Репка на новый лад. Или Так вот ты, магия, какая!

Я люблю говорить в телефон «Алё! Дидя!» и даже спеть дедушке, если меня попросит бабушка, но могу и без просьбы подбежать и крикнуть радостное" Алё, дидя! Пиет!» А другие у нас редко разговаривают по телефону с дедушкой, им некогда, но они часто с деловыми людьми по телефону разговаривают. Вот такая у взрослых жизнь! С любимыми некогда поговорить, – все дела да дела!

Я люблю по утрам залезать к бабушке на кровать, потому что чувствую, что бабушка меня любит.

Я люблю помогать бабушке растирать мазь на ее коленке, потому что бабушка мне доверяет. Верит, что я помогаю!

Вот сколько хорошего люблю и умею я!

А вы умеете любить так же много всего-всего, как и я?

А вы понимаете, что, чем больше красивого и доброго любите вы, тем больше под копирку возьму с радостью себе я?

Рассказ обо мне записывала бабушка, потому что она это любит. А я люблю, когда она записывает обо мне то, что наблюдает, видит, что любит это делать. Я, вообще, люблю, когда что-то делают из любви. И чем больше всего-всего любят (как интересные и веселые люди!) – тем больше любви, вообще!

Да, я совсем забыла сказать, что я, вообще-то, вообще люблю быть! Да, мне нравится жить!

И люблю делать-делать что-то сама, но и вместе с кем-то!

А еще я люблю, когда меня целуют, тогда я сразу бросаю все свои дела – и тянусь тоже поцеловать!

А еще я люблю целовать сама! Люблю обнимать за коленки, уткнувшись лицом в них, всех тех, кого очень люблю!

P.S. Как вам, милые читатели, моя героиня? Мудра? Философ? Я сама восхищаюсь! А еще и солнечна, обворожительна и прозорлива! Правда? А как заряжаешься любовью, глядя на нее, заметили? Любовью и жизнелюбием! …Ну, для этого и строчу:), чтобы зарядить и зарядиться!

ЗОЛОТАЯ?!

Зарисовка.

Я сидела на горшочке, а мама читала мне книжку. Про деда и золотую рыбку.

И тут приехал деда Витя. С рыбалки.

Я рванула к нему. Горшочек прилип, поэтому несся вместе со мной, но на полдороге отвалился. Не догнал, хотя, кажется, очень хотел со мной.

Деда Витя сразу достал мне рыбу.

– Золотая?! – ахнула я, как могла. Тогда я еще не очень умело разговаривала речью, но глазами очень хорошо!

Мое счастье и мои приемчики

– Ма-Ма!

Я проснулась и захотела, чтобы весь мир сразу тоже проснулся. «Ма-ма!» – так заявила своим «Ма-ма» Катюшка, коей исполнилось год и пять.

– Ма-ма! – еще раз сказала я пока миролюбиво. Я попробовала перевернуться на животик, чтобы поползти к мишке, который умеет петь веселую песенку, если нажать ему на животик.

Я добралась до мишки, но нажать на животик не получилось, поэтому я сказала: «Э!»

«Э!» – плаксивым голосом сказала. Плакать я не собиралась, но дать маме знать, что мое терпение кончается, я приловчилась, употребляя плаксивое слово «Э!»

Это я сама придумала такой приемчик. Мама на него всегда откликается ласковыми словами «Катюшка! Что такое, Катюшка?»

Вот и на этот раз мама проснулась и сказала:

– Что такое, Катюшка?

После этого пошла серия тисканий и поцелуев. Но мне это очень приятно, поэтому я поддалась и тоже поцеловала мамочку. Я, разумеется, немного притихла, поубавила свою активность, немного прикрыла глаза, чтобы получше чувствовать мамины прикосновения и лучше слышать ее ласковый голос. (Правда, мама ничего не говорила сейчас, но я слышу ее голос, который говорит у нее внутри).

Моя мама лучше всех – это я знаю просто так, то есть знаю – и все.

– А-А! – вдруг вспомнила я.

Я не то, чтобы хотела А-А, я просто хотела маму увлечь каким-то делом, активностью: надо же как-то ее пробуждать. И мама пробудилась!

– Ой! Скорее-скорее на горшочек!

Мама встала с кровати, наполовину встала, так как она еще не совсем встала, а полусидела. Поискала под кроватью горшочек и посадила меня. Я а-акать не хотела, но, все равно, мне нравилось, потому что я могла доставать тапочки, рассматривать их и гладить, могла понюхать цветочки, который нарисованы на тапочках, могла наклоняться и рассматривать горшочек внизу, могла собирать какие-нибудь ниточки с полу или просто двигаться вместе с горшком.

Мама всегда переживала, не расплескается ли что-то в горшочке, поэтому сразу поднимала меня и смотрела, есть ли там в нем что-нибудь.

– Бабука! – крикнула я погромче.

И в комнату вошла бабушка.

– Привет!

– Пиет! – ответила ей я, помахав ручкой и заулыбавшись во всю улыбку.

Бабушка умеет со мной играть, поэтому я люблю бабушку и люблю с ней играть. Бабушка придумала игру в «ку-ку», еще придумала игру в «угадай зверюшку», а еще она любит танцевать со мной и петь. Я иногда пою и сама.

Мама пошла готовить нам АМ. Сейчас будет очень весело. Я буду, как взрослая, сидеть за столом и кушать. Сначала я ем сама, а потом мне хочется, чтобы мне включили телевизор, – и тогда я соглашусь открывать ротик, чтобы меня кормили.

Мне могут показывать буквы. Я их давно запомнила, но пока не признаюсь в этом, а то им нечем умным будет заниматься.

– Пока! – я решила сказать вам «пока!». Потом еще расскажу о себе и о моих радостях жизни.

– У?

«У?» – это я жду кивка, то есть уверена, что вы должны согласиться подождать продолжения чуть попозже. Подлащиваю вас своим невинным ожиданием согласия.

И откуда появился во мне этот голосок и это обаяющее, с кивком головой, «У?» – сама не знаю, но вы все смеетесь и… соглашаетесь!

– И кто  научил ее так «заверчивать» мир под себя? – едва слышно подумала бабушка обо мне. Она что,  правда, думает, что сама так не умеет?

Ах, спасибо Катюшке за эту мысль обо мне!

Вот и стихи вспомнились, а вот и написались!

К поэтессе в гости