Собрание сочинений. Том 2. Письма ко всем. Обращения к народу 1905-1908

, а поэтому Церковь должна быть совершенно отделена от государства.

В настоящее время главой нашей земной Церкви считается государь, он же глава государства. Церковь должна на своём Церковном Соборе самым решительным образом разорвать эту связь и заявить, что глава государства не может быть главою Церкви. Церковь, порвав связь с государством, должна отказаться при этом от выполнения тех государственных обязанностей, которые недопустимы христианской совестью.

Во-первых, она не должна принимать присягу у отбывающих воинскую повинность, поступающих на государственную службу и т. д.

Христос прямо запретил присягу (т. е. клятву) словами: «Ещё слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои. А Я говорю вам: не клянитесь вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий, ни землёю, потому что она подножие ног Его» (Мф. 5, 33–35).

Но и кроме того, для верующих присяга излишня, ибо они и без того лгать не могут, а для неверующих – она кощунство.

Церковь должна воспретить своим членам отбывание воинской повинности, так как христианин ни с какими целями, ни при каких условиях не может убивать человека – брата своего.

VI. Христиане должны стремиться к осуществлению социализма

Нам осталось теперь рассмотреть третью силу, действующую в богочеловеческом процессе, – экономический строй.

Мы уже говорили, что в Церкви, в христианских общинах должно быть полное и немедленное упразднение всякой частной собственности не только на землю, но и на орудия и продукты производства – всё должно стать общим. Кто не отказывается от своего имущества – тот по-христиански не любит людей, а кто не любит людей – тот не может быть в Церкви.

Но опять-таки и здесь иначе обстоит дело с теми, кто к Церкви не принадлежит, живёт вокруг Церкви с теми людьми, из которых состоит государство.

Какого же строя для этих, неверующих, должны добиваться христиане, поскольку они не только члены Церкви, но и граждане государства?

Какова должна быть у христиан так называемая экономическая программа?

Существующий экономический строй, когда у хозяина фабрики сотни тысяч годового дохода, а у рабочих, которые работают на него, нечем накормить детей, когда у помещиков десятки тысяч десятин земли, а крестьянам, которые обрабатывают землю, приходится по десятине на душу

, этот экономический строй – грех и мерзость пред Господом.

Экономическое неравенство, при котором одни гибнут от пресыщения, а другие от голода, вносит в мир страшный разврат

. Можно прямо сказать, что одна из болезненных язв на теле человечества – это так называемый капиталистический строй, т. е. такой порядок, при котором люди делятся на капиталистов и пролетариев. Капиталисты владеют машинами, которые дают возможность при ничтожной затрате труда производить громадное количество товара, – пролетарии, рабочие, вынуждаемые голодом, отдают свой труд, который оплачивается капиталистами не полностью, а лишь поскольку необходимо, чтобы рабочий не умер с голоду. Остальное капиталист ворует у рабочего, скапливая мало-помалу громадные богатства.

Такое положение делает наш капиталистический строй одною из самых тёмных сил, действующих в богочеловеческом процессе.

Непосильный труд доводит людей до отупения, до потери всего, что есть святого в человеческой личности; нужда, невозможность учиться, думать превращает человека в животного, толкает его в кабак, в притоны, в безумный угар подполья. Богатство, с другой стороны, ещё более губит людей, ещё более отупляет душу, развращает сердца и мысли, пробуждает животную похоть, превращает человека в то тупое животное, в которое обратились почти все наши так называемые «господа»

.

Нельзя думать, что с изменением экономического строя, при котором все будут одинаково сыты, на земле наступит рай; нет, рай наступить не может, потому что у человека есть высшее назначение, оно, как мы говорили, не в том, чтобы всем есть поровну. Но для приближения той высшей цели, о которой говорили мы, для высшего развития Добра изменение существующего экономического строя необходимо. Капиталистический строй держит в рабстве миллионы душ, одурманивая одних беспросветным трудом, других беспросветной роскошью.

Необходимо, чтобы все живущие и вне Церкви освободились от этого рабства, т. е. чтобы в среде неверующих осуществился так называемый социализм

.

