Фаетон. Научно-фантастический роман. Часть 2

– Я Вас слушаю? – насторожился Ареал.

– С генералом Гариновым будь снисходительнее и постарайся держаться с ним на равных.

– Это еще, с какой стати? – вскипел Ареал. Но, взглянув в глаза Тео, сжался, стал жалким, как будто вдруг превратился в щенка выпрашивающего ласки у хозяина.

– Надеюсь, – с железными нотками в голосе сказал Тео, – ты меня понял?

Лишь только после этих слов, Ареал выпрямился, с уверенной миной на лице ответил.

– Я выполню все, что вы Учитель приказали.

– А теперь посмотри на себя и запомни это. – Сказал Тео, воспроизводя запись жалкого состояния Ареала с минуту назад. Тео, наблюдавший за реакцией Ареала на увиденный фрагмент, заметил, – Таким ты можешь стать, даже если меня не будет на этом свете, запомни этот кадр?

Ареал побагровел, с деревянной миной, возникшей на лице от увиденного, заявил:

– Учитель, вы, конечно, можете все, но, не может быть, чтобы это в будущем случилось со мной?

– Вот поэтому я тебе не советую идти на поводу у своих врагов. Твои враги – это чрезмерная гордыня и индивидуальный подход в решении своих важнейших дел.

Ареал вдруг вскочил со своего места и в глубочайшем почтении поклонился Учителю. Этим, давая понять, что разговор окончен. Тео поднял правую ладонь, жестом отпуская Ареала. Он вскоре вышел из зала. Тео вздохнув, сказал сам себе, –Во всяком случае, станет понятно, как довести войну с Селенитами до победного конца. И мои соколы Думар и Эфес смогут учесть все, что там будет происходить, дабы поставить жирную точку в борьбе с этими монстрами. Спасибо сыну удружил и мне, и нам всем…

С этими словами Тео поднялся со своего места и неспешной поступью последовал к стене зала, которая находилась у него за спиной во время проведения встречи с фон Фирсом и с Ареалом. На расстоянии полтора метра от белой мраморной стены на ее фоне стала, вырисовывается двустворчатая дверь, наподобие двери лифта. С ее отчетливыми очертаниями створки разошлись, впуская внутрь Тео. Ученный вошел в прямоугольный бокс, подняв правую руку на уровень плеча, сделал замысловатый жест, после чего створки двери открылись вновь, и он вышел из бокса. Тео очутился в комнате с зеркальными стенами, в которых многократно отражалось его изображение. Посредине комнаты было круглое сооружение внешне схоже на цилиндр из сверкающего серебристым блеском материала. Это сооружение со всех сторон окружали колоны из малахита, подпиравшие куполообразный потолок. Сверху серебристый цилиндр был плотно закрыт круглым щитом. Ученный подошел к сооружению, взмахнул правой рукой. Сверху, из куполообразного потолка спустились два металлические захвата. Щит, закрывавший цилиндр медленно открылся. Из открывшегося отверстия захваты вытащили прозрачный кристалл, с пульсирующим светло синим огнем внутри.

– Приветствую тебя, Думар! – Торжественным голосом сказал Тео. Огонь внутри кристалла стал менять окраску в такт вибраций, которые пульсировали в изменчивом ритме.

– Ты спрашиваешь, что я от тебя хочу?

Кристалл завибрировал, повторяя пульсацию.

– Я пришел сообщить тебе, что скоро мне понадобится ваша с Эфесом помощь.

Кристалл стал пульсировать новыми цветосочетаниями.

– Вижу, что ты интересуешься причиной? Слушай. Ареал, мой названный сын, создал очень агрессивный и жестокий организм, практически неуязвим, способный генерировать жизненную энергию из светил Космоса и комфортно существовать в вакууме. Их имя Селениты, происшедшего от названия спутника Земли Луны. Они заселили Луну, внезапно объявив Землю сферой своих интересов. Войны не избежать. Поэтому я принял решение вернуть вас в форму ваших тел и помочь нам с моим новым отрядом из представителей Земли, уничтожить этих монстров.

Кристалл стал излучать ритмичную гамму цветов.

– Ты говоришь, что это не гуманно? Да, я согласен с тобой. Мы отберем их дээнка и разместим в Сферу Возрождения. Таким образом, освободим человеческое начало от порабощения производных организмов взятых за основу при формировании этих особей.

По ритмике новой гаммы цветосочетания, испускаемого кристаллом, Тео расшифровывал одобрительный ответ Думара.

– Ты точно ответил так, как и я, тебе хотел сказать. Таким образом, не произойдет сбоя в развитии человечества в целом и рождения детей у людей не будет очередной деградацией или вырождением населения.

Кристалл замигал новым сочетанием цветов.

– Ты спрашиваешь, когда это произойдет? После обучения двоих пилотов и их командующего, которому, кстати, и вы будете подчиняться при ведении боевых действий против Селенитов. Но в основном вы будете выполнять особые поручения, и ваше подчинение сведется лишь к докладу генералу о состоянии боевых действий. Это делается для того, чтобы эффективнее использовать потенциал этих хорошо обученных людей, досконально владеющих тактикой и стратегией на театре военных действий.

Кристалл замигал с преобладанием розовых и красных цветов.

– Нет, не беспокойся, им можно доверять и на них можно положиться во всем. Это преданные и доверенные люди, они уже практически стали нашими соратниками, и я уверен в их благонадежности.

Кристалл замигал синими красками с белыми бликами в самом центре.

– Вот и хорошо, Думар. Отдыхай и набирайся сил.

