Девять Жизней. Юбилейный выпуск. Десять баллов

P.S.Vihm – удача на эстонском.

Surm – смерть на эстонском.

Однолетняя жизнь

Я появился на свет поздней весной. Внутри сработал какой-то механизм, который разбудил меня.

Я попробовал пошевелиться. Ноги, зажатые чем-то тяжелым, не двигались. Руками можно было пошевелить совсем немного. Темнота давила на все мое существо своим безмолвием.

Где я?

Сверху на меня вдруг полилось холодное и неприятное нечто. Если бы у меня был рот, я закричал бы от ужаса, но рта не было.

Я рванулся вверх прочь из мокрой тесноты и оказался в другом пространстве, таком же темном как и предыдущее, но наполненном множеством звуков. Меня оглушило от неожиданности.

У меня есть уши!

Реальность вокруг медленно двигалась, приветливо прикасаясь ко мне. Я слушал и вдыхал невидимый мир.

Что-то тёплое нежно коснулось моего тела. Как приятно и хорошо. Я успокоился и уснул.

Не знаю, сколько я проспал. Тяжело следить за временем, когда ты слепой.

На мои ноги снова полилось что-то холодное, но очень вкусное. Я сразу почувствовал прилив сил и вдруг увидел мир вокруг меня. Он обрёл цвет и объём. Звуки стали громче.

Надо мной склонилось какое-то существо. Оно улыбалось мне.

– Привет! – я не знал этого языка, но понимал его, – Петуния!

«Пе-ту-ни-я!» – мысленно повторил я. Мне сразу понравилось это слово. Оно было таким родным и знакомым.

Это существо так зовут?

– Ты зацвел! Такой красивый цветок нежно-розового цвета! А сколько ещё бутонов! – радовалось существо, наклонило голову и прикоснулось губами к моему единственному глазу.

Щекотно! От охватившей меня нежности мне захотелось ответить, прижаться всем телом к ней. Почему-то я сразу понял, что передо мной девушка.

Со временем у меня появилось много глаз. Себя я по прежнему не видел, но это было мне и не нужно. Я радовался тому, что могу видеть девушку и признаваться ей в любви. Я понял, что Петуния – это я, это моё имя.

Она разговарила со мной, кормила и часто целовала. Мне бы хотелось, чтобы это продолжалось вечно, но в мир пришла осень.

Я понял это, мои глаза вяли и закрывались. Есть я больше не мог. Мои ноги отказывались принимать пищу. Я дрожал от холода.

Моя любимая склонилась надо мной. Из её глаз текла прозрачная жидкость. Она плакала.

«Я люблю тебя!» – беззвучно прошептал я и умер.

Я появился на свет поздней весной. Внутри сработал какой-то механизм, который разбудил меня. Но теперь я знал, кто я.

Пе-ту-ни-я!

Зацелованный солнцем

Зацелованный солнцем умирающий снег
Укрывает траву от весны.
Время больше не спит. Ускоряет свой бег.
Забываются зимние сны.

Пыльный город свои открывает глаза.
Улыбаются окна домов.
Скоро вымоет улицы неба слеза.
Слышишь робкие песни котов?

И Нева затанцует, расставшись со льдом.
Увеличится солнечный день.
Жизнь здесь и сейчас. Ничего на потом.
И бросайте уже свою лень!

Меня вдохновляют

Меня вдохновляют строчки
Дождя на листвы бумаге,
Корявые в тексте точки,
Коньяк для тупой отваги.

Открытое настежь сердце,
Мурчанье кота в прихожей,
Но я не спешу раздеться,
Нырнуть в стихи голой кожей.

Так слишком интимно, скрыто.
Дождусь тихо ночи тёмной.
И снова окно открыто.
Рисую стихи в потемках.

Татьяна Бутченко

    Россия – Рязань

Родилась в Рязани 8 мая 1971 года. После 10 лет средней школы предпочла ВУЗУ свободный полёт и самообразование. Дипломов не имею, но с IQ всё очень неплохо. Замужем, имею двоих, уже взрослых детей – сына и дочь. Счастлива.

Кем только не работала – наборщицей в газете Вечерняя Рязань, менеджером по рекламе журнала Рязань Сити, главным редактором журнала Глянец, менеджером-дизайнером в салоне итальянской мебели. В настоящее время держу свой магазин азиатской косметики. Верю в Бога. Люблю людей. Философ и романтик. Пишу с 11-ти лет.

Серьёзно занялась написанием стихов годам к 30-ти. Ленива, упряма, настойчива, сентиментальна, открыта для общения, не злопамятна. Стихи пишу не славы ради, а потому что просятся наружу. Желаю всем добра и любви!

Последний патрон

Моя жизнь – последний патрон нагана,