Двойник под прикрытием

Что со мной происходит?

Я боролась с этим, но мои глаза беспомощно метались по нему. Я ничего не могла с эти поделать. Три года мне приходилось наблюдать за его телом под пиджаками и пальто. Теперь, его пиджак исчез, и он расстегнул несколько пуговиц на рубашке, галстук-бабочка свободно болтался на шее. Там был дразнящий треугольник гладкой загорелой кожи с лишь намеком на верхнюю часть его огромной груди. Я могла видеть их форму, когда они выступали из-под его рубашки, а света в тусклом коридоре было ровно столько, чтобы разглядеть тени его темных сосков. Были и другие тени, еще более темные, прямо под его ключицей. татуировки Братвы? Мои глаза опустились ниже. Был намек на чередование темноты и света. выступы и впадины его пресса. Затем разделительная линия, где мягкая белая рубашка растворялась в черноте его брюк-смокинга. Боже, его талия была такой узкой, его бедра и квадрицепсы были полны силы.

Кровь хлынула мне в уши, сердце колотилось. Этот взгляд в его глазах заставил страх отступить совсем на немного…, он все еще был там, но исчез под приливной волной острой, горячей потребности.

Я знала, что он меня привлекает. Но, через объектив камеры, он казался приглушенным и абстрактным, словно выцветшая фотокопия. Теперь, я ощутила его настоящего.

Я сглотнула, задыхаясь, и посмотрела ему в лицо. Я видела миллион новых мельчайших деталей. Как будто, мои чувства, все это время жаждали его, выживая лишь отдаленными проблесками, а теперь, они насытились. Я видела эту сильную челюсть тысячу раз, но никогда не замечала, как ямочка оттеняла всю железную твердость. У меня возникло сумасшедшее желание провести пальцем по его подбородку и нажать на него. И эта, надутая нижняя губа, такая высокомерная… Я всегда думала, что он похож на короля, но никогда не понимала, насколько сильно; в нем действительно было что-то царственное, что-то величественное и властное.

Я снова почувствовала, что балансирую на краю обрыва. И все, что я хотела сделать, это шагнуть в пропасть.

Он уставился на меня, его лицо стало суровым. Но, его глаза сохранили этот слабый оттенок голубизны, этот крошечный оттенок тепла, как бы он ни старался отогнать его. Я тяжело сглотнула. Император. Это лучше описывало ситуацию. Сергей был похож на римского императора, повелителя всего этого проклятого мира. И, когда он так на меня посмотрел, какая-то глубокая, постыдная часть меня заговорила, а я просто скромная…

Я отогнала прочь эту мысль. Я сейчас не думала о рабыни! Но, извивающаяся, трясущаяся, корчащая горячая масса, которая находилась внутри меня, говорила об обратном.

«Что?» – спросил Сергей. Всего одно слово, но с той удивительной интонацией, которую я так хорошо знала, слушая его телефонные разговоры. В реальной жизни все было еще лучше; всего одно слово, но, я почувствовала воздушный поцелуй и нежное прикосновение губ.

Я сдвинула очки на нос, прочистила свое горло и встретилась с ним взглядом. Мой голос работал на автопилоте. «Мне очень жаль вас побеспокоить, но, у меня номер через коридор, и я вышла к автомату с кубиками льда, дверь за мной закрылась, а ключа у меня нет, я его оставила в номере. Не могли бы вы позвонить на стойку регистрации?» Я указала рукой на свой халат. «Я не хочу идти туда в таком виде.»

Он нахмурился еще сильнее. А затем, его взгляд, впервые, оторвался от моего лица. Его глаза медленно пробежались по моему телу. Когда его глаза снова поднялись, я сглотнула. Они стали блестящими и твердыми, но совершенно пылающими, серо-голубые бриллианты плавились в печи. Я взглянула вниз на себя.

Иисусе. Я не успела как следует подпоясать халат, когда шла по коридору из номера. Пояс полностью расстегнулся, и обе стороны халата просто свисали. При своем высоком росте он мог смотреть прямо на верхние изгибы моей груди, открытые почти до сосков. И, часть моего тела была видна; впадина между грудями, животом, пупком, а затем вплоть до…

Все вокруг погрузилось в тень. Я не была уверена, сколько он увидел. Я схватила халат по бокам и плотно затянула его, затем завязала пояс, как будто пристегивала спасательный жилет. Когда, я снова подняла свой взгляд, его глаза все еще сверкали, но теперь они были… неодобрительными.

Ему не понравилось, что я прикрылась. Горячая волна возