Проклятье для дракона

– Удивительно, – подходя к императору, стоящему возле сервированного на две персоны столика, произнесла я сухо.

– Что, любимая? – глядя на меня сияющим взглядом, в котором я, кажется, разглядела восхищение, уточнил император.

Восхищение при взгляде на ту, кто даже собой уже больше не был.

На моё приближение он отреагировал весьма галантно. Обошёл стол, отодвинул для меня стул, а едва я села, осторожно его придвинул обратно, через миг уже устраиваясь напротив.

– Какими целебными свойствами обладает ваш взгляд, – покивала я, полностью признавая заслуги императора.

– М? – его непонимающий взгляд меня очень сильно позабавил.

А вот сверкнувшая в нём злость – нет.

Улыбнувшись осознанию того, что злился мужчина не на меня, я охотно для него пояснила:

– Ещё по дороге данному господину было наплевать на собственное здоровье и возможность заработать косоглазие, но одного вашего взгляда хватило, чтобы он мгновенно одумался и поспешил исправиться.

Андор ещё несколько секунд сидел неподвижно, не сводя с меня напряжённого взгляда, анализируя сказанное мной, а потом неловко, больше напряжённо рассмеялся.

– Да уж, – произнёс он, стирая улыбку под моим холодным взглядом, и практически зло добавил: – поистине целебные свойства!

Я вежливо улыбнулась ему, соглашаясь.

А дальше как-то не до улыбок было, потому что следующий его вопрос был куда тише и серьёзнее, с нотками искреннего беспокойства:

– Яра, как ты?

Как я? Это был очень хороший вопрос. А где она вообще, эта я? Потому что от меня, кажется, мало что осталось. Да меня родная мать не узнает. Мама…

– Я хочу увидеть маму, – решила спокойно, с лёгким оттенком интереса ощущая вместо грусти пустоту.

Просто холодную пустоту, которая являлась реакцией на любые эмоции, которые я должна была бы испытывать.

Забавно.

С этой мыслью я решительно взглянула на императора.

Решительно и непримиримо. В смысле, я хотела её увидеть, это не обсуждалось и отказов я не принимала. Возможно, следовало бы послушать голос разума и вспомнить, с кем я сейчас разговаривала, но давайте откровенно: ничего он мне не сделает.

Статус карики даровал мне нечто очень ценное: неприкосновенность. Возможно, не будь на мне заклинания спокойствия, я бы об этом даже и не подумала, занятая мысленными терзаниями, одолеваемая сильными эмоциями. Но в том-то и суть, что эмоций не было. Ничего, тишина. А это значит, что мои мысли могли разгуляться вовсю.

Вот и получалось, что сознание начало рассматривать сложившуюся ситуацию, которую я уже не могла изменить, со всех сторон. И нашло один явный, уже выше озвученный плюс.

Меня не тронут. Не тронет сам император, потому что сам сказал: «Это означает любимая, но… это что-то более сильное, чем просто любимая. Это, скорее, нужда. Потребность, жажда, необходимость. Как необходимость дышать». Станет ли разумный человек лишать себя возможности дышать? Нет, вот и император меня не тронет. А если уж он не тронет, то и все остальные, соответственно, тоже. Потому что не глупцы.

– Любой каприз, – спокойно, но с непоколебимой уверенностью в своих словах произнёс правитель целой империи, – думаю, нам с тобой следует многое обсудить.

Обсудить действительно следовало многое. А главное, сделать это лучше до того, как его заклинание потеряет силу и я скачусь в банальную истерику.

Ужин вышел… увлекательным. С одной стороны, радовала вкусная сытная еда, которой очень обрадовался мой организм. С другой – информация, которой радовалось уже сознание.

– Объединение завершено? – повторила я первым делом вопрос, уже звучавший ранее в спальне.

Император, грациозно и величественно сняв серебряную крышку со своего блюда, честно ответил:

– Необходимо завершить в течение месяца.

Оценив расположенный перед ним внушительный кусок хорошо прожаренного мяса с жареными же овощами и сразу несколькими соусами, я открыла и свою крышку, удовлетворённо обнаружив под ней точно такое же блюдо, как и у императора.

Я кивнула, мимолётно подумав, что осознавать себя всё ещё девственницей было приятно, и задала следующий вопрос:

– Последующие две стадии пройдут подобно первой?

Император ответил с заминкой, вызванной прожёвыванием отрезанного и отправленного в рот кусочка мяса.

Мясо, кстати, оказалось очень вкусным, сочным и насыщенным, а с красноватым сладковатым соусом сочеталось и вовсе бесподобно.

– Нет, – отозвался Андор, помолчал и добавил, – вторая стадия пройдёт вообще практически незаметно, а третья…

Тут он осёкся. Заинтересованная этим моментом, я оторвала взгляд от блюда и, жуя, вопросительно взглянула на Ракердона. Мужчина как-то совсем странно посмотрел на меня, хитро при этом улыбаясь, и с вот этой улыбкой на губах заявил:

– Думаю, нам с тобой следует пожениться в течение месяца.

Информация не радовала. Как, впрочем, и не огорчала. Она вообще никаких эмоций не вызвала, лишь заставила поинтересоваться:

– Причина?

И я, проигнорировав явно чего-то ожидающего дракона, отрезала себе ещё кусочек мяса и отправила в рот, наслаждаясь вкусом.

Андор чуть скривился, не получив от меня ожидаемой реакции, и уже особо ни на что не надеясь спросил:

– Возмущений не будет?

Призадумавшись, я продолжила активно жевать, отрицательно покачав головой.

– И смущения тоже? – Уже даже как-то с надеждой попытался дракон ещё раз.

– А чего мне смущаться? – Рассудила здраво.

Выразительное, тяжёлое молчание было мне ответом.

Сделав вид, что мы тут люди необразованные и намёков никак не понимаем, утратившая интерес к этой теме я перешла на другую, спросив:

– Так какова причина вашей скорой женитьбы?

– Нашей, – хрипло исправил император, так к ужину и не приступивший.

Он вообще даже приборов не коснулся, предпочтя сидеть по ту сторону стола и пронзать меня пристальным взглядом, который я без какого-либо труда вообще игнорировала.