Свадебная терапия

Свадебная терапия
Валентина Панкратова

Может быть для опытного усатого детектива данная история не показалась бы слишком замудреной, но для Маши, которая не планировала становиться участником какого-либо приключения, все произошедшее оказалось вполне достаточным, чтобы скрутить, перевинтить, а в итоге вправить мозг. Героиня собиралась по-тихому отдохнуть на свадьбе лучшей подруги, отсидеться там, не отсвечивая среди незнакомых людей, а вместо этого… У Маши сложилось впечатление, будто половина гостей приехали не на свадьбу подруги, а лично к ней. Может быть показалось? Вот и Маша, хоть и пыталась по началу все спихнуть на случайность, была вынуждена признать, что зреет какая-то провокация.В результате в спокойном трехдневном путешествии по Ладоге пришлось выделить время и для маскировки с переодеваниями, и для слежек с подслушиваниями, и для драки, и… даже для личной жизни. Ну все как в настоящем детективе!

Валентина Панкратова

Свадебная терапия

Глава 1. Покушение (День четвертый. Валаам)

Маша распахнула дверь. Увиденное повергло ее в шок. В ужасающе тесной двухместной каюте, утопающей в полумраке из-за опущенной шторы, вился убойный алкогольный смог. Возле небольшого захламленного столика, с которого на пол стекала жидкость из опрокинутой бутылки, копошилась салатовая Нонна. Она, пыхтя и причитая, словно над белоснежным ритуальным костром колдовала над уникальным свадебным платьем, которое валялось поверх кровати. Присмотревшись, вошедшая разглядела, что бывшая Лёшкина жена маникюрными ножничками усердно раздирала шедевр ручной работы.

Взрыв негодования на эту пьяную женщину, посягнувшую на счастье подруги, буквально ослепил Машу. Не успев сообразить, что платье уже не спасти, и оно не способно выполнять свою торжественную функцию, Маша схватила первый попавшийся под руку продолговатый предмет и с воплем: «Ах, ты сволочь» бросилась в атаку на пьяную ведьму, чтобы отогнать ее подальше от свадебного наряда Кристины.

От удара Нонна мешком рухнула на кровать прямо на изуродованное ею платье. Пока Маша силилась осознать произошедшее, ее руки на автомате вытащили телефон и ткнули в номер бывшего мужа, видимо приобретенная годами привычка опираться на него не торопилась исчезнуть вместе с получением документа о разводе. «Виталя, – закричала Маша, не в силах совладать с дрожащим голосом, – я, кажется, убила эту гадину». Услышав в ответ: «Жди на месте. Иду», она резко успокоилась.

Маша удивленно посмотрела на зажатый в руках зонт-трость, с которым вчера щеголяла Нонна, и испуганно отшвырнула его обратно к двери. Хотелось помыть руки, закрыть глаза и скорее проснуться в своей кровати. Мелькнула спасительная мысль, что зонт не такой уж жесткий предмет и не должен бы проломить голову. Наверняка, есть надежда, что злодейка жива, тем более что она закачивалась спиртным с самого утра, а пьяным, как известно, море по колено.

Преодолевая страх и отвращение, Маша дотронулась до Нонны. Память категорически отказывалась вытаскивать из своих кладовых информацию, как отличить мертвого человека от живого, точнее, где надо щупать пульс. С усилием перевернув то ли труп, то ли даму в бессознательном состоянии на спину, Маша обнаружила под ней красное пятно. На этом силы оставили преследовательницу, и дальше трогать непонятно что она не решилась. Трясущимися руками спасительница платья принялась бездумно крутить в руках свой смартфон, силясь сообразить, какой номер ей надо набрать следующим.

– Нужна скорая и полиция. Скорая ей. Они либо помогут, либо отвезут в морг, – лихорадочно тыча в поверженную, сообщила Маша ворвавшемуся в каюту Виталию, – а полицию для меня. Мне теперь в тюрьму? Да?

– С ума сошла? – мужчина вырвал из ее живущих своей жизнью рук телефон и силком усадил на вторую кровать, – для начала успокойся.

Глава 2. Таинственный разговор (День первый. Питер)

За окном наперегонки мчались столбы линий электропередач, вслед за ними скакали деревья, мелькали дороги, проплывали поля и дома. Пейзаж вроде бы и менялся, но не кардинально, и за три часа езды как-то уже поднадоел. Маша, вздохнув, оглянулась. Похоже, ее не хватит до Питера, несмотря на большой и светлый вагон, внутри лениво заворочались всполохи страха – пока еще не сильные, на уровне беспокойства, однако, дышать стало тяжеловато. Пассажирка раздраженно вздохнула, признаки приближающегося приступа клаустрофобии были налицо. Что там умные психологи предлагают делать в таких случаях? Глубоко дышать, считать баранов, петь песни и декламировать стихи. «Хороша я буду, – мелькнуло в голове, – если прямо сейчас встану на сиденье и громко расскажу про «нашу Таню», которая громко плачет. Тогда точно будет не до приступа».

Чтобы поберечь нервную систему дремлющих пассажиров Маша благоразумно решила пройтись в надежде, что справится, и все само как-то рассосется, внутреннее напряжение ослабнет, все-таки, ехать осталось не так долго. По крайней мере пока она еще контролировала свое состояние.

В любом случае поезд переносился намного легче. В тесном самолете она теперь не смогла бы продержаться и часа. Ну вот какого рожна Тинка празднует свою свадьбу не в Москве? Хорошо, хоть в Питере, это не так далеко, как например, Сочи или Кипр. По рассказам подруги о ее женихе, у Маши создалось впечатление, что единственной проблемой в плане денег у него было лишь одно – куда бы еще их потратить.

«Хватит считать монеты в чужих кошельках, – одернула сама себя Маша, прекрасно осознавая, что в ней расправила крылья обыкновенная зависть, – ты едешь в бесплатный круиз на теплоходе по Ладоге. У тебя будет прекрасная возможность не просто набить деликатесами живот, как на обычной свадьбе, а побывать в Питере, да и на Валааме, вывести в свет давно заплесневелые от бездействия нарядные платья. Разве это не прекрасно?»

Маша словно уговаривала сама себя, что все будет хорошо. Мрачные думы о маленькой каюте, в которой ей предстоит провести четыре ночи, гнала прочь поганой метлой. В который раз откуда-то вылезла противная мыслишка, что зря она поддалась на Тинкины уговоры. Бесплатный круиз сманил! Ведь даже не стала смотреть на фотографии кают, чтобы не перепугаться заранее и не передумать.

Грустно было осознавать, какой она стала из-за свалившейся на нее клаустрофобии. Маша прекрасно осознавала, что болезнь заставила ее соорудить вокруг себя плотный кокон, в который удобно было прятаться, чтобы меньше общаться с людьми. На свадьбу подруги ехала исключительно на чувстве ответственности – обещание дала. Никаких положительных эмоций тесные залы, толпы людей, узкие коридоры и игрушечные каюты у приглашенной на свадьбу не возбуждали.

Теоретически можно было бы просто подъехать в Старую Ладогу, где будет проведена официальная церемония бракосочетания. Но так подруга ж! Разве бросишь сиротинушку в такой знаменательный день… Хотя «по чесноку», свадьба у подруги уже не первая, вон Светланке уже шестнадцать, красавица писаная. После развода родителей осталась жить с матерью, но и отца не обижает вниманием. У того во второй семье малыш подрастает, так дочка Тинки после школы и по выходным часто бегает с ним нянчиться. Интересно, как она примет Алексея? С другой стороны, приняла же новую жену своего блудного папани.

Мысли немного отвлекли и успокоили пассажирку. Следуя своему решению сменить дислокацию, она встала и двинулась вдоль прохода в сторону туалета. Ей захотелось провести эксперимент. Что если зайти в маленькое помещение туалета, побыть там, а потом выйти в вагон. По логике вагон должен показаться большим и свободным. «Главное, выйти из туалета в человеческом образе, а не в виде трясущейся от страха чокнутой бабки», – Маша усмехнулась своим наивным планам, но попытка – не пытка. В конце концов выскочить она всегда успеет.

Туалет, разумеется, оказался закрыт. Красная табличка оповещала, что он занят, и беспокойная пассажирка, пребывая уже в легкой панике, устремилась к межвагонному переходу, чтобы хоть куда-нибудь вырваться из ставшего тесноватым пространства. Она уже подошла к переходу между вагонами, как услышала в тамбуре другого вагона свистящий и, как ей показалось, угрожающий шепот: «Постарайся не афишировать наше знакомство». Голос, произнесший эту фразу, показался ей подозрительно знакомым. Маша даже сначала решила, что слова относятся к ней, но вовремя сообразила, что скрытые за углом собеседники находятся в тамбуре чуть в стороне от выхода из вагона и не могут ее видеть.

Вот ей еще не хватало стать свидетелем чужих разборок. От греха подальше Маша развернулась, быстро, но соблюдая индифферентный вид, вернулась на свое место и опять уткнулась в окно. Оно позволяло, хоть и не в полной мере, почувствовать себя на воле. Впрочем, помощь окна уже и не требовалась. Мозг самостоятельно переключился на неожиданно возникшую загадку. Подслушанные слова заезженной пластинкой крутились в голове и не давали покоя. В результате Маша нет-нет а косилась на двери в тамбур, против воли желая увидеть, кто из ее знакомых в них войдет.

