Последний отзыв
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Конец прекрасной эпохи
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Конец прекрасной эпохи
Вадим Журавлев
В этой книге представлены полсотни интервью с выдающимися музыкантами, режиссерами, театральными менеджерами, многие из которых уже ушли от нас. Интервью эти были опубликованы в главных российских газетах по разным поводам. Собранные вместе, они образуют невероятную картину удивительной эпохи в истории нашего искусства, когда денег на культуру выделялось совсем мало, но сегодня понятно, что это был конец очень важной для нашей классической музыки эпохи.
Конец прекрасной эпохи
Вадим Журавлев
Дизайнер обложки Роман Викторович Воронин
© Вадим Журавлев, 2019
© Роман Викторович Воронин, дизайн обложки, 2019
ISBN 978-5-4496-2907-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Конец прекрасной эпохи
«Сумерки богов» вспоминают полдень музыкальной жизни
Книга, которую вы читаете, не должна была появиться на свет. Мне всегда казалось смешным смешивать журналистику и литературу. То, что безумно интересно было читать сегодня в газете, через десять лет будет скучным и замшелым. И я даже давал себе слово не уподобляться многим своим коллегам, издававшим сборник своих статей или интервью. Поэтому год назад я выпустил «настоящую» книгу – «Дмитрий Черняков. Герой оперного времени». Книги о творчестве больших артистов обычно начинаются с многодневных интервью. В моем случае книга эта обошлась без прямых высказываний режиссера. Видимо, мне просто не хватило этого жанра. И я стал вывешивать в социальных сетях некоторые свои старые интервью.
Публикации эти вызвали огромный интерес подписчиков, что заставило меня задуматься о том, что сегодня, возможно, некоторые рецензии, могут казаться устаревшими. А вот прямая речь и эмоциональные высказывания дирижеров, певцов, инструменталистов, театральных режиссеров и менеджеров не только не устаревают, но все вместе создают портрет эпохи. Время это было непростое, я пришел в журналистику в 1992 году, когда только расцветало пышным цветом современное искусство подачи информации.
В 2002 году я ушел работать в Большой театр. Так что моя журналистская жизнь началась в это первое десятилетие становление самого жанра рецензии на оперный спектакль, концерт классической музыки. Да и сам факт появления колумнистов по этим темам тоже формировался всеми нами, теми, кто тогда каждый день писал на эти темы.
За десять лет журналисткой жизни мне удалось поработать во многих национальных изданиях своего времени. Я был штатным корреспондентом первой негосударственной газеты в России – «Независимой газеты». Много писал для «Сегодня», «Коммерсанта», «Время-МН», «Известий», «Ведомостей», и даже для парижской газеты «Русская мысль». А если говорить про интервью, то в конце этого периода, будучи корреспондентом «Ежедневной газеты», я особенно много работал в этом жанре.
Для этого сборника я собрал 50 интервью, которые брал у 37 человек. Среди них легенды музыкального мира, ушедшие уже от нас: Евгений Светланов, Клаудио Аббадо, Геннадий Рождественский, Елена Образцова, Марк Эрмлер, Николай Петров, Сергей Ларин, Важа Чачава. Поэтому любое их интервью уже стало сегодня «голосом с небес».
Среди моих собеседников много тех, кто сегодня вознесся на музыкальный Олимп и обладает уникальными талантами, которые заставляют нас всегда прислушиваться к ним и их мнению: Владимир Спиваков, Марис Янсонс, Кент Нагано, Валерий Гергиев, Михаил Плетнев, Гидон Кремер, Наталья Гутман, Евгений Кисин.
Многие интервью сегодня перечитываются с улыбкой. Как объяснить, что значило для меня задать три вопроса великой Джесси Норман, которая даже смилостивилась и разрешила задать четвертый? Без улыбки невозможно сегодня вспоминать, как вернулся из Океании в Москву Андрей Гаврилов, тут же дал мне откровенное интервью, которое вызвало массу негативных отзывов у тех, кто пытался и пытается «мумифицировать» в нашем сознании Святослава Рихтера. Или как совсем юная Анна Нетребко приехала на встречу на велосипеде и в порыве откровенности рассказывала мне в кантине Зальцбургского фестиваля про свои романы. На мое замечание, что это не войдет в интервью, она тогда даже не обратила внимание.
