Ход колдуньи

Стейн смотрел прямо ему в лицо и ничего не говорил. Остальные тоже будто языки проглотили.

– Они не проиграли, – не сдержалась я. – У нас была ничья. А в итоге ваша команда победила.

– Спасибо, – скривился преподаватель, – мне как раз не хватало секретаря, способного просмотреть записи, которые гуляют во всех новостях по линзам, и напомнить мне, как было дело. Ведь я сам никак не мог разобраться.

– Я не хотела…

Меня дернули за руку справа и толкнули в бок слева.

Змей едва заметно, отрицательно качнул головой. Кристоф еле слышно прошептал:

– Тихо.

– Дорогуша, – тренер чуть наклонился вперед, мне захотелось отступить, хотя стоял мужчина далеко, – ничья для моей команды – позор. А если вспомнить, что один из игроков не схлопотал дисквалификацию лишь потому, что судья оказался его дальним родственником, позор вдвойне. Думаете, бытовики упустят такой шанс? Нет. Их ректор сделает все, чтобы они выползли в первый тур. А вот куда уползете вы с такими умениями, я не знаю…

Прекратив сверлить меня взглядом, преподаватель склонил голову набок, глядя на Змея.

– Какого бешеного энфилда у тебя нападающий стал глухим и слепым? – И, не поворачиваясь, добавил: – Юрген, тебе что, доктора мозг ампутировали? Смертельное заклинание против ребенка?

– Я не ре… Ай!

Сердито покосилась на Змея, без зазрения совести наступившего мне на ногу.

Но тренер мой возглас все равно заметил.

– Так, дитятко по обмену, к тебе как раз вопросов нет. За полосу минус десять, за умение быстро бегать плюс три, за все остальное по мелочи… Итого, минус один и двадцать, – выдал он.

Минус один и двадцать? Это как? Это что? Это за что вообще?

– За стремление к победе – освобождение от сегодняшнего ночного дежурства, – добавил тот, от математики которого хотелось взвыть. – На этом для тебя все. Свободна.

Он поднял правую руку, горгулья шевельнула головой, разминая плечи.

– Проводи ее. – Тренер показал на меня.

Каменная махина расправила крылья и кровожадно осмотрела меня, словно я была сочным стейком.

– А может, я сама провожусь? – предложила я, отступая за спину Змея.

– Вот, верная оценка своих сил и ситуации, – непонятно чему обрадовался тренер. И бросил горгулье: – Хватит.

Каменный монстр закатил глаза и вздохнул, будто там было чему дышать. Взлетел, попутно подцепив длинным заостренным хвостом мой чемодан, и кивнул, приглашая идти за собой.

Глава 5

Идти следом за летящей горгульей оказалось тем еще удовольствием. Крылатый монстр несся так, словно ему до безобразия надоела я и мой чемодан. На просьбы слегка притормозить зверюга не реагировала.

Пыхтя, я бежала за вредной каменной махиной, проклиная тот момент, когда надела тяжелую теплую накидку, совершенно забыв, что в столице уже настоящая весна, без снега и перепадов температуры.

Горгулья летела напрямик, а я бежала как получится. Времени на раздевание не имелось от слова «совсем».

Тротуар… трава… кажется, газон… освещенные фонарями и увитые плющом ограды домов справа… Опять кусок мостовой… Снова зеленая трава, не то роща, не то сквер.

Пока я виляла, точно пьяная, среди усыпанных белыми цветами деревьев, провожатая исчезла. Только среди веток, на фоне ярких звезд, мелькала крылатая фигура с чемоданом на хвосте, и вот ее нет.

Кто-то теряет иголку в стоге сена, а я горгулью посреди неба!

Зато можно больше не торопиться.

Стянув с плеча ремень рюкзачка, я сняла накидку. Повесила подарок сестры обратно. Поглядывая по сторонам, пошла дальше, вспоминая карту.

Парк там был, и если я все правильно запомнила, чтобы выйти к институту, надо двигаться прямо.

Громоздкая накидка в руках мешала, я решила перекинуть ее через плечо. Но только забросила, как на меня с сердитым рыком спикировала горгулья.

Не успела я испугаться, как оказалась висящей кверху ногами над макушками деревьев. Юбка платья тут же устремилась к голове. Не достала, длины не хватило. Радовало, что на улице ночь и шерстяные чулки с теплыми короткими штанишками никто не видит.

Накидка и рюкзак тоже решили, что им лучше будет внизу. Я дернулась за ними, но поймала только ремень.

Накидка красиво расправилась и прикрыла макушку дерева, мимо которого меня тащила горгулья.

– Ты специально? – Я возмущенно дернула подбородком, сдвигая лезущую в рот ткань платья.

В очередном рыке горгульи мне послышался ехидный смех.

Специально.

Ладно, бабочка-переросток, сама напросилась.

Кажется, именно эта горгулья дергала крылом, отгоняя комара?

Стараясь не выронить рюкзак, я присмотрелась к каменному монстру. Как и думала, вокруг него имелось едва заметное серое плетение, отпугивающее комаров, и оно было местами повреждено. Его явно пытались уничтожить. Только делал это не бытовик.

Вытянув руку, я порадовалась, что мои коллеги – практичные ребята. Ткань обработана особым образом: если понадобится своя магия, стягивать перчатку не нужно.

Оранжевые огоньки появились над моей ладонью и устремились к слабым местам заклинания: крылья, шея, грудь горгульи. Сильно сомневаюсь, что ее могут покусать комары. Она ж каменная! Но нервы я этой интриганке, у которой явный пунктик на насекомых, попорчу. Немного, чтобы больше не таскала бытовых магов кверху ногами.

Почуяв неладное, зверюга покосилась на меня.

– Хорошо летим! – Я помахала ей свободной рукой, прижимая к себе рюкзак.

Горгулья удивленно рыкнула, закрутила головой. Серая сеть на коже каменного монстра расползалась на глазах.

Горгулья опять рыкнула, кажется, что-то ругательное. Я крепче вцепилась в рюкзак.

Рюкзак тихо заскулил!

В воздухе зазвенело, загудело.