Имея в виду, что социализм – это именно то экономическое устройство, которое в богочеловеческом процессе может уничтожить одну из самых злых сил – капитализм, христиане должны выработать экономическую программу, которая служила бы скорейшему осуществлению социализма

.

1) Прежде всего земля, даже среди неверующих людей, не может быть ничьей собственностью. Если ещё допустимо, чтобы люди делили, оспаривали, называли своим то, что дело их рук, как машины, дома и т. д., то у ж землю, не ими созданную, он и во всяком случае должны признать ничьей. Люди имеют право только трудиться над ней и пользоваться её продуктами по мере надобности, но ни в коем случае не делать её своей собственностью.

Ввиду этого все земли, государственные, удельные, монастырские, церковные (которыми владеет наша теперешняя церковь) и частновладельческие, должны перейти всему народу, в распоряжение сельских общин, на началах уравнительного пользования, т. е. чтобы каждому было предоставлено земли по нужде его.

2) Необходима коренная реформа всей нашей налоговой системы. В настоящее время в России взимается громадное количество косвенных налогов: они называются косвенными потому, что взимаются не прямо в казну; в казну платит фабрикант, но потом раскладывает заплаченное по копейке или по полкопейки на свой товар, в виде «бандероли», таким образом, каждый покупающий косвенно уплачивает налог в казну.

Косвенные налоги всей тяжестью ложатся на беднейший люд. Положим, например, налог на спички, керосин, сахар – каждый покупающий эти предметы платит некоторую часть в казну; налогом обложены почти все предметы первой необходимости. Значит, бедный человек, что ни покупает, за всё в казну платит. И если у него в общем в год расходов, положим, на 100 рублей – из них он отдаёт в казну 44 рубля, потому что почти все предметы, купленные им на эти 100 рублей, обложены налогом.

Богатый же человек не испытывает такой тяжести косвенных налогов, т. к. спички, керосин, сахар и т. д. занимают самую небольшую часть в его расходах. И выходит, что какой-нибудь богач тратит десятки тысяч рублей и платит косвенных налогов несколько десятков рублей, а бедный человек уплачивает на 100 рублей, которые расходует в год, 44 рубля.

Чтобы не было такой несправедливости, должно быть введено так называемое прогрессивное, подоходное и поимущественное обложение. Тогда будет так: косвенные налоги упразднятся, предметы первой необходимости подешевеют. Налог будет взиматься с каждого прямо в казну сообразно его богатству. У кого есть 1000 рублей в год доходу, будет платить, положим, рубль, у кого 10 000 – в десять раз больше. «Прогрессивным», т. е. увеличивающимся, он называется потому, что чем больше у человека денег, тем дороже за каждые, положим, 10 000 он будет платить в казну. Например: у одного человека есть 1000 рублей, он платит в казну рубль, у другого 10 000, он платит 10 рублей, а у третьего 20 000, но он платит уже не 20 рублей, а больше, потому что каждый получающий свыше 10 000 дохода за каждую тысячу уплачивает уже не рубль, а два, значит, имеющий 20 000 должен будет заплатить по рублю за первые десять тысяч – 10 рублей, да по два за вторые десять тысяч, т. е. 20 рублей, итого 30 рублей. Кто имеет не двадцать, а 30 000, тот за каждую тысячу свыше 20 рублей доплатит ещё больше, скажем, 3 рубля, и т. д.

При таком порядке взимания налогов в казну каждый будет уплачивать по справедливости.

3) Должен быть введён восьмичасовой рабочий день и пересмотрено всё наше фабричное законодательство.

