Жди меня на берегу

Хорошо, что они сразу оплатили счет, не нужно ждать нерасторопного официанта, который их обслуживал в этот раз. Птичка берет футляр с новыми очками, а Анна небольшой пакет, в который умудрилась впихнуть вчерашнюю одежду. Она надевает очки, которые взяла у подруги и с совершенно непосредственным видом направляется к выходу. Птичка идет чуть позади, ей нравится смотреть, как окружающие поглядывают на подругу, когда-то так смотрели на неё саму, когда она была жива, когда были другие цвета, кроме чёрного, смех, радость и любовь.

Сидя в вагоне метро, Птичка думает про парня, который так усердно пытается привлечь её внимание, уже и Мириам начала его сватать, скоро это станет совсем невыносимым. Она не знает, как им всем объяснить, что всё видит и понимает: Абдулла и правда хороший, просто не сейчас, она только начала приходить в себя, перестала просыпаться в слезах, только стала чувствовать себя живой.

6.

Всю следующую неделю лил дождь, а, с моря дул прохладный ветер, даже чайки, которых невозможно было чем-то испугать, прятались где-то далеко. Птичка скучала, ей очень хотелось отправиться на набережную и посмотреть, как море волнуется, но она ещё помнила пронизывающие ветра своего серого города, она позвонила Анне и предложила приехать в гости, по графику у них как раз совпали выходные. Подруга согласилась сразу, сказала, что принесет вина и с удовольствием послушает продолжение о жизни в сером городе.

Через сорок минут Анна уже стучала в дверь, очень тихо, чтобы Мириам не увидела её. Девушка была одета в дождевик немыслимого жёлтого цвета и в резиновые сапоги такого же оттенка, но даже этот наряд не мог испортить её красоты: кудрявые волосы распушились больше обычного, щёки покрылись румянцем из-за быстрого подъема по лестнице, а густо-накрашенные ресницы подчеркивали изящный разрез глаз. Птичка залюбовалась подругой и не заметила, как та залила весь пол в коридоре.

Мириам услышала шум на площадке, выглянула, убедиться, что это кто-то из своих, вручила девушкам свежую долму и экле экмек только из духовки и ушла заниматься своими делами дальше.

Птичка обожает этот мясной пирог, но приготовить сама не решается, сложности начинаются уже в момент очистки помидоров от кожуры. Девушки накрыли скатертью подоконник, разрезали пирог, сварили кофе, и расположились у окна, чтобы видеть, как непогода заливает любимый город, и смывает все печали с его жителей. А также с двух красивых молодых женщин, пьющих кофе, сидя на подоконнике четвёртого этажа дома, расположенного на старой улице древнего города.

Птичка начала рассказ и уже не могла остановиться, ей хотелось проговорить это всё человеку, который не знал её ни в тот момент, ни до него, лишь после. Анна подходила для этого идеально, к тому же, она не анализировала, не давала советов, не вдавалась в психологию, просто слушала, обнимала и редко что-то комментировала.

Главным достоинством Анны было даже не её прекрасное умение слушать и не перебивать, а доброта сродни наивности, но именно такой чистой, бескорыстной доброты не хватало всем Птичкиным друзьям и знакомым. Доброта сквозила во всех действиях Анны, во всех словах, даже если она кого-то ругала или говорила, что ненавидит – девушка часто в сердцах так говорила о бывших возлюбленных и некоторых подругах, это были отголоски сорвавшейся свадьбы в Словении. Хоть с того момента и прошло уже больше одиннадцати лет, Анна не могла простить своего жениха Леона, он изменил ей прямо перед свадьбой, да еще и с самой близкой подругой того времени.

– Мы познакомились зимой, я пришла к ним в фирму на собеседование, точно помню это была пятница, или нет, четверг, точно четверг. Представь, забыла. В пятницу меня взяли, в понедельник уже вышла на работу. Мы сразу невзлюбили друг друга, он бесил меня по страшному, что бы он ни говорил, мне казалось это таким абсурдом, чем-то незрелым, какой-то откровенной глупостью. Я начинала спорить с ним, пыталась доказать, что он не прав. Это кажется таким высокомерным сейчас – доказывать взрослому человеку его неправоту. Но тогда мне почему-то было так важно, чтобы он понял, чтобы признал свою неправоту. Потом он назвал этот период нашего знакомства стабильно неприязненным отношением. Это было очень странно, мы как раз сидели в машине и держались за руки, как подростки, когда он это сказал. Полтора года все так и продолжалось, встречались на работе, как-то общались. Я перестала огрызаться, он стал мягче, стали пить кофе вместе, обедать. А потом, после очередного совещания с заказчиками, он меня обнял, просто подошел, спросил, как всё прошло, ведь я поехала одна впервые и обнял.

Птичка повела плечами, на мгновение она вернулась в тот летний день. У них был большой и сложный проект – новые дома для переселенцев в сейсмоактивной зоне. Она провела почти весь день в офисе заказчика, там в очередной раз сменилась команда, пришлось объяснять откуда взялись дополнительные соглашения, почему изменилась стоимость, вносить изменения в техническое задание. Где-то около трех часов дня она вернулась в офис, голодная, раздраженная, недовольная, его не было, видимо спустился покурить, когда вернулся, услышал, как она причитает сидя на диване, подошел и спросил:

– Ну как всё прошло?

– Они идиоты! Пришлось объяснять всё с самого начала, выбесили, если они постоянно будут команду менять, мы никогда дома не построим.

Она причитала еще и еще, он же смотрел на неё и улыбался. И вдруг, внезапно, спросил:

– Тебя обнять?

– Да! – сказала она.

