Всемогущая

Всемогущая
Валентина Гергиевна Панина

Крепка народная вера в различные формы магии и многочисленные поверья. Она бережно хранит разносторонний опыт старших поколений, связанный с глубоким взглядом на мир, во многом отличный от современного мировосприятия. Эта история о магах, о великом родовом даре Белой магии у Маши, влюблённой в однокурсника Ивана, в котором вдруг открывается дар Чёрного мага. Об их большой любви и невозможности быть вместе.

Глава I

Алексия, высокая брюнетка с длинными чёрными волосами, пухлыми алыми губками, взгляд кроткий, но проникающий в душу, создаётся ощущение, что она вас видит насквозь и для неё совсем не секрет, что за мысли у вас бродят в голове. С детства она обладала Даром, полученным от матери. С годами её мать стала замечать, что дочь может то, чего ей не дано, хотя она всегда считалась сильной Ведьмой, но открыто не показывала людям своих способностей, полученных от своей матери при рождении. Люди всегда считали Велизару Ведьмой, боялись и, проходя мимо, старались не смотреть ей в глаза. Мать стала задумываться, как бы избавиться от дочери. Алексию спасло только то, что она была этой сильной Ведьме дочерью и мать решила её выдать замуж куда-нибудь подальше от дома. Велизара стала искать ей жениха. Прошло немного времени, и мать нашла Алексии вдовца намного старше её. Дочь, узнав о том, что мать хочет выдать её замуж, силилась не заплакать, но слезы наполнили глаза кроткой девушки. В тот момент она выглядела агнцем, невинной жертвой. Она, посмотрев на мать полными слёз глазами, сказала:

– Я не пойду за старика!

– Пойдёшь! Или я тебя уничтожу! Нам двоим с таким Даром нельзя жить вместе. Хоть ты мне и дочь, но я не потерплю тебя рядом с собой!

– Мама! Да чем же я тебе мешаю?

– Тем, что деревенские жители узнают, что ты переняла от меня Дар, уничтожат всю нашу семью.

Алексия подумала и решила согласиться с матерью, решив, что из дома она уедет, а там решит, что делать.

– Хорошо! – сказала она, – я уеду из дома и выйду замуж.

Алексия с горечью подумала: – «Мама, я тебе никогда не прощу, что ты меня продала этому старику в обмен за своё спокойствие!» Потом она вспомнила о своём друге, которого любила. Это светлое чувство первой любви теперь омрачало предстоящее замужество, и Алексия страдала, не зная, как сказать об этом своему любимому. Она сидела в своей комнате, накручивала на руку свои длинные волосы и думала: – «А как же мой Велимир? Я его люблю! Я не смогу без него жить! Велимир, любимый, прости! Я что-нибудь придумаю!» ? обещала Алексия Велимиру, и крупные слёзы бежали у неё по щекам, которые она не замечала. Она была очень обижена на мать. К отцу идти со своим горем было бессмысленно, потому что он никогда не пойдёт против супруги. Она вспомнила встречи с Велимиром. Внешностью он не блистал, но Алексии нравились его голубые глаза, русые волосы и глубокая ямочка на подбородке, высокий, стройный, хорошо сложенный здоровяк. Они любили друг друга и уже подумывали о свадьбе, но мать захотела её сбыть с рук куда-нибудь подальше от дома. Алексия решила ещё раз поговорить с матерью т вышла из своей комнаты, увидев мать на кухне, подошла к ней и спросила:

– Мама! Может, ты меня выдашь замуж за Велимира? Я не хочу идти старика.

– Что мне, твой Велимир? Нищий! А я тебе нашла богатого. Будешь, как сыр в масле кататься! И не зли меня!

– Мама! Он не нищий!

– Иди отсюда и не мешай мне думать! Лучше готовься к смотринам.

Через неделю были назначены смотрины. Алексия уже заранее ненавидела своего будущего жениха. Но сейчас она пока зависела от воли родителей, да и боялась за них.

Всю неделю готовились к встрече жениха. Жених слыл спесивым, хладнокровным человеком, был повышенной упитанности с большим животом, на котором сюртук еле сходился, роста среднего с большой плешью на голове и поросячьми заплывшими жиром глазками.