Восемь часов – это такое количество рабочего времени, при котором человек может жить, не изнуряя себя физически и не губя себя духовно.[5 - Подр. об этом см. брошюру Д. Рябинина

«Восьмичасовой рабочий день» (РОБ. Серия 2, для народа).] На фабриках необходимо ввести так называемый минимум заработной платы. Это значит, чтобы определена была такая плата за труд, ниже которой ни в коем случае нельзя было бы нанимать рабочих. Это нужно сделать для того, чтобы трудящийся люд получал не столько, сколько вздумается хозяину, а, во всяком случае, не менее того, что необходимо для человеческой жизни. Должно быть введено страхование рабочих за счёт государства на началах самоуправления, чтобы ни одна семья, лишившаяся работника, не оставалась без куска хлеба. Обстановка, в которой приходится работать, должна быть, по возможности, чистой, чтобы и без того тяжёлый труд преждевременно не разрушал здоровья. Труд должен строго охраняться законом, чтобы из него не делали предмета наживы, не щадя человеческой жизни. Чтобы фабрикант, пользуясь своей силой, не мог притеснять рабочих, за строгим исполнением закона должны следить фабричные инспектора, которые были бы не по назначению, как сейчас, а выборные. Рабочие, объединившиеся в союзы, должны иметь право принимать участие во внутренних распорядках фабрики.

VII. Отношение к убийству и христианские средства борьбы

Теперь возникает важный вопрос: какими средствами можно добиться того политического и экономического строя, о котором говорим мы? Как добиться Учредительного собрания, демократической республики, всех свобод, передачи земли народу, восьмичасового рабочего дня? Ведь власти, которым невыгодно это, которые теперь грабят несчастную Россию, сами добровольно ни за что не сойдут со своих насиженных мест. Как же принудить их? Какая должна быть так называемая программа тактики?

Первый и самый важный вопрос, который приходится здесь решать, – это вопрос о допустимости или недопустимости с христианской точки зрения убийства.

Ведь от решения этого вопроса зависит наше отношение к так называемому вооружённому восстанию, т. е. к насильственному, с оружием в руках, ниспровержению существующего политического и экономического строя.

Допустимо ли убийство? Христианский ответ на это может быть только один: нет, недопустимо. Христианин не может нигде, никогда, ни с какими целями лишать человека жизни.

Когда мы во всей ясности поймём те причины, которые делают для христианина совершенно недопустимым убийство, нам раскроется также христианское отношение и к войне и смертной казни, о которых мельком говорилось выше.

С первого взгляда вопрос об убийстве как будто бы ясен сам собой. В Евангелии говорится прямо: не убий!

Но вопрос, очевидно, не так прост. Недаром же, в самом деле, все без исключения христианские государства допускают смертную казнь, требуют воинской повинности! Не простое же тут лицемерие. Если в таком лицемерии можно заподозрить то или иное правительство, то нельзя не верить в правдивость и искренность святого Сергия Радонежского, благословлявшего Димитрия Донского на вооружённое восстание против своего законного правительства! Трудно думать, что сознательно лгали многие десятки других лучших русских святителей, благословлявших и войну, и казнь. Наконец, в наши дни величайший христианский мыслитель Владимир Соловьёв защищает возможность христианской войны

. Очевидно, все эти люди искренно думали, что вопрос об убийстве решается в Евангелии не так-то просто, что «не убий» – это запрещение одному человеку убивать другого из-за какого-либо своего личного чувства, но что этою заповедью не предусматривается убийство во имя родины (война) или во имя государства (смертная казнь).

Указывают, что вопрос о войне и казни решается в других местах Священного Писания и решается в утвердительном смысле. Апостол с полным одобрением говорит, что начальство носит меч для наказания преступников

, а в Ветхом Завете Бог благословлял еврейский народ на брань

.

Но так ли это?

При решении вопроса об убийстве будем помнить всё то, что мы говорили о Церкви, о том, что всякий христианин как член Церкви обязан немедленно, во всей полноте осуществлять на земле правду Божию, и о том, что в богочеловеческом процессе у Церкви есть своя особая роль.

Человек бессмертен. Личность человеческая, душа его – начало вечное. А во всяком убийстве мы именно и отвергаем в человеке его бессмертие.

В самом деле, при убийстве мы делаем человека средством для достижения какой-либо цели. Например, когда революционеры убивают какого-нибудь изверга, терзающего страну министра или губернатора, они хотят уничтожить чью-то жизнь и посредством этого уничтожения достигнуть высокой цели: счастья народа. Всякое средство обязательно имеет конец, ибо само это слово показывает, что мы что-то делаем, заканчиваем и посредством этого законченного действия достигаем что-то другое, новое, что есть цель.