Тревожные годы Приморья (1917-1922 гг.). Свидетельства эпохи

Прямой путь, с запада, им закрыт. Здесь хозяйничают немцы. Но это не имеет никакого значения. Они захватывают восточное направление. Это значит – Волгу, Урал и всю Сибирь до Тихого океана, чтобы однажды сесть на какое-нибудь судно. Такой путь растянулся на десятки тысяч километров посреди неизвестности в самом пекле кровавого хаоса. И чехи проделали этот путь. Они брали, одну за одной, станции Транссибирской магистрали и добрались до Владивостока. Построенная два года назад новая ветка присоединилась к самой длинной железной дороге в мире не так давно.

Таким образом, у японцев был необходимый, уникальный по своим возможностям выход к морю, где благодаря ледоколам была возможна круглогодичная навигация. А у чехов была железная дорога, дающая пропитание и жизнь. Японцы и чехи, две силы, великолепно организованные, надежные и эффективные.

Но во всем остальном – беспорядок, несогласованность, беспредел и полный кавардак. В таких выражениях рассказали нам об этом офицеры. Все вызывало у них отвращение. Собрав людей с четырех концов света во имя борьбы с призрачным врагом, но теперь сложившая оружие, эта противоестественная экспедиция представляла собой невероятную смесь. Словно над ней колдовал какой-то безумец.

В состав английских войск входили индийский батальон и французский батальон из частей Тонкина. И это в Сибири, в самый разгар зимы! Наверное, от того, что они находились ближе всего.

Еще были дезертиры и военнопленные из австро-венгерской армии, собранные в отдельный отряд в соответствии с национальностью. Подчинялись они специальному командованию, а именно никакому.

– Вы заметили патрули, когда приехали? – интересовались наши сослуживцы. – Выглядят они неплохо, правда? Ну так вот, они сформированы из представителей двенадцати стран, один солдат от каждой страны. Именно двенадцать. Давайте посчитаем вместе. Соединенные штаты, Франция, Англия, Канада, Новая Зеландия, Австралия, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Сербия и Япония. И, наконец, Россия.

– Но какая именно Россия? – спросили мы. Вот где действительно был кошмар. Во главе иерархического треугольника, в Омске, огромном сибирском городе, находился генерал Колчак, наделенный всеми внешними атрибутами власти. Премьер-министр, правительство, внушительный генеральный штаб, многочисленная свита из высокопоставленных генералов, высших должностных лиц и высшего духовенства старой Святой Руси. Провозглашенный регентом империи, Колчак поклялся уничтожить красных и вернуть трон наследнику царской семьи.

Но в этой империи, европейской части России, имевшей в своем распоряжении истинные ресурсы, как человеческие, так и промышленные, – ее поддерживал цвет нации, – в этой России правили Советы. На территории же Сибири, вне всяких сомнений бескрайней, но малонаселенной, Колчак мог рассчитывать только на несколько деморализованных полков регулярной армии да на несколько батальонов белых офицеров, выполнявших обязанности обычных солдат.

Удалые казаки, находящиеся в бегах, каторжники, сбежавшие благодаря царящему беспорядку, шайка золотоискателей, охотники и бродяги, всегда готовые поживиться, – вот из кого состояли другие «войска» Колчака.

В том, что касалось снабжения, все зависели от Транссиба, то есть от чехов, и от порта, а значит, от японцев.

А отряды красных партизан вели свою войну, нескончаемую и жестокую…

Жозеф Кессель. Смутные времена. Владивосток 1918–1919 гг. 2012.

ОБРАЩЕНИЕ БАРАБАШЕВСКОЙ ВОЛОСТНОЙ ЗЕМСКОЙ УПРАВЫ К ПРИМОРСКОЙ ОБЛАСТНОЙ ЗЕМСКОЙ УПРАВЕ

Ноябрь 1918 г.

Сего числа в управу явилась делегация от крестьян Богословского сельского общества с заявлением, что над гражданами с. Богословского японские вооруженные солдаты учиняют насилия в самых грубых действиях.

Со своей стороны управа заявляет, что японские отряды уже однажды делали насилия над гражданами деревень Малютино и Занадворовки, о чем областной управе было донесено в свое время.

Нынешнее заявление о применении японцами грубой силы подтверждается еще и другими действиями японцев, например: требование от волостной управы сведений и справок о числе жителей в волости, количестве земли по категориям и еще разные другие статистические сведения. О том, что ими предпринимается, они ни у кого [разрешения] не спрашивают, а если что им нужно – просто-напросто требуют.

Донося о вышеизложенном, управа просит принять русских граждан под защиту от насилия над ними вооруженных отрядов Японии.

Председатель (подпись). Члены: (подписи).

ГАРФ. Ф. 3476. Оп. 1. Д. 350. Л. 48.

Источник: Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. 1995.

