Легион проклятых. Затерянная во времени

– В наших силах защитить ее от остального мира. Никто не должен знать.

– Да. Мы защитим ее. Кроме нас у нее никого нет.

* * *

Марта открыла глаза. В комнате стояла жуткая духота, словно камин топили, не переставая ни на минуту, пару дней к ряду. А еще пахло мылом. Отвратительным приторным мылом. Малькольм. Она хотела было нагрубить ему и послать вон, но события прошедшей ночи бурей накрыли ее, заставив вздрогнуть. Еще никогда Марта не ощущала себя настолько не человеком, как сейчас. Что это было? Ликантропия? Что там говорил отец Иаков? А инквизитор знает? Ей вдруг стало очень страшно, по телу пробежала дрожь, не смотря на то, что в комнате было жарко.

– Малькольм, – позвала она пересохшими губами.

Мужчина тут же оказался рядом. Положил ладонь ей на лоб.

– Как ты? – только спросил он. Охотник был как всегда в одних бриджах. Его массивные руки были в кровавых повязках по самые плечи. Девушка закусила губу.

– Это я сделала? – спросила она тихо.

– У тебя лихорадка, – ушел он от ответа. – Вот, выпей. Это лекарство. И даже не думай противиться. Я сделаю все, что потребуется, чтобы ты это выпила.

Марта подняла руку, чтобы взять стакан, но тут же уронила ее на покрывала. Как же она ослабела.

– Не могу.

– Я помогу, – он придержал ее голову, пока она пила. Напиток был ужасен на вкус. Девушка закашлялась.

– Какая гадость!

– Пей все до дна, – строго сказал мужчина. Девушка хотела было съязвить, но взглянув на его перевязанные руки, молча допила все.

Он уложил ее обратно, поправил покрывало. На его щеках играл румянец. Марта заподозрила неладное.

– Эй, ты что, покраснел? Что ты мне дал? Что там? Снотворное? Хочешь меня отра… я что, голая?!

Малькольм отвел глаза.

– Я не смотрел на тебя, клянусь. Там… твое платье, оно… ты… в общем… а переодевать тебя я не стал, я еще жить хочу. Вот, – сбивчиво объяснил мужчина.

– Давно я сплю?

– Сутки. Брат Грегори напоил тебя снотворным, чтобы ты не страдала.

Марта молчала, кутаясь в простыню. Быть немного вампиром не так страшно, как страдать от лунных изменений. А еще страшнее, когда луна вообще не влияет на эти трансформации.

– Я чудовище, – подвела она итог своим размышлениям.

– Не говори так. И не вини никого. Они спасли тебе жизнь.

– Тебе легко говорить. Ты человек. Мужчина. А кто я? Я никто! Ни человек, ни вампир, ни оборотень. Жалкое ничтожное существо. Орудие убийства. Инквизитор в первую очередь закинет меня в священный костер, обвинив во всех мирских грехах, стоит мне лишь раз оступиться!

– Боже, Марта. Он уже давно никого не сжигает. Это запрещено.

– Да, как же! Я знаю, как он пытает несчастных в подвалах своего замка! Лучше бы сжигал, чем мучить. Маньяк. Ты его руки видел? Мерзкие, как слизняки, – он поежилась.

Малькольм сидел рядом с ней на кровати. И смотрел, как она горячо возмущается. Какая она все-таки необычная. Только что была в отчаянии, не в силах держать стакан с лекарственным отваром, а теперь вот сидит, ругается. И волосы рассыпались по плечам, кое-где еще остались завядшие белые цветочки, он аккуратно начал их вытаскивать, не замечая, как она возмущается. Изящные кудри свалялись и висели сосульками, Малькольм даже подумал, что нужно бы их расчесать. А как восхитительно пахли ее локоны! Словно цветочный луг весной.

– Ты не видел, как он на меня смотрит! А еще служитель церкви! Он меня глазами раздевает каждый… Эй, ты что делаешь? – она отклонилась в сторону, прищурившись.

– Пытаюсь вернуть тебе надлежащий вид. Выглядишь ужасно, – он вспомнил, как ударил ее в облике собаки. Мельком глянул на лицо, ища синяк. Ее щека припухла или это просто свет так упал? – Как ты, Марта?

– Выгляжу ужасно, сам же сказал, – проворчала она. В слабом теплом свете камина и свечей его стальные мышцы играли очень привлекательно. Марта как завороженная следила за тем, как вздымается его обнаженная грудь. Его сердце стучало ровно, жилка на шее так притягательно манила прижаться к ней губами. Девушке вдруг показалось, что он пахнет как медовый пирог. Она не любила мед, но этот запах так звал, так притягивал. Марта посмотрела ему в глаза. Он не отвел взгляд. «Да, ты тоже этого хочешь. Давай сделаем это. Ты и я. Никто не узнает». Она приблизилась к нему медленно, время словно перестало существовать.