Снова взмахом правой руки Тео закрыл кристалл. Он постоял еще с минуту у серебристого цилиндра, как бы убеждаясь в плотности и надежности герметизации хранилища. Затем повернулся и направился к стене, где по мере приближения стала проявляться двустворчатая дверь. Внутри бокса он подумал: – "Надо бы включить в программу, просматривающую Думаром и Эфесом эволюцию Селенитов, их колонизацию Луны и угрозу, которую они несут Земле и Землянам. Таким образом, воплощение их произойдет без помех. И они будут уже практически подготовленными. Останутся лишь незначительные дополнения". Взмахом руки Тео заставил двери открыться, и он вышел из транспортного бокса…

Глава шестая

В подавленном настроении и в полном расстройстве чувств, Гаринов уселся за мемуары. Воспоминания, о последних днях работы со своей командой над завершением проекта по запуску в испытательный полет дисколета, которые вернули ему былую веру в собственные силы. И он стал до мельчайших подробностей излагать ход работ, дискутируя мысленно–то с Коперником, то с Петром, то с Леонидом. Это принесло облегчение, скрасившее одиночество. Он постепенно приходил в себя. Его плен уже не казался таким тягостным и мучительно однообразным. Неожиданно в комнату вбежала жена, –Алеша, Мария принесла уведомление.

Со счастливой улыбкой жена подбежала к Гаринову с красным бланком международного почтового уведомления. – Вот, посмотри, это ее подпись, ты видишь?

Она совала бланк ему в руки. Гаринов взял красную открытку внимательно стал изучать подпись.

– Да, Эльзочка, наконец то и нам повезло. Хоть какая–то весточка с Родины. Теперь уж точно Аня получила эти деньги.

– Да, милый. Она умница. Девочка умная. – Подтвердила слова мужа Эльза Эдуардовна с улыбкой.

– И сообразительная. Банк с хорошей Швейцарской репутацией и средства эти никуда не денутся. Благо она сохранила счет в этом Банке. Я когда шел в Московский филиал очень боялся, что Аня после учебы ликвидировала свой учебный счет для получения стипендий. Но банкир спокойно принял перевод средств, даже бровью не повел. Благо, по слухам еще в бытность мою на генеральском посту, я слышал разговоры в генералитете, что некоторые студенты еще и не такие суммы получали по переводу от своих богатеньких родителей для организации бизнеса в Москве. Гаринов с сентиментальной нежностью погладил бланк. Он и его жена еще несколько минут любовались росписью Ани. На бланке отчетливо была видна написанная Аниной рукой, почти детским почерком, фамилия "Кразимова". Она так и не научилась, за годы супружества, витиеватости в написании фамилии и подписывалась, тсчательно выводя буквы. Эту подпись невозможно было подделать, так как на первый взгляд она казалась простой. Однако в простоте подписи и был скрыт тот неуловимый индивидуальный стиль.

– Ты знаешь, Алеша, я думаю, что этот счет сохранился только по одной причине.

– По какой же, Эльзочка?

– Да мне кажется, что она о его существовании забыла сразу же, как только окончила учебу.

– А вдруг она и карточку выбросила? Что–тогда? – Гаринов обеспокоено взглянул на жену, в надежде, что она его успокоит. Эльза Эдуардовна подумала в свою очередь:

"Вот черт меня дернул, надо что–то придумать?", – она стала лихорадочно вспоминать, как объяснить мужу, что Аня всегда отличалась аккуратностью и бережливостью. И внезапно она вспомнила, что все, что связывало Аню с прошлой, не замужней жизнью, она любила бережно хранить в особом месте. И это место стала ее, Эльзы, подаренная на свадьбу Ани с Леонидом Кразимовым шкатулка.

– Алеша, я помню, как Аня складывала в мою подаренную ей шкатулку всякие безделушки и ненужную банковскую карточку.

– Ты точно это помнишь? – пристально глядя в глаза жене, спросил Алексей Алексеевич.

– Да, твердо ответила она! – ответ прозвучал убедительно и правдиво, ибо состояние хорошего настроения мужа Эльза Эдуардовна не хотела портить этим беспокойством по утерянной кредитной карточке Ани. Оставаясь до конца не уверенной в своей правоте, все же она решила ответить именно так. А там, как сложится. Всласть, налюбовавшись бланком, Эльза Эдуардовна взяла его и бережно отнесла к себе в шкафчик, что стоял рядом с кроватью в их спальне. В шкафчике стояла шкатулка. Эльза Эдуардовна бережно положила в нее бланк. В шкатулке лежали разные украшения из бижутерии, и теперь там суждено хранится и этому красному клочку плотной бумаги, как дорогой реликвии.

Гаринов вновь углубился в воспоминания, описывая появление ученого Афанасия Петровича с такой необычной и известной фамилией, Коперник. Внезапно двери комнаты широко открылись. Грузно ступая, стремительно буквально ввалился фон Фирс. –Генерал, срочно собирайтесь. Вас ждет Его Высочество Верховная личность Ареал.

– А нельзя ли проще, как–то называть этого Ареала? – не сдерживая своего раздражения, спросил Алексей Алексеевич.

– Здесь мы задаем вопросы? – отпарировал фон Фирс. – Жду вас через пять минут в машине. – Фирс круто по–военному повернулся и, хлопнув дверью, вышел.

Услышав громкие голоса, в комнате появилась Эльза Эдуардовна, –Что здесь произошло? – тревожно спросила она.

– Чтобы я через пять минут был в его машине, – вздохнув, ответил Алексей Алексеевич.

– И ничего больше?