Это такой своеобразный светский аналог первородного греха: довелось родиться на этой территории – ты уже виновен. В 18 лет иди отдавать долги, которых ты не делал, но они, почему-то, у тебя есть. Мне кажется, один лишь этот факт уже всё говорит о сути нашего государства и его отношении к своим людям: как к челяди, безликой массе покорного скота, которое разрешено загонять на убой в любой момент времени по своему желанию.

И я не побоюсь в очередной раз высказать банальность, попахивающую абстрактным гуманизмом: люди не бесправные, безвольные скоты. У человека всегда есть выбор. Каждый мужчина призывного возраста должен понять одно: не служить в армии, отказаться открыто и уверенно – его святое право свободного человека, несущего ответственность за свою жизнь и свой нравственный выбор, что бы ни утверждало государство, штампующее всё новые бесчеловечные законы. Человек свободен и вправе решать сам – возьмет он в руки оружие или нет.

Потому что в военном ремесле нет ничего почетного или благородного. Напротив, это самая бесчестная, лицемерная профессия из всех.

Глава третья,

где самурай полирует отточенную катану, воин-освободитель насилует малолетнюю немку, а скромный автор окончательно становится национал-предателем и государственным изменником

«Сейчас Россия лишилась насильственно прививаемой ей идеологии, и потому память о справедливой войне осталась как бы единственной опорой общества. Я разрушаю ее. Простите меня, и давайте искать другую опору»

Виктор Суворов

«Ага! Ещё одна хорошенькая государственная измена!»

Тайный агент Бретшнейдер, «Похождения бравого солдата Швейка», Ярослав Гашек

С древних времен солдаты (рыцари, самураи) в разных культурах почитались как люди первого сорта и привилегированного класса (дворяне). Они были в праве унижать и эксплуатировать мирных крестьян и ремесленников, обирать, насиловать, но никто не мог сказать и слова поперек.

Обряд инициации у возлюбленного кинематографом класса самураев происходил до оторопи буднично: каждый молодой воин должен был опробовать катану, снеся с одного удара голову случайного прохожего. Убийства во имя своего княжества или вассала во внешних войнах оправдывали убийства внутри страны. Удобно, не правда ли?

Немного неудобным (с точки зрения морали), но гораздо более приятным был обряд «jus primae noctis» у феодалов западной Европы: они лишали девственности каждую симпатичную невесту на подвластной территории в ее первую брачную ночь.

Со временем эти мерзкие привилегии истаяли, но образ воина, бойца продолжил ассоциироваться с благородством.

И ныне слово «ветеран» вызывает лишь положительные коннотации и всеобщее уважение, для них устраиваются праздники, чествования, парады. Но, если задуматься, чем они это заслужили? Тем, что убивали людей в форме другого цвета? Больше они не делали ничего. Они освобождали родную землю? Тогда почему никогда не останавливались на границе? Очищали Европу от гидры фашизма? И установили свою диктатуру (с завезенной химерой коммунизма), за которую нас всё еще ненавидят и боятся во всей восточной Европе. (У многих сейчас всколыхнулась национальная гордость, лишь только услышали, что нас до сих пор боятся? Shame on you!)

В Прибалтике настолько нас презирают (не беспочвенно, если внимательно изучить историю), что с помпой и вызовом устраивают парады для ветеранов СС, считая, что те спасли их от большевизма. Вот такой неожиданный кульбит. А вы говорите: «Народ-освободитель!» Причем, всё, что творил этот народ на захваченных территориях,

/почитайте мемуары Рабичева, Померанца и других ветеранов, исследования Солонина про тотальное изнасилование миллионов несчастных немок (и не только: полячек, побывавших в плену русских) любого(!) возраста, зачастую сопряженное с изуверскими пытками, издевательствами, с последующим убийством и скармливанием трупов свиньям – вообще, за гранью добра и зла!/

в соответствии с современным законодательством считается дискредитацией великого подвига нашего… бла-бла… деды воевали… как ты смеешь, щенок!.. и оберегается как самая страшная военная государственная тайна поважнее инсайтов Мальчиша-Кибальчиша.

То есть правда о любой войне у нас всегда под запретом, а тот, кто ищет правду, – враг народа, предатель родины!

/Директор Государственного архива России был уволен только за честное высказывание, что подвиг 28 панфиловцев был придуман журналистом и является мифом – давно и официально развенчанным!/

Глава четвертая,

где присяга выполняет роль заклятья, которое трясущийся в мандраже розовощекий призывник обращает на самого себя и теряет последние признаки человеческого существа

«Для людей истинно просвещенных и потому свободных от суеверия военного величия (а таковых с каждым днем становится все больше и больше) военное дело и звание, несмотря на все усилия скрыть его истинное значение, – есть дело столь же и даже гораздо более постыдное, чем дело и звание палача, так как палач признает себя готовым убивать только людей, признанных вредными и преступниками, военный же человек обещается убивать и всех тех людей, которых только ему велят убивать, хотя бы это были и самые близкие ему и самые лучшие люди»

Лев Толстой

Страшная же правда о войне (метко подмеченная графом Т.) в том, что солдат – это человек, согласный стрелять в любого, в кого прикажут, кого назовут врагом. И совершенно неважно: в хорошего или плохого, виновного или нет, с оружием или без; мужчину, женщину, старика, ребенка (да, а как вы думаете, если выпустить ракету или сбросить бомбу, то она целенаправленно убивает только «врагов» и «террористов», и чудесным образом щадит детей?); но если ты принял присягу (а эту нелепую помпезную процедуру проходит каждый солдат), приказы обязан выполнять не обсуждая, иначе – военно-полевой суд или, вообще, расстрел на месте.