ТЕЛЕГРАММА ИЗ СТАВКИ А.В. КОЛЧАКА ОВ ОТКРЫТИИ ВО ВЛАДИВОСТОКЕ ОФИЦЕРСКОЙ ШКОЛЫ

[Ноябрь 1918 года].

Военная – по трем адресам: Владивосток, ген. Иванову-Ринову, ген. Флугу, копия – полковнику английской службы Блеру – из ставки главковерха.

№ 221/425.

Открытие инструкторской [школы] при содействии ген. Нокса состоится не ранее декабря, а поэтому пока надлежит произвести только все подготовительные работы по вызову офицеров и унтер-офицеров. Тех офицеров, которые уже прибыли во Владивосток, надлежит передать на учет начальнику гарнизона, а списки на них – полковнику английской службы Блеру. Начальником школы будет назначен Генштаба полковник Сахаров, прибывший во Владивосток вместе с ген. Ноксом.

ГАРФ. Ф. 162. Оп. 1. Д. 2. А. 103–105.

Источник: Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. 1995.

К.В. Сахаров.

БЕЛАЯ СИБИРЬ: ВНУТРЕННЯЯ ВОЙНА 1918–1920 гг.

[О «школе Нокса». Учебно-инструкторская офицерская школа на Русском острове (так называемая «школа Нокса») была создана приказом адмирала А.В. Колчака от 10 ноября 1918 года].

… В ноябре [1918 г.]… я прибыл во Владивосток, чтобы начать подготовку и провести формирования там, на Дальнем Востоке России. Местом был избран Русский остров. Лежит он в океане, верстах в 15–20 от города, имея сообщение с ним только пароходами, на острове еще до войны были построены казармы, больше, чем на дивизию. При создании во Владивостоке крепости после 1905 года на острове были возведены форты и батареи, прекрасные, построенные по последнему слову техники, укрепления, сам остров, благодаря своему выдвинутому положению, гористому характеру и большому количеству закрытых, глубоких бухт, представлял большие стратегические преимущества. До революции доступ на остров был обставлен очень большими трудностями, без пропуска коменданта Владивостокской крепости никто не мог попасть туда, въезд иностранцам был воспрещен вовсе. Когда после революции товарищи захватили власть в свои руки и контроль попал в их комитеты – все переменилось. И это сокровище Русской Державы было очень скоро приведено в состояние печального разрушения и упадка. Все огромные здания казарм стояли ограбленные, без окон, печей и дверей, грязь была невообразимая, такая грязь, которую можно было видеть только после революции. На остров ехал и жил на нем всякий, кто хотел, там образовались даже притоны преступников.

Приходилось заняться исправлением всего разрушенного, наладить снова порядок и охрану Русского острова.

При ремонте и очистке зданий мне много помогли британские офицеры. С присущей им энергией и размахом они более двух месяцев работали без устали над приведением казарм в жилой вид… Должен по правде сказать, что со стороны английского офицерства русские видели много доброго, много искренних дружеских чувств и откровенно благодарного признания великих заслуг России в Мировой войне… И тем обиднее для обеих сторон, и тем невыгоднее – та двойственная политика, которую вел все время их словесный диктатор Ллойд Джордж, этот, как его называли в Сибири, Керенский крупного масштаба. Эта двойственная политика, полная какого-то скрытого смысла, в числе других причин привела в конце концов к гибели на востоке Русского дела, а вместе с ним и много млн. военного груза, который Англия привезла в Сибирь. Эта же двойственность совершенно затемнила те услуги и ту работу, которые бескорыстно и рыцарски несли здесь британские офицеры.

Мне удалось собрать для подготовки 500 офицеров и около 800 солдат. Курс был составлен самый простой, почти применительно к учебной команде и школе подпрапорщиков мирного времени. Главной целью было – упорным трудом и регулярной казарменной жизнью счистить революционный товарищеский налет, показать на самом деле все преимущества крепкой воинской дисциплины и порядка.

Кроме того, нужно было считаться, что времени было до крайности мало. Основные обязанности младшего офицера, в сущности, не сложны, они требуют только очень отчетливого знания всего, что должен знать солдат, младший офицер обязан уметь быстро решить всякую задачу в поле, быть мастером этого дела, чтобы не растеряться и не промедлить. Вот такого-то мастера в пределах взвода и роты, отчетливого инструктора для подготовки молодых солдат, и надо было сделать в 2–3 месяца.

Была попытка провести это дело на Русском острове и раньше, осенью того же года, но окончилась неудачей. Мой приезд с целью начать то же дело встретил поэтому недоверчивость и даже скрытые улыбки преждевременного сожаления.

Стали прибывать партии офицеров. Редкие из них приезжали в военной форме, большинство в самых разнообразных штатских костюмах, иные почти в лохмотьях, длинноволосые, небритые, с враждебной недоверчивостью взгляда исподлобья. Они слушали слова о необходимости работы и дисциплины, хмуро и недовольно глядя из-под сдвинутых бровей.