Он обнял её крепко и совсем не по-дружески, она замерла. Это было неожиданно, но так необходимо ей в тот момент, что она даже не успела понять свои ощущения. Потом, в полном одиночестве, она старалась проанализировать их, но всё, что она чувствовала из-за этих воспоминаний, лишь прилив теплой нежности внизу живота.

Птичка сделала глоток кофе и возобновила свой рассказ. Анна же уминала второй кусок пирога, девушка была из той особой касты людей, которые могут есть всё, что угодно и не толстеть. Птичка таким похвастаться не могла, поэтому её кусок лежал на тарелке почти целым. Единственное от чего она ни за что бы не отказалась – это шоколад, тут ей сложно было остановиться.

Анна ела с таким удовольствием, что забыла обо всём на свете, девушка практически не готовила сама, не потому что ей это было в тягость, просто в её съемном жилье для этого не было подходящих условий, она ограничивалась какими-то простыми блюдами и полуфабрикатами. В гостях у Птички она всегда старалась что-то приготовить сама, знала, что подруга будет не против, даже продукты иногда закупала самостоятельно. Доев половинку третьего куска пирога и надкусив печенье, Анна сделала большой глоток кофе и вернула подругу в реальный мир из её размышлений.

– Птичка моя, а что дальше было с вами?

Подруга вздрогнула, слишком далеко она была отсюда, в воспоминаниях, которые уже отгоревала.

– Я тогда была такой эмоциональной, как буря, иногда меня крыло, это был именно такой день. А он меня обнял, и я успокоилась, он всегда мог меня успокоить, тогда мне хотелось, чтобы это мгновение не кончалось, я удивилась, но не придала особого значения, обнял и обнял, не в первый раз меня мужик обнимает. У нас в кабинете стоял диван, небольшой, но вполне удобный, если очень хочется прилечь, от входной двери его отделял стеллаж с каталогами от поставщиков. Я сидела на этом диване и возмущалась вслух, бухтела, что заказчики идиоты, творят какую-то ересь, а мне всё это решать. Он спросил, что конкретно случилось, спросил не обнять ли меня, я согласилась, так мы и стояли за шкафом в обнимку – удивленная я и он, сильный и уверенный, уже тогда способный меня сбалансировать. Вечером он повез меня домой, мы болтали о работе. И остановились на парковке у дома.

– Птичка, я покурю и довезу тебя до подъезда, ок?

– Хорошо!

Птичка снова задумалась о чём-то своём, Анна внимательно посмотрела на её красивое лицо в веснушках и решила ничего пока не спрашивать. Она собрала остатки долмы и пирога, убрала в холодильник, поставила вазу с печеньем на подоконник, достала припрятанные с прошлых посиделок конфеты, нашла штопор в ящике и с характерным звуком открыла бутылку белого полусухого. Подруга в это время встала с подоконника и пошла за бокалами, они стояли на самом верху кухонного шкафа и, несмотря на высокий рост, Птичке приходилось вставать на стул, чтобы их достать.

Они вернулись за свой импровизированный стол почти одновременно, Птичка вытирала бокалы, поэтому чуть дольше провозилась. Разлив вино по бокалам, Анна уселась поудобнее и приготовилась слушать, что же было после этих внезапных объятий между Птичкой и Льдом, а еще она думала, что нужно ещё раз спросить почему Лёд, и как его реально зовут, и сколько ему лет, и знает ли подруга, что с ним сейчас. А может быть остались какие-то фотографии, и Птичка покажет их ей, а социальные сети, там можно узнать всё и обо всех. Но сейчас она молчала, боялась, что Птичка замолчит, испугается или передумает рассказывать, хоть и было ясно, что этот рассказ нужен в первую очередь ей, и нужен очень давно. Поэтому Анна лишь кивала, обнимала подругу или просто держала за руку.

– С этого всё и началось.

7.

День подходит к концу, Анна собирается домой, внимательно смотрит на подругу, та спокойна, значит, её можно оставить одну. Девушки научились понимать друг друга без слов, не всегда, но очень часто, обе понимали боль друг друга и нежелание оставаться в одиночестве в этом красивом, но всё-таки чужом городе, они тянулись друг к другу. У них был уговор: если кто-то из них чувствует, что не может быть в одиночестве, сразу же набирает по видеосвязи, а если совсем туго, просит приехать ночевать, не задавая никаких вопросов, почему и что случилось, просто едет на помощь. Птичке не хотелось оставаться в одиночестве, но она знала, что переживёт, к тому же всегда можно постучаться к соседке напротив, Мириам никогда не прогонит, а Анне завтра утром на работу, из дома добираться проще.

На следующий день Птичка проснулась от того, что ей очень жарко. Вечером она закрыла все окна и небольшой балкон из-за холодного ветра. А утром солнце, вставшее над морем, нагрело её небольшую квартиру за считанные минуты. В городе С. начиналась весна.

Птичка открыла окна, поставила турку на плиту. Кофе убежал, глубоко вздохнув, она закинула капсулы в кофеварку по очереди. Кофеварку она привезла из своей квартиры в городе ветров, не смогла с ней расстаться, а кофе в турке был для неё развлечением, получался редко, от этого казался еще вкуснее.

Был второй выходной подряд, она решила навести дома уборку, а потом помочь Мириам в саду и с детьми. Как обычно Птичка начала с разбора вещей, что пора отправить в стирку, что на передвижную вешалку, а что чистое и требует, чтобы его просто отпарили и убрали в шкаф. Разбрасывать вещи было её дурной привычкой, она снимала чистую одежду с сушилки для белья и, бросала в угол дивана, когда появлялось настроение, кучей отпаривала и развешивала, и так до следующей стирки, вещи же, использованные в течение недели, она просто бросала, куда придется и собирала исключительно перед стиркой.