Обычно обряд смотрин проводился по предварительному сговору обеих сторон. Сначала родственники молодых выясняли подробности о семье: благосостояние, жилищные условия. О невесте здорова ли она, невинна ли, сколько лет. Сваты договаривались о дне свадьбы, о количестве гостей с обеих сторон. Назначался день и время, когда семья жениха придёт на знакомство с невестой. Девушку в этот день наряжали в лучшее платье. Но для начала красавицу закрывали покрывалом, которое первым позволял себе открыть будущий свёкор. И если отцу жениха невеста казалась достойной, он задавал ей пару несложных вопросов. Если дева отвечала на них верно, то свёкор целовал её в обе щеки, чем показывал своё одобрение. Далее подводили жениха к невесте.

В случае с Алексией всё происходило против правил. Никаких сватов не присылали, да и смотрин практически не было. Приехал будущий жених, увидел невесту, её приданым даже не поинтересовался, отдал за неё кучу денег, забрал невесту с собой, она едва успела прихватить свой чемоданчик с вещами, и увёз к себе в усадьбу.

***

Поместье жениха было огромным. Перед огромным домом с высоким крыльцом и резными перилами, который смотрелся очень мрачно, был большой сад с розовыми кустами. Жених за руку завёл невесту в дом и передал её встречающим их холопкам, которые взяв Алексию за руки, быстро увели вглубь дома, завели в просторную комнату и закрыли дверь. Две холопки, приставленные к невесте, чтобы её помыть, нарядить и заплести косы к венчанию, быстро принялись за дело, не слушая возражений Алексии.

Вскоре послышался зычный голос жениха. Он стоял в центре зала, смотрел на закрытую дверь и кричал:

– Где моя невеста? Привести её сюда, нам пора ехать на венчание!

Холопки быстро обошли Алексию вокруг, осмотрели со всех сторон, подёргали наряд, поправляя неудачно расположившиеся складки, взяли за руки и повели к нетерпеливому жениху. Жених, увидев Алексию, воскликнул:

– Алексия! Красавица моя! Ну, что же вы так долго собираетесь? Я уже умаялся вас ждать!

Влас Граниславович, в праздничных расшитых золотом одеждах, подошёл, качаясь, к невесте. Он, как только передал свою невесту холопкам, сел к столу, на котором стоял графин с домашней наливкой и в волнении стал прикладываться к крепкому напитку, в ожидании торжественного момента и в предвкушении брачной ночи. Встав из-за стола, Влас Граниславович взял Алексию за руку и повёл к празднично украшенной карете.

Алексии нельзя было идти в церковь, ведьме туда вход запрещен, но она все-таки решилась, ведь не говорить же наречённому, что она Ведьма. Она набросила накидку, скрыв лицо и решила смотреть в пол, как и положено скромнице невесте. Когда они вошли в церковь, все свечи вдруг, вспыхнув, погасли. Священник удивлённо оглянулся, пожав плечами, приказал пономарю вновь их зажечь. Пономарь помучившись, потому что они не хотели загораться, всё-таки, зажёг свечи. Священник обручил молодых, надел кольца, затем обвенчал и счастливый жених, обхватив рукой невесту, повёл на выход. Они отбыли домой для празднования. Родители невесты приглашены не были, жених решил, что им на его празднике делать нечего, за невесту они получили хороший выкуп и пусть тихо радуются сидя дома.

Жених не скрывал своей радости, что на старости лет ему досталась молодая, красивая девушка. Ему сорокавосьмилетнему вдовцу страдающему одышкой от ожирения даже не мечталось о таком счастье. И теперь, после венчания, ему хотелось скорее затащить невесту в постель. Не сводя зачарованных глаз с девушки, жених ликовал всей душой, разглядывая приятные черты бледного лица своей молоденькой жены, не забывая время от времени класть руку на плешь, пытаясь её прикрыть. Кровь его уже не бурлила, а выкипала в жилах, и он до сих пор не мог поверить, что всё это – для него. Ему не терпелось увести её в опочивальню, подмять под себя и насладиться молодым горячим телом, но праздничные столы накрыты, гости собрались и жених решил, чем дольше будет продолжаться праздник, тем слаще будет брачная ночь. Его раскрасневшееся лицо улыбалось, а глаза, смотрели холодно на всё происходящее. Алексии же хотелось развернуться, убежать и забыть всё это, как страшный сон.