Сначала я думал написать к каждому интервью подробное описание. Но потом перечитал их и понял, что главное в этих устаревших на первый взгляд текстах именно интонация героев, которую я всегда стремился сохранить при публикации. Некоторые интервью по нынешним меркам просто огромные. Например, юбилейная беседа с Евгением Светлановым занимала целую полосу в газете. Сегодня даже невозможно такое представить в нашей жизни! Более поздние публикации уже приведены к современному объему и требовали в свое время большей работы от меня: надо было четче формулировать и заставлять собеседника каким-то образом отвечать так же концентрированно. Что из этого лучше? Сегодня я уже не могу сказать точно, оба формата имеют свои плюсы и минусы. Но было самое главное для меня в тот момент, когда я включал диктофон и задавал вопрос: сделать так, чтобы читатели как будто тоже побывали на этой встрече, почувствовали непередаваемую интонацию каждого из тех, к кому я обращался с вопросом.
Искусство разговорить собеседника дается не всем. И не все люди отвечают твоему желанию раскрыть их историю, их мысли публично. Я в своей жизни, например, так и не смог добиться трех интервью, которые очень страстно желал. Я много раз писал Дмитрию Набокову, который был оперным певцом, а еще американской актрисе Дине Дурбин. Но оба они отказывали годами. Третьего артиста я встретил в Вене на концерте, это был великий дирижер Карлос Кляйбер, который пришел в Музикферайн послушать своих друзей. Я весь антракт дергал его за полу пиджака, рассказывая, что и в России он страшно популярен. Но эти люди, решившие однажды никогда не давать интервью, не изменяли своим принципам.
С другой стороны, в этой книге есть много интервью, которыми можно гордиться: и люди были неразговорчивы, и добиваться встречи с ними приходилось долго. Были и есть такие респонденты, что о них только может мечтать любой журналист: Евгений Светланов, Владимир Спиваков, Геннадий Рождественский. Беседы с ними легко было расшифровывать: четкие мысли, продуманные высказывания, законченные формулировки. Были интервью, которые могли свести с ума, ведь артисты говорили долго, путано и невнятно. Потом надо было потратить много времени и сил, чтобы причесать всю эту конструкцию. Да почти всегда перевод мысли проговоренной в мысль печатную доставляет много хлопот.
Где только не происходили эти интервью: в гостиницах, квартирах, гримерках, репетиционных залах, кабинетах, столовых… Валерий Гергиев, решивший в интервью мне надавить на министра культуры Михаила Швыдкого в связи с реконструкцией театра, например, ел в этот момент горячий хачапури. Анна Нетребко пила жидкий кофе из автомата. А на даче Николая Петрова меня соблазняли бутербродами с икрой, и это в голодные 90-е! Михаил Плетнев потребовал, чтобы я приехал в аэропорт: перед отлетом на Запад он хотел прямо объявить о том, что уезжает навсегда. Но на следующий день в аэропорту этого не произошло.
Свое первое интервью с Еленой Образцовой я отнес на визирование. И с того момента раз и навсегда отказался от этой унизительной процедуры. Как вы понимаете, артисты сегодня требуют этого, а тогда, много лет назад я сразу говорил всем, кто спрашивал: я не буду давать вам редактировать мое интервью, для подтверждения сказанного у меня есть запись. Интервью Образцовой я тоже выпустил в свет без ее правки. Сегодня то, что она хотела поправить двадцать шесть лет назад, кажется смешным. Думаю, что я правильно сделал, что не уступил примадонне.
Интересно, что со многими своими респондентами я позже встречался в годы своей работы в Большом. И сложившийся на интервью контакт с тем же Геннадием Рождественским позже помог мне уговорить его продирижировать постановкой «Леди Макбет Мценского уезда» Шостаковича ровно в день столетия со дня рождения композитора. А Зубин Мета, которого я поехал в Мюнхен зазывать на работу в Большой, называл меня «главным журналистом России» и считал, что моя фамилия Zhuravlev происходит от персидского Зураба, то есть мы с ним наверняка были родственниками. Вот такие были необычные случаи!
Иногда было немного тяжело, конечно, ощущать, что мои интервью становились источником публичного выражения конфликта Гергиева и Швыдкого, или Плетнева и Спивакова в Российском национальном оркестре. С другой стороны, очень часто хочется помочь артистам рассказать о том, что их волнует. Например, для Евгения Светланова было важным рассказать о своих чувствах во время конфликта с его родным оркестром именно мне. Мы в последние его годы были близки и его отношение к моим текстам, а он в шутку называл меня «молодым Стасовым» и за мою напористость, и за мою бороду, – очень помогло мне поверить в свои силы. Хотя из моего опыта следует, что лучшие интервью получаются не с друзьями, а с теми, кого считаешь скорее врагом. Конечно, сегодня много из того, что нам казалось важным, сегодня обесценено. Помню, как уже через несколько лет моей работы на стене отдела культуры «Независимой газеты» появилось объявление: «Слова „таинство“ и „духовность“ запрещены!» Тогда нам казалось странно, что «новые русские» ходят на концерты, а сегодня многие музыканты собирают в консерваторском зале ворох светских персонажей и олигархов. В свое время случайно снятый в качество шутки голый торс Владимир Спивакова на обложке «Огонька» вызвал кривотолки, а сегодня тот же Теодор Курентзис специально устраивает сессии в полуголом виде и снимается в фильмах с почти порнографической репутацией. И его же претензии к публике, которая не выключает телефоны, корнями уходят в интервью Валерия Гергиева почти двадцатилетней давности.
Изменился и сам подход к журналистике. Если в 90-е мы все боролись за новые горизонты и все воспринимали по гамбургскому счету, то сегодня, насколько я вижу со стороны, критики все распределены и занимаются не критикой, а пиаром любимых артистов, которые платят журналистам, видимо, не только ответной любовью. Интервью с музыкантами сегодня могут быть даже больше, чем в наше время, интернет-форматы это позволяют. Но то, что в четверть века назад было нужно для того, чтобы представить артиста, познакомить с ним публику в отсутствии источников информации, сегодня чаще всего используется для пиара артистов. Тогда слово «эксклюзивный» вставляли чуть ли не в каждую публикацию. А сегодня, когда многие артисты просят заплатить им, прежде, чем они откроют рот, это смешное слово из 90-х совсем потеряло смысл. Я сохраняю стилистику написания названий и имен, характерную для того времени. Ведь тогда нормальным считалось писать, например, контр-тенор.
Время сильно изменилось. Сегодня журналисты часто собирают в книги свои интервью, которые можно легко найти на просторах интернета. Я включил в эту книгу те беседы с музыкантами и артистами, которые в силу многих причин уже недоступны. Я и сам, к примеру, не могу найти интервью Дмитрия Хворостовского и Ольги Бородиной, сделанные в 1993 году в Перми на фестивале в честь зятя Гергиева. Думаю, что какие-то из этих бесед вам, дорогие мои читатели, покажутся интересными.
Я посвятил эту книгу концу прекрасной эпохи. Это было время, когда нехватка денег только подстегивала многих творцов создавать нечто новое и интересное. Когда творчество не иссякало, а высокие принципы существования классической музыки и оперного театра еще казались очевидными и необсуждаемыми. Эпоха эта закончилась примерно пятнадцать лет назад. И началась другая, не всегда похожая на все то, что было раньше. Но об этом я рассказываю регулярно на YouTube в своем видео-блоге «Сумерки богов».
Мне очень хочется сегодня вспомнить и поблагодарить тех моих коллег, кто активно помогал мне стать настоящим журналистом: Игоря Зотова, Викторию Шохину, Бориса Минаева, Татьяну Плошко, Ларису Юсипову и др.
СПИСОК ГЕРОЕВ
Клаудио АББАДО
Юрий АЛЕКСАНДРОВ
Ирина АНТОНОВА
Валерий АФАНАСЬЕВ
Александр ВЕДЕРНИКОВ
Андрей ГАВРИЛОВ
Владимир ГАЛУЗИН
Юг ГАЛЬ
Валерий ГЕРГИЕВ
Наталья ГУТМАН
Жозе ван ДАММ
Анатолий ИКСАНОВ
Евгений КИСИН
Джеймс КОНЛОН
Гидон КРЕМЕР
Сергей ЛАРИН
Мария ЛЕМЕШЕВА
Брижит ЛЕФЕВР
Зубин МЕТА
Кент НАГАНО
Вадим Журавлев
В этой книге представлены полсотни интервью с выдающимися музыкантами, режиссерами, театральными менеджерами, многие из которых уже ушли от нас. Интервью эти были опубликованы в главных российских газетах по разным поводам. Собранные вместе, они образуют невероятную картину удивительной эпохи в истории нашего искусства, когда денег на культуру выделялось совсем мало, но сегодня понятно, что это был конец очень важной для нашей классической музыки эпохи.
Конец прекрасной эпохи
Вадим Журавлев
Дизайнер обложки Роман Викторович Воронин
© Вадим Журавлев, 2019
© Роман Викторович Воронин, дизайн обложки, 2019
ISBN 978-5-4496-2907-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Конец прекрасной эпохи
«Сумерки богов» вспоминают полдень музыкальной жизни
Книга, которую вы читаете, не должна была появиться на свет. Мне всегда казалось смешным смешивать журналистику и литературу. То, что безумно интересно было читать сегодня в газете, через десять лет будет скучным и замшелым. И я даже давал себе слово не уподобляться многим своим коллегам, издававшим сборник своих статей или интервью. Поэтому год назад я выпустил «настоящую» книгу – «Дмитрий Черняков. Герой оперного времени». Книги о творчестве больших артистов обычно начинаются с многодневных интервью. В моем случае книга эта обошлась без прямых высказываний режиссера. Видимо, мне просто не хватило этого жанра. И я стал вывешивать в социальных сетях некоторые свои старые интервью.
Публикации эти вызвали огромный интерес подписчиков, что заставило меня задуматься о том, что сегодня, возможно, некоторые рецензии, могут казаться устаревшими. А вот прямая речь и эмоциональные высказывания дирижеров, певцов, инструменталистов, театральных режиссеров и менеджеров не только не устаревают, но все вместе создают портрет эпохи. Время это было непростое, я пришел в журналистику в 1992 году, когда только расцветало пышным цветом современное искусство подачи информации.
В 2002 году я ушел работать в Большой театр. Так что моя журналистская жизнь началась в это первое десятилетие становление самого жанра рецензии на оперный спектакль, концерт классической музыки. Да и сам факт появления колумнистов по этим темам тоже формировался всеми нами, теми, кто тогда каждый день писал на эти темы.
За десять лет журналисткой жизни мне удалось поработать во многих национальных изданиях своего времени. Я был штатным корреспондентом первой негосударственной газеты в России – «Независимой газеты». Много писал для «Сегодня», «Коммерсанта», «Время-МН», «Известий», «Ведомостей», и даже для парижской газеты «Русская мысль». А если говорить про интервью, то в конце этого периода, будучи корреспондентом «Ежедневной газеты», я особенно много работал в этом жанре.
Для этого сборника я собрал 50 интервью, которые брал у 37 человек. Среди них легенды музыкального мира, ушедшие уже от нас: Евгений Светланов, Клаудио Аббадо, Геннадий Рождественский, Елена Образцова, Марк Эрмлер, Николай Петров, Сергей Ларин, Важа Чачава. Поэтому любое их интервью уже стало сегодня «голосом с небес».
Среди моих собеседников много тех, кто сегодня вознесся на музыкальный Олимп и обладает уникальными талантами, которые заставляют нас всегда прислушиваться к ним и их мнению: Владимир Спиваков, Марис Янсонс, Кент Нагано, Валерий Гергиев, Михаил Плетнев, Гидон Кремер, Наталья Гутман, Евгений Кисин.
Многие интервью сегодня перечитываются с улыбкой. Как объяснить, что значило для меня задать три вопроса великой Джесси Норман, которая даже смилостивилась и разрешила задать четвертый? Без улыбки невозможно сегодня вспоминать, как вернулся из Океании в Москву Андрей Гаврилов, тут же дал мне откровенное интервью, которое вызвало массу негативных отзывов у тех, кто пытался и пытается «мумифицировать» в нашем сознании Святослава Рихтера. Или как совсем юная Анна Нетребко приехала на встречу на велосипеде и в порыве откровенности рассказывала мне в кантине Зальцбургского фестиваля про свои романы. На мое замечание, что это не войдет в интервью, она тогда даже не обратила внимание.