– Марта… – начал было он, но она прижала палец к его губам. «Тихо. Не надо говорить. Ты все испортишь. Смотри на меня. В мои глаза. Я твоя сейчас». Девушка вдохнула его запах полной грудью. Горло зажгло, хотелось кашлять, но он все равно так невероятно сладко пах. Этот запах. Что это?

– Иди ко мне, – одними губами сказала она, не сводя с него глаз. Малькольм не мог противиться, ее глаза выглядели такими бездонными. Янтарного оттенка, они были просто волшебными. Почему он раньше не замечал этого? Он провел ладонью по ее мягким бедрам, шелковистая кожа горела огнем. Еще пару мгновений назад она была холодна как лед, мужчина сжег в камине месячный запас дров, чтобы хоть каплю ее согреть. Марта подалась вперед, распахивая объятия. «Ты принадлежишь мне. Ты мой. Иди же ко мне, дай мне отведать тебя». Сердце его забилось чаще, он напрягся, когда девушка сильно сдавила его раненные плечи. Слишком сильно. Она слабо застонала, касаясь губами его шеи. Еще немного, еще чуть-чуть. Как же приятно пахнет. Ее горячий язык коснулся его кожи. Малькольм вздрогнул, словно от удара. В узких кожаных бриджах ему стало невыносимо тесно. Ее ногти больно впились в его кожу.

– Малькольм, – прошипела она. – Ты так сладко пахнешь.

Мужчина остро осознал, что они делают что-то плохое. В душе расцвела тревога, овладевая разумом. Инстинкты охотника подсказывали, что нужно бежать. Ее хватка стала невыносимой.

– Марта… МАРТА! – что было сил, он оттолкнул ее и вскочил. На кровати сидела она. С горящими желтыми глазами, не заботясь о том, что простыня давно свалилась на пол. Абсолютно голая. И голодная. Она зашипела, оскалившись острыми клыками, прижимаясь к кровати грудью, словно готовилась к прыжку. Ее глаза потеряли все человеческое, что в них было. Это был хищник. А Малькольм – ее добычей. Доля секунды, показавшаяся вечностью. Марта прыгнула, ее когти царапнули грудь охотника, когда он уворачивался. Бить ее он не хотел. Кровь бешено стучала в висках.

– Марта, именем Господа, остановись! Прекрати! Марта! Ты человек!

Она снова зашипела и кинулась. Малькольм повалил ее на пол, прижав руки коленями.

– Прекрати, во имя всего святого, или я сейчас ударю тебя!

Девушка обхватила его ногами за шею с невероятной силой и сбросила с себя. Малькольм ударился головой о каменный пол, в глазах потемнело от боли, но он не позволил себе сдаться. Через секунду Марта уже восседала сверху, перехватив обе его руки своей маленькой ручкой над его головой. Огненные локоны девушки растрепались, она нависла над ним с тихим урчанием.

– Малькольм, – промурлыкала она нараспев.

– Марта, не надо. Прошу тебя, – в глазах темнело, а силуэт рыжеволосой охотницы расплывался.

– Ты так отменно пахнешь, – она шумно вдохнула запах его крови, разливавшейся по ковру из разбитой головы.

– Марта, – жалобно произнес мужчина. Она была прекрасна сейчас, янтарные глаза горели огнем, волосы касались пола, когда она наклонялась, чтобы вдохнуть его запах. Малькольм ждал, когда она укусит его, и тихо молился, не в силах отвести от нее взгляд. Ее стройное белоснежное тело было усыпано грязными отметинами. У нее и правда не было шансов на спасение. Отец Иаков сотворил чудо, вернув ее к жизни. Хоть и такой дорогой ценой. – Ты убиваешь меня.

Девушка уже прижалась острыми клыками к его горячей шее, как вдруг отпрянула в диком ужасе.

– Нет! Господи Иисусе, что я наделала! – она как можно дальше отползла от него и сжалась в комочек у стены, обхватив руками колени. Лишь ее огромные испуганные глаза блестели огнем в полумраке комнаты. – Малькольм? – тихо позвала она, от страха голос ее стал тоньше и на порядок выше. Как у ребенка. Живот сжало ледяными клешнями ужаса и голода. Запах крови охотника щекотал ноздри, взывая к действию. «Приди и возьми, вот он, перед тобой». – МАЛЬКОЛЬМ!

Мужчина со стоном сел, прижимая руки к голове.

– Святые угодники… Марта, почему ты…

– Уходи, скорее! Малькольм, быстрее, уходи, я прошу тебя! – она дрожала, не сводя с него испуганных глаз. Что теперь будет? – Уходи и запри дверь!

– Я попрошу принести тебе еды.

– А если я опять на кого-нибудь накинусь? – чуть не плача, спросила девушка.