Третий не лишний

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Да мало ли что! Люська у Павла ушлая, как бы не оставила тебя на улице. Поэтому, пока я лежу… на этом… забываю всё…Коленька, на чём я лежу?

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. На кровати.

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Да нет! На смертном… как его?

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. Одре?

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Ну да! Пока я ещё жива и на нём лежу, надо подписать, что здесь всё твоё, Коленька! И я претензий не имею! В район тебе надо ехать.

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. Зачем в район?

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Как зачем, Коля?! За нотариусом!

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. Насмотрелась, ты, Катенька, фильмов! В голове мексиканская каша.

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Так все сейчас так делают, Николай Макарович!

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. Ох, Катя, Катя! Не о том думаешь! А вот самое важное для меня и забыла!

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Что забыла, Коленька? Что?

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. Мне-то ты собрала на похороны?

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. А… Так нет, Коленька… А ведь и впрямь, забыла! Как же это я о тебе-то… А ты живи, Николай Макарович, живи…

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. Ты только о себе и думаешь, Катенька! А я что буду делать? Вот умру я один без тебя – туда-сюда, а трусов с майкой нет! Где я себе в такой ответственный момент их достану? Потом тебя же все бабы и обвинят, что плохо за мужем смотрела, не собрала ничего. А Мухтару ты припасла на его похороны новый ошейник?

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА (села на кровати). Как же это я, Николай Макарович, о тебе с Шариком не подумала? Как же это я?

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ (укладывает жену на кровать). Этот бред, Катенька, у тебя от большой температуры. Ты ложись. Я за фельдшером сбегаю. Только ты не умирай, пока нас с Мухтаром в дорогу не соберёшь. Ты мне слово дай. Даешь слово-то?

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Даю, Коленька…Николай Макарович…

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. То-то. Я скоро. Ты жди меня, Катя. Мухтарка! Иди сюда. Смотри в оба! Если что, голос подай.

МУХТАР. Гав! Гав!

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. Вот так. Молодец!

Николай Макарович уходит. Мухтар подходит к кровати и кладёт морду на руку Екатерины Романовны.

Свет гаснет.

Картина 4

Загорается свет. Та же комната.

Екатерина Романовна лежит на кровати на высоко поднятых подушках. Рядом с кроватью стоит табуретка, покрытая чистым полотенцем, на которой лежат лекарства.

Входит Николай Макарович с авоськой, в которой видна банка с молоком, и с огромным цветком алоэ в горшке. Оставляет всё на кухне.

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА (слабым голосом). Это ты, Николай Макарович?

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. Я, Катя. В магазин ходил, а там пусто – одна водка. Сказали, послезавтра продукты привезут.

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Что в посёлке нового?

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. А что там может быть нового? Все о твоём здоровье спрашивают, говорят, пусть выздоравливает скорее, а то поболтать не с кем.

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Так уж и не с кем?

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. Насчёт «поболтать», это я пошутил, а всё остальное, правда. Баба Аня тебе молочка налила. Пить будешь?

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Позже.

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. А я тебе вот что принёс. (Приносит с кухни куст алоэ.) Принимай, Катерина, подарок. Я подумал, что тебе ни разу цветов-то не дарил, а тут оказия подвернулась. Срезанные цветы сразу, раз, и завянут, а этот сто лет простоит, тебе обо мне напоминать будет

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Батюшки! Где ж ты его взял?

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. Баба Аня дала.

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Как там баба Аня живёт?

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. Ничего, живёт. На прошлой неделе 98 лет исполнилось. Так она ещё за своей козой на верёвочке бегает. Да резво так! Коза ей засидеться, видать, не даёт – коза бегает, и она за ней.

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Молодец. Пусть живет, хороший она человек. А чего цветок отдала?

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. Говорит, что до ста не доживёт, хочет все свои цветы в хорошие руки отдать, а то помрёт, поливать некому, и они вместе с ней умрут. Она этим столетником все свои болячки лечит, говорит, и тебе поможет.

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Поможет. Передай ей от меня большое спасибо. А как погода на улице?

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. Погода как погода, ветер да дождь, не погуляешь, так что лежи, выздоравливай.

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Залежалась я, Коленька. Надоело лежать.

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. А ты как хотела? Воспаление лёгких это тебе не шутки. Сейчас кормить буду. Есть-то, хочешь? А то всё морс да морс, похудела вся.

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Да и не знаю: хочу или не хочу есть.

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. Это как это: хочу, не хочу? Человек либо хочет кушать, либо не хочет. Другого не дано!

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Ну, тогда, наверное, что-нибудь съела.

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ. Ну вот, другой разговор, а то: хочу – не хочу. Раз есть запросила, значит, на поправку идёшь. Говори, чтобы ты поела?

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА. Блинчик бы съела.

НИКОЛАЙ МАКАРОВИЧ Блинчик? Вот и хорошо! Мы его сейчас сделаем.