Сначала я думал написать к каждому интервью подробное описание. Но потом перечитал их и понял, что главное в этих устаревших на первый взгляд текстах именно интонация героев, которую я всегда стремился сохранить при публикации. Некоторые интервью по нынешним меркам просто огромные. Например, юбилейная беседа с Евгением Светлановым занимала целую полосу в газете. Сегодня даже невозможно такое представить в нашей жизни! Более поздние публикации уже приведены к современному объему и требовали в свое время большей работы от меня: надо было четче формулировать и заставлять собеседника каким-то образом отвечать так же концентрированно. Что из этого лучше? Сегодня я уже не могу сказать точно, оба формата имеют свои плюсы и минусы. Но было самое главное для меня в тот момент, когда я включал диктофон и задавал вопрос: сделать так, чтобы читатели как будто тоже побывали на этой встрече, почувствовали непередаваемую интонацию каждого из тех, к кому я обращался с вопросом.
Искусство разговорить собеседника дается не всем. И не все люди отвечают твоему желанию раскрыть их историю, их мысли публично. Я в своей жизни, например, так и не смог добиться трех интервью, которые очень страстно желал. Я много раз писал Дмитрию Набокову, который был оперным певцом, а еще американской актрисе Дине Дурбин. Но оба они отказывали годами. Третьего артиста я встретил в Вене на концерте, это был великий дирижер Карлос Кляйбер, который пришел в Музикферайн послушать своих друзей. Я весь антракт дергал его за полу пиджака, рассказывая, что и в России он страшно популярен. Но эти люди, решившие однажды никогда не давать интервью, не изменяли своим принципам.
С другой стороны, в этой книге есть много интервью, которыми можно гордиться: и люди были неразговорчивы, и добиваться встречи с ними приходилось долго. Были и есть такие респонденты, что о них только может мечтать любой журналист: Евгений Светланов, Владимир Спиваков, Геннадий Рождественский. Беседы с ними легко было расшифровывать: четкие мысли, продуманные высказывания, законченные формулировки. Были интервью, которые могли свести с ума, ведь артисты говорили долго, путано и невнятно. Потом надо было потратить много времени и сил, чтобы причесать всю эту конструкцию. Да почти всегда перевод мысли проговоренной в мысль печатную доставляет много хлопот.
Где только не происходили эти интервью: в гостиницах, квартирах, гримерках, репетиционных залах, кабинетах, столовых… Валерий Гергиев, решивший в интервью мне надавить на министра культуры Михаила Швыдкого в связи с реконструкцией театра, например, ел в этот момент горячий хачапури. Анна Нетребко пила жидкий кофе из автомата. А на даче Николая Петрова меня соблазняли бутербродами с икрой, и это в голодные 90-е! Михаил Плетнев потребовал, чтобы я приехал в аэропорт: перед отлетом на Запад он хотел прямо объявить о том, что уезжает навсегда. Но на следующий день в аэропорту этого не произошло.
Свое первое интервью с Еленой Образцовой я отнес на визирование. И с того момента раз и навсегда отказался от этой унизительной процедуры. Как вы понимаете, артисты сегодня требуют этого, а тогда, много лет назад я сразу говорил всем, кто спрашивал: я не буду давать вам редактировать мое интервью, для подтверждения сказанного у меня есть запись. Интервью Образцовой я тоже выпустил в свет без ее правки. Сегодня то, что она хотела поправить двадцать шесть лет назад, кажется смешным. Думаю, что я правильно сделал, что не уступил примадонне.
Интересно, что со многими своими респондентами я позже встречался в годы своей работы в Большом. И сложившийся на интервью контакт с тем же Геннадием Рождественским позже помог мне уговорить его продирижировать постановкой «Леди Макбет Мценского уезда» Шостаковича ровно в день столетия со дня рождения композитора. А Зубин Мета, которого я поехал в Мюнхен зазывать на работу в Большой, называл меня «главным журналистом России» и считал, что моя фамилия Zhuravlev происходит от персидского Зураба, то есть мы с ним наверняка были родственниками. Вот такие были необычные случаи!