Гости подходили с поздравлениями к жениху, он пил со всеми за счастье молодых, холопы бегали и наливали всем чарки. Алексия стояла рядом, у неё было ощущение, что её это совсем не касается, и она случайно оказалась на чужом празднике. Гости на неё не обращали внимания, как будто виновником торжества был один хозяин поместья, к которому им посчастливилось попасть на торжество. Женщины исподтишка разглядывали невесту, шептались между собой и хихикали, переводя взгляд на необъятный живот жениха. Некоторые, правда, с жалостью смотрели на Алексию. Влас Граниславович, принимая от гостей поздравления, слегка выдвинулся вперёд, и Алексия стояла теперь позади жениха, возвышаясь над ним на полголовы и равнодушно осматривая гостей.

Всех пригласили к столу. Гости стали рассаживаться с гомоном и весёлыми шутками в адрес молодых за стол. Столы изобиловали едой и буквально ломились от всяческой снеди: начиная от речных раков и всевозможной дичи и заканчивая пирожками из печи – с пылу с жару. Длинный стол был уставлен тушками жареных молочных поросят и запеченных птиц, соусниками с разноцветными соусами, огромными тарелками печеночного паштета, домашней колбасой и разнообразной рыбой и вазами с фруктами. Везде были расставлены кувшины с домашней наливкой.

Жених, по-хозяйски обхватив невесту, жёстко усадил рядом с собой, прошептав на ухо:

– Скорее бы гости разошлись, мне не терпится увести тебя в опочивальню. Сегодня я стану твоим мужем и сегодня в нашу первую брачную ночь ты подаришь мне свою невинность .

Алексию передёрнуло от отвращения, когда он шептал ей на ухо, прикасаясь к нему своими мокрыми губами, но она улыбнулась и прошептала:

– Влас Граниславович, не спешите, у нас ещё много времени впереди, мы ещё успеем насладиться друг другом.

– Чаровница! Не знаю, как дотерплю до конца вечера, когда гости разойдутся!

Он отвернулся от невесты и занялся наливкой, которой ему только успевали подливать. Через некоторое время жених всё-таки вспомнил, по какому поводу тут собрались, и повернулся к невесте:

– Ты почему ничего не ешь? Давай выпьем за наше счастье!

Алексия подняла чарку, жених быстро чокнулся, опрокинул в себя наливку, и тут же снова забыл про невесту. Алексия смотрела на чавкающих гостей, которые беспрерывно подкладывали себе на тарелки закуски, запивая их наливкой и не обращая внимания на молодых. Кто-то время от времени вскидывался, оглядев гостей осоловелым взглядом, вскрикивал, подняв руку со стаканом «За молодых!» все выпивали и снова принимались за еду. Алексия наклонилась к Власу Граниславовичу и шепнула:

– Я выйду подышать свежим воздухом, что-то неважно себя чувствую, наверное, переволновалась.

– Хорошо, только надолго не уходи. А, может, пойдём в опочивальню? Полежим, отдохнём!

– Обязательно! Но сначала я выйду на свежий воздух. Я недолго.

Алексия встала и вышла из зала. Она спустилась с крыльца и прошла в сад. Там за розовыми кустами стояла лавочка, Алексия медленно прошла к ней, села на лавочку и зябко поёжилась. Она не захватила с собой шаль, а ночь прохладная, но ей не хотелось возвращаться в дом. Она надеялась, что жених, на радостях хорошо приняв на грудь, заснёт, не дождавшись её. Алексии хотелось плакать. Она вспомнила своего Велимира, за которого собиралась замуж, а мать, боясь за своё благополучие и польстившись на хороший выкуп, данный за невесту, продала её этому старому жирному борову. Тут из темноты вынырнула огромная тень, когда она приблизилась, Алексия ахнула:

– Велимир, что ты здесь делаешь?

Он подошёл, сел рядом, обхватил её и прижал к себе.

– Алексия, любимая, я прямо сейчас пойду и убью его!

– Велимир, зачем?

– Я бы жизнь отдал, чтобы быть на месте твоего мужа, любимая… Я, как подумаю, что тебя против воли выдают замуж за этого вдовца, мне так хочется убить его, чтобы ты ему не досталась. Он никогда не оценит твоей красоты.

Алексия почувствовала лёгкие поцелуи в шею, губы заскользили по плечу. Удивительно нежные губы она почувствовала на своих губах, и они слились в страстном поцелуе.

– Прости, любимая, я сейчас уйду! Только, прошу тебя, ещё один поцелуй, – страстно шептал Велимир.

И они снова слились в страстном поцелуе. Велимир отпустил её и уже собрался уйти, но Алексия схватила его за руку и после минутного колебания сказала: