Сероводород

– Молодец, – безадресно произнёс Генка.

– Что, молодец?

– Молодец, говорю. Уважаю за твёрдость и надёжность. Нравится она тебе?

Мальчишка помолчал, размышляя, как ответить на вопрос, и нужно ли вообще отвечать на такие вопросы малознакомому человеку. Мужчина показался ему порядочным: «Вон как за бабушку стоит горой».

– Даже если и не нравится, я всё равно бы её проводил. Ночь же …

Вряд ли какой-нибудь город России может похвастаться в эту пору своей красотой и благообразием. Даже Сочи, защищённый от чёрной боры горным хребтом, становится в отдельные дни неуютным из-за спускающихся с подветренных склонов холодных потоков воздуха. Что уж тут говорить о Рязани?

Унылые, в цвет скисшего молока, пятиэтажки, окружённые такими же печальными и голыми деревьями; белёсые, в радужных пятнах солярки лужи на маслянистом асфальте; озабоченные, в намокших тяжёлых одеждах прохожие, спешащие поскорее покинуть промозглую улицу и войти в зону комфорта – всё располагало к тому, чтобы укрыться пледом, выпить горячую кружку какао и открыть любимую книгу на давно забытой странице.

Артём стоял у окна. Происходящее внизу давило и угнетало. Не радовал даже вид Рязанского Кремля. Шпиль колокольни, проткнув низкую облачность, скрывался в нависшей пелене тумана, и даже купола Успенского собора, радующие многоцветием в погожие летние дни, казались серыми и безликими.

Ярко-красный седан, припарковавшийся возле здания офиса, расцветил монохромную картинку осеннего дня. Из-за руля вышла молодая женщина, застёгивая на ходу длинный бежевый плащ.

– Лера! – он выбежал из кабинета, чтобы встретить её внизу.

– Артём Витальевич, а как же документы на подпись, – окликнула его сотрудница, держа на руках две увесистые папки.

– Потом, – отмахнулся он, сбегая по ступеням навстречу к любимой.

– Эх, молодость, – вздохнула с улыбкой коллега, возвращаясь назад.

Они встретились на площадке между этажами. От неё пахло свежестью и ещё чем-то приятным и пряным.

– Какие у тебя вкусные духи, – он втянул носом запах волос, снимая с её плеч и отряхивая мокрый плащ.

– Тёмка, ты же знаешь, что я не пользуюсь парфюмом, – Валерия улыбнулась, прильнув губами к его щеке.

– Как же я рад тебя видеть, – Артём задохнулся от восторга неожиданной встречи.

– Фу, ты никогда не говорил банальностей, – кокетливо возразила она.

– Я не знаю, как сказать иначе. Хорошо, буду встречать тебя этой фразой на разных языках. Хочешь на японском? – он приобнял её за талию, провожая к своему кабинету.

– Хочу, но не при встречах. А для этого не надо расставаться, – она вошла и остановилась у двери, внимательно посмотрев ему в глаза. – Хочу слышать это утром и вечером, всякий раз, как увижу тебя.

Он обнял её и поцеловал в тёплые нежные губы.

– Ну, что же ты не проходишь? Посмотри, как мне оборудовали комнату отдыха. Всё, как ты хотела. Только освещение ещё не установили.

Лера оглядела затемнённое помещение: огромный аквариум искрился изумрудным светом у дальней стены, круглый журнальный столик возле пухлого диванчика, длинный узкий шкаф у окна.

– А душ-то зачем? – она подошла к стеклянной кабине.

Через мгновение в комнате раздался дружный, задорный смех. Так обычно смеются счастливые люди.

– Мне показалось, что мы должны были встретиться в пятницу, или я что-то путаю? – спросил её Артём, когда они расположились за столиком в кафе неподалёку.

– Соскучилась, – Лера пожала плечами. – Почему ты не спрашиваешь, что происходит в Ключах?

Он помолчал, обдумывая ответ. Было крайне неприятно вспоминать обстоятельства последней встречи. Горький осадок до сих пор не выветрился и саднил глубоко внутри, словно на лёгкие насыпали смесь перца и соли.

– Я рад, что всё позади. Больше не хочу вспоминать о том, что произошло. Пусть то, что случилось раньше зарастёт густой травой, – Артём хотел взять её ладони в свои, но тут принесли заказ.

– У меня на душе тревожно, – загрустила вдруг Лера. Её глаза наполнились влагой и стали необычайно красивыми. Такими он помнил их, когда ещё учился в школе и завоевывал внимание «Снежной королевы» ценой синяков и ушибов, полученных в схватке с соперниками. Пожалуй, самым крепким из конкурентов в привилегии провожать Лерку до дома был Витька Мордасов. И если с другими ребятами схватки случались за школьной котельной возле угольной кучи, то с Хариным они разошлись мирно, поскольку считались приятелями и ходили вместе на кружок по химии к Арсению Филипповичу. Почему Витька уступил в состязании за самую красивую девчонку в школе, долгое время было загадкой для Артёма, пока однажды перед выпускными экзаменами она не рассказала ему, что Мордасов ей не нравится. Причина была сокрушительная: он забыл однажды застегнуть пуговицы на ширинке брюк. Это известие настолько потрясло юного ухажёра, что Виктор «сошёл с дистанции», но привычка незаметно ощупывать себя в причинном месте, чтобы не быть посрамлённым, закрепилась на долгие годы.

– Всё же уже закончилось. Почему ты не ешь?

– У меня предчувствие …, не могла дома усидеть. Слышала, что приехал журналист из Москвы, говорят, что он расследует обстоятельства смерти Арсения, – Лера комкала край скатерти, стеклянный бокал двигался по столу, угрожая сорваться на её колени.

Артём, отставил вилку и пересел на её скамью.

– Надо же! Даже после его смерти нет нам покоя, – он обнял девушку и провёл ладонью по волосам. – Ни о чём не думай, если что, я всё возьму на себя.

– Тёма, я не об этом, – она крепче прижалась к нему. – Мне за него страшно.

– За кого? – непонимающе склонился он к ней.

– Всё-таки ты дурачок, хоть и взрослый, – Лера отстранилась и улыбнулась. – Я только что из женской консультации. Маленький у нас будет.

– Да ты гонишь?! Ой! Прости! Лерка!

Сидящие за столиком посетители кафе начали оглядываться на крик.

– Тише, ты! – она засмеялась.

– Так это правда, ты ничего не путаешь? – шёпотом спросил он, пытаясь поцеловать.

– Правда. Уже три месяца, – шёпотом ответила Лера.

– Подожди, – Артём вдруг посерьёзнел.

Валерия прервала его:

– Не обижай меня. Мы не спим с Хариным больше года.

– Да я не об этом, – он наморщил от досады лоб, – просто надо как-то с Виктором определиться. А то не по-людски получится.

– Я в пятницу ему всё расскажу. Буду надеяться, что всё обойдётся без бурной семейной сцены.

– Почему не сегодня? Давай я с тобой поеду, объяснюсь.

– Нет, – отказалась она. – Это мой крест, мне его …

– Привет честной компании, – перебил её раздавшийся над столом громкий возглас.