Иногда было немного тяжело, конечно, ощущать, что мои интервью становились источником публичного выражения конфликта Гергиева и Швыдкого, или Плетнева и Спивакова в Российском национальном оркестре. С другой стороны, очень часто хочется помочь артистам рассказать о том, что их волнует. Например, для Евгения Светланова было важным рассказать о своих чувствах во время конфликта с его родным оркестром именно мне. Мы в последние его годы были близки и его отношение к моим текстам, а он в шутку называл меня «молодым Стасовым» и за мою напористость, и за мою бороду, – очень помогло мне поверить в свои силы. Хотя из моего опыта следует, что лучшие интервью получаются не с друзьями, а с теми, кого считаешь скорее врагом. Конечно, сегодня много из того, что нам казалось важным, сегодня обесценено. Помню, как уже через несколько лет моей работы на стене отдела культуры «Независимой газеты» появилось объявление: «Слова „таинство“ и „духовность“ запрещены!» Тогда нам казалось странно, что «новые русские» ходят на концерты, а сегодня многие музыканты собирают в консерваторском зале ворох светских персонажей и олигархов. В свое время случайно снятый в качество шутки голый торс Владимир Спивакова на обложке «Огонька» вызвал кривотолки, а сегодня тот же Теодор Курентзис специально устраивает сессии в полуголом виде и снимается в фильмах с почти порнографической репутацией. И его же претензии к публике, которая не выключает телефоны, корнями уходят в интервью Валерия Гергиева почти двадцатилетней давности.
Изменился и сам подход к журналистике. Если в 90-е мы все боролись за новые горизонты и все воспринимали по гамбургскому счету, то сегодня, насколько я вижу со стороны, критики все распределены и занимаются не критикой, а пиаром любимых артистов, которые платят журналистам, видимо, не только ответной любовью. Интервью с музыкантами сегодня могут быть даже больше, чем в наше время, интернет-форматы это позволяют. Но то, что в четверть века назад было нужно для того, чтобы представить артиста, познакомить с ним публику в отсутствии источников информации, сегодня чаще всего используется для пиара артистов. Тогда слово «эксклюзивный» вставляли чуть ли не в каждую публикацию. А сегодня, когда многие артисты просят заплатить им, прежде, чем они откроют рот, это смешное слово из 90-х совсем потеряло смысл. Я сохраняю стилистику написания названий и имен, характерную для того времени. Ведь тогда нормальным считалось писать, например, контр-тенор.
Время сильно изменилось. Сегодня журналисты часто собирают в книги свои интервью, которые можно легко найти на просторах интернета. Я включил в эту книгу те беседы с музыкантами и артистами, которые в силу многих причин уже недоступны. Я и сам, к примеру, не могу найти интервью Дмитрия Хворостовского и Ольги Бородиной, сделанные в 1993 году в Перми на фестивале в честь зятя Гергиева. Думаю, что какие-то из этих бесед вам, дорогие мои читатели, покажутся интересными.
Я посвятил эту книгу концу прекрасной эпохи. Это было время, когда нехватка денег только подстегивала многих творцов создавать нечто новое и интересное. Когда творчество не иссякало, а высокие принципы существования классической музыки и оперного театра еще казались очевидными и необсуждаемыми. Эпоха эта закончилась примерно пятнадцать лет назад. И началась другая, не всегда похожая на все то, что было раньше. Но об этом я рассказываю регулярно на YouTube в своем видео-блоге «Сумерки богов».
Мне очень хочется сегодня вспомнить и поблагодарить тех моих коллег, кто активно помогал мне стать настоящим журналистом: Игоря Зотова, Викторию Шохину, Бориса Минаева, Татьяну Плошко, Ларису Юсипову и др.
СПИСОК ГЕРОЕВ
Клаудио АББАДО
Юрий АЛЕКСАНДРОВ
Ирина АНТОНОВА
Валерий АФАНАСЬЕВ
Александр ВЕДЕРНИКОВ
Андрей ГАВРИЛОВ
Владимир ГАЛУЗИН
Юг ГАЛЬ
Валерий ГЕРГИЕВ
Наталья ГУТМАН
Жозе ван ДАММ
Анатолий ИКСАНОВ
Евгений КИСИН
Джеймс КОНЛОН
Гидон КРЕМЕР
Сергей ЛАРИН
Мария ЛЕМЕШЕВА
Брижит ЛЕФЕВР
Зубин МЕТА
Кент НАГАНО
