Девять Жизней. Юбилейный выпуск. Десять баллов

Рукой, на тыльной стороне?
А мир – в блистательном огне…
Секунда жизни, Жизни, ЖИЗНИ
Ценнее тех пустых часов,
Которым не найдётся места,
Когда откроется засов
Дверей, которые проходим
В одну лишь сторону, мой друг.
Твоя душа – твоя невеста.
Ты ей прочтёшь дневник заслуг
Секунд, прожитых ДЛЯ НЕЁ.
Будь счастлив тот, кто дал ей ВСЁ.
Стрижи летают дружной стаей.
Кто с ними был, тот точно знает,
О чём поётся у костра,
О чём резвится детвора,
О чём бессонница благая
Несносно думать заставляет ЖИВУЩЕГО.
Ведь мир – в огне.
А твой огонь, мой друг – в тебе.

Матильда Иванова

    Планета Земля – Евразия

Автор настоял, к сожалению, не разглашать личную информацию…

Мольба

Смотри!.. Видишь? Видишь, как мерцают глаза там, где сгущаются тени? Желтые. А теперь зеленые! У них вертикальный зрачок, а в нем – обещание смерти. Близкой, неотвратимой и жуткой. Ты видишь? Смотри же скорее, смотри! Они сменяются, растут – он не один там. Их двое: две пары жутких глаз глядят из-под полога темной тишины. Прогони их!.. Веришь?.. Не веришь? Но почему моим словам нет веры? Хоть раз я соврала? Никогда. И верь мне – рядом те, чьих глаз мерцающее пламя горит всенощно. Они сужают круг, ступают мягко; я чувствую, как пахнет голод их. Кружится хоровод, сияют огоньки довольных глаз. Так холодно…

Слышишь?.. Ты слышишь? Легкий шорох, царапанье тишайшее. Они таятся, сливаются с тенями, но от меня им не укрыться – я замечаю все, что роднится с ними. В порыве ветра их дыханье проступает, а в грозовых раскатах – хохот. Ликуют, предвкушают пир. Слышишь, все ближе, ближе…

Чуешь?.. Лишь руку протяни! Под пальцами, под нежной кожей струится шелковая шерсть. Их мягкость – видимость; их нежность – ловушка для глупцов. Опутают, обовьются у ног. Шаг – и утонешь в тенях. Почувствуй их, прикоснись к ним!.. Ты слеп! Ты глух! Не понимаешь, что я твержу тебе. Пускай не видишь и не слышишь, но поверить – мне поверить – в силах ты? Прошу, не смейся! Не надо дразнить меня, переступая тьмы порог. Я знаю, ты храбр, ты смел и не боишься ничего. Так что ж с того? Ведь я боюсь… Пусть ты не веришь в дьявола и бога, пускай смеешься над тенями – но меня послушай. Просить я не устану – поверь. Поверь в незримых злых существ, в их голод, в жажду необъятную… Нет, не надо! Их нет, их нет – со всем я соглашусь, лишь ты б собою не рискнул. Останься тут, со мною! Не ходи! Постой! Не надо!..

Юлия Алексеева

    Россия – Санкт-Петербург

Родилась я в Ленинграде, а выросла уже в Санкт-Петербурге. Стихи и прозу начала писать в 16ть лет. Вдохновляюсь любимым городом, музыкой, природой и любимым котом.

Ангел Удача

Дождь набивал ритм, понятный только ему, по крышам, по мостовой, по машинам, по разноцветным зонтам случайных прохожих.

Ангел стоял на крыше пятиэтажки, подставив руки под капли. Ему нравилось наблюдать, как дождь стекает по его красивым тонким пальцам.

Мысленный призыв названного брата прервал его любование.

Вих* (именно такое имя было дано ему при рождении) расправил огромные крылья.

Они были почти чёрными. Одно перо на правом крыле выбивалось из безупречной гармонии белым пятном.

Ангел улыбнулся. Сегодня он исправит это, закончит свою работу и обретет долгожданное бессмертие.

Несколько минут полёта по вечернему городу и ангел оказался на другой крыше, где его ждал брат – высокий, темноволосый Сурум *.

Дождь стих.

– Рад тебя видеть, Вих! – брат кивнул головой в сторону темного силуэта, стоящего на краю крыши, – Твоё последнее испытание. Все очень просто: толкни её в спину и будешь жить вечно, как я!

– Кто она? – молодой ангел никогда раньше не интересовался жизнями людей, которых ему нужно было добить, чтобы окрасить свои крылья в цвет траура.

– Какая-то молодая девчонка, решившая покончить с собой. Наверное, несчастная любовь! – со смехом и безразличием ответил Сурум, – Какая нам, ангелам, разница? Люди глупы и не ведают, что творят. Эта девочка сама сделала свой выбор, просто помоги ей его принять.

Вих медленно подошёл к девушке и, неожиданно для самого себя, вдруг обошел её справа, чтобы увидеть.

На вид ей было не больше 16-ти. Огромные голубые глаза, спутанные прядки розовых волос.

– Что ты делаешь, брат? Зачем ты на неё смотришь? Не смотри на нее! – закричал Сурум, но Вих не слушал его.

Он заглянул в её глаза, полные отчаяния и страха.

Вих никогда не смотрел в глаза своим жертвам, не запоминал их лица, но сейчас все те, кому он помог умереть, вдруг ожили в глазах этой девочки.

Ангел вспомнил их всех: молодых и старых, всех, после смерти которых, его крылья обрели чёрный окрас.

«Ты помог им умереть! Ты добил их, лишь для того, чтобы обрести вечную жизнь!» – эта мысль, почти физически, пронзила его.

– Люди такие хрупкие, но они тоже хотят жить! Я больше не хочу убивать их! – крикнул Вих брату и принял решение – сложил свои крылья и шагнул вниз с крыши спиной вперёд.

– Нееет! – закричал Сурум и бросился к краю.

Девушка словно очнулась ото сна. Она вздрогнула и сделала несколько шагов назад.

Вих летел вниз и смотрел в её голубые, как и у него, глаза.

– Живи! – успел крикнуть он прежде, чем упал спиной на мокрый асфальт.

Ангел задохнулся от боли. Оба крыла и позвоночник были сломаны.

Из его красивого рта потекла струйка крови.

Впервые в жизни он узнал, что испытывают люди перед тем как умереть.

Вих раскаился. Страх, боль и пустота.

Дождь набивал ритм, понятный только ему, по крышам, по мостовой, по машинам, по разноцветным зонтам случайных прохожих.

На асфальте лежал мёртвый ангел с ослепительно белыми крыльями.