Ожидание было вознаграждено. Двери вскоре раздвинулись, и в вагон вошли один за другим три пассажира. Первым семенил щуплого телосложения задохлик лет двадцати пяти. Его лицо, повешенное вниз так, как будто он изучал свои ноги, было сложено в брезгливую маску. Маша хорошо ее разглядела, когда ссутуленный парень проходил мимо нее. Выражение лица произвело достаточно негативное впечатление.

Следом за ним вышагивал интеллигентный, хорошо упакованный молодой мужчина достаточно высокого роста. Доброжелательное выражение его лица резко контрастировало с недовольной гримасой парня. Второй пассажир был явно моложе Маши. На вид ему было в районе тридцати. На его благородном лбу «красовалась» табличка «Офисный планктон». Маша хорошо знала породу таких людей, потому что как ни грустно это было признавать, она и сама к ним относилась.

Судя по тому, что молодые люди сели на разные ряды, они не имели друг к другу никакого отношения. Или делали вид, что не имеют.

Последней в вагон впорхнула молодая женщина. Если бы не явно выступающая беременность, ее можно было бы окрестить девушкой. Лицо вошедшей столь сильно сияло какой-то жизненной энергией, что Маша невольно на ею залюбовалась. Беременная молодушка, не успев приземлиться рядом с «офисным планктоном», сразу же принялась возбужденно тараторить.

В том что молодой мужчина и беременная женщина семейная пара, сомневаться не приходилось. Нежность и снисходительность, с которой тот слушал свою даму, вызывали умиление. Маша невольно вспомнила, как во время беременности у нее самой сильно отекали ноги, и врач запретил ей много пить жидкости. Виталик тогда тоже отказался пить дома не только чай, но и просто воду. И никакие доводы жены не могли убедить его отступиться. Вместо воды они покупали себе гранаты и ели их, беря в рот строго по одному зернышку, чтобы растянуть удовольствие.

«Вот о Виталике мне еще не хватало думать», – рассердилась на себя Маша за то, что нечаянно вдруг коснулась мыслями запретной темы. Чтобы переключиться и занять мозг она начала моделировать ситуацию вокруг этой странной фразы: «Постарайся не афишировать наше знакомство». Конечно, молодой человек не мог сказать это своей спутнице. Их знакомство слишком очевидно, хотя, кто знает. Выйдут из поезда, разойдутся в разные стороны и будут делать вид, что знать друг друга не знают. Но скорее всего, грозил либо молодой человек парню, либо парень молодому человеку. Загадка в том, что голос говорившего Маша точно когда-то слышала. И не просто слышала, а часто. Но оба представителя мужеского полу оказались незнакомцами. Впрочем, был вариант, что один из собеседников ехал в другом вагоне. И тогда слова могли быть адресованы любому из троих вошедших. В общем, тайна, покрытая мраком.

Любопытство настаивало подольше последить за незнакомцами, к тому же это хоть чуть-чуть отвлекло бы Машу от вьющегося где-то в глубине нее страха замкнутого пространства, но беспричинно пялиться на совершенно чужих людей было неудобно, а те никаких поводов обратить на них внимание больше не собирались предоставлять. Неспокойной пассажирке пришлось опять отвернуться к окну. К тому времени, когда поезд подъехал к Московскому вокзалу Санкт-Петербурга, она и вовсе забыла о странном разговоре, тем более что завлек-то он ее только потому, что нужно было чем-то занять голову.

***

Выскочившая первой из вагона первой Маша попала в радостные объятия Кристины. Встречающая легко приподняла ее над землёй, и гостья едва успела отставить в сторону свой чемоданчик, чтобы облегчить вес для темпераментной подруги.

– Манюня, я так по тебе соскучилась, – завопила Кристина, кружась с Машей в руках и заставляя выходящих из поезда пассажиров шарахаться.

– Тинка отпусти, – смеясь, отбивалась Маша, – дай мне прийти в себя. Еле доехала. Неужели не могла найти себе жениха в Москве? Ну хотя бы свадьбу в Москве сыграть?

– Ну ничего-ничего, прорвёмся. Сейчас мы из тебя принцессу будем делать, – Кристина поставила москвичку на землю и, взяв в одну руку чемодан, а другой подхватив ее, рванула к выходу из вокзала, – пошли скорее. У нас довольно плотный график, каждая минута на счету.

– Тинка, ты ненормальная, – возразила Маша, семеня за широко шагающей подругой, – это же ты замуж выходишь, а не я. Из меня-то зачем принцессу делать?

– Как зачем? На моей второй, и надеюсь, последней свадьбе, подружка невесты должна быть рангом не ниже, чем принцесса, – Кристина весело рассмеялась, – Манюня, как же я по тебе соскучилась, а ведь всего полгода прошло. Как же дальше жить врозь будем?

– Не говори, – поддержала подругу Маша, – каждый день тебя вспоминаю. Девочка, что на твоём месте, вроде смышлёная, но пока ещё не тянет. Я как хромая утка. Привыкла, что вопросы с регионами решаешь ты, и я туда не лезу. А теперь постоянно приходится контролировать, как бы новенькая что не пропустила. Ну ничего, ты права, прорвёмся. Как твоя Светланка? Спокойно относится ко второму папе? Она с вами будет жить?

– Да что Светику будет? Ей ещё год в школе учиться. Не сильно она рвется покинуть привычную обстановку. Так что жить дочурка пока осталась с дедом в Москве, а к нам с Лёшкой набегами. Дальше видно будет, в каком городе высшее получать надумает. Да ты ее с дедом скоро увидишь, они оба на свадьбу приедут.

– Светланка твоя, ведь, ещё и с новой отцовой семьёй хорошо общается, – задумчиво произнесла Маша, – там же её сводный братик, совсем малышок растёт.

– Да, она отлично ладит с новой Максовой пассией, практически подруги, и с братишкой ей нравится возиться, так что в Питер насовсем ее вытащить будет затруднительно, – вздохнула Кристина.

– Тинка, не грусти, ну какие ваши годы? И сорок-то лет не предел, а тебе еще до сорока жить и жить, так что родите Светланке сестрёнку или братика, она к вам и переберётся, – Маша приобняла приунывшую подругу, и они двинулись к стоянке автомашин. – Лучше расскажи про круиз, а то у меня не было времени как следует посмотреть файлы, что ты прислала.

– Там все просто. Отчаливаем сегодня в семь часов вечера. Посадка начинается в пять, так что у нас с тобой на всякие девичьи дела есть полные четыре часа. Завтра мы в Сортавале, оттуда можно будет съездить в парк Рускеала. Слышала о таком?

– Конечно слышала! Мы же там были года три назад. Еще с Виталиком, – практически сквозь зубы добавила Маша. – Помнишь, я тебе рассказывала, как мы на зип-лайне катались над каньоном? В пещеру ходили. Ее сделали из бывших штолен, в которых выработка мрамора шла, – по мере перечисления интересностей Маша все больше и больше погружалась в былые счастливые времена. От понимания, что ее счастливое прошлое было кое-кем растоптано и его уже не вернуть, настроение плавно покатилось вниз. В результате, рассказчица завершила свою пламенную речь совсем другим тоном, – короче, я с большим удовольствием побываю там еще раз.

Собеседницы стояли под ярким дневным солнцем перед Московским вокзалом. Новоиспеченная петербурженка, не слишком вслушиваясь в слова Маши, мучительно соображала, где в очередной раз кинула машину. Алексей, ее жених, постоянно подтрунивал над легкомысленной любимой, что в один прекрасный день она просто не найдет свой автомобиль.

– Ну так вот, – продолжила Кристина, радуясь, что достаточно быстро обнаружила любимую «ласточку». Она закинула чемоданчик гостьи в багажник чёрной Тойоты и распахнула переднюю пассажирскую дверь, – садись, Манюнь. Ну так на чем я закончила? Да! Завтра Сортавала, послезавтра у нас день на Валааме. Свадьба будет на четвёртый день в Старой Ладоге. Ну а на пятый день утром теплоход вернётся в Питер.

– То есть до свадьбы времени ещё вагон. Чего тогда прихорашиваться? Может, по городу погуляем?

– Нет, дорогая! Выглядеть мы должны на все сто уже сегодня, так что сейчас рвём когти в салон красоты. Будем преображаться. Обе! Контора платит! А погулять ты сможешь, когда закончится круиз.

– Не знаю, что ты там надумала, – вяло пожала плечами Маша, не в силах спорить с энергичной подругой, – мне кажется, мы и так неплохо выглядим. Зачем тратить сегодня время на косметологов и массажистов. Все равно, косметику вечером смоешь и на свадьбу краситься будешь по новой сама. Лучше прогуляться по городу.

– Манюнь, прекрати. Если ты про свою клаустрофобию, то я договорилась, чтобы тебя обрабатывали у окна. Да и помещение там просторное и светлое… Не могу тебя такой видеть, – помолчав, досадливо практически рыкнула Кристина, – не обижайся, но ты сейчас амеба и есть амеба… Вспомни, какой ты была! В университете всем перцу задавала, первая бежала на танцы, всегда за любой сабантуй. Всех строила по-своему, даже преподаватели тебя послушались, помнишь, когда ты их с сигаретами из туалета вытурила. А теперь? – подруга мельком глянула на молчащую собеседницу, которая, отвернувшись, всем своим недовольным видом показывала, насколько ей не интересна данная тема. – Для всех остается загадкой, почему ты не хочешь обратиться ко врачу? Вот и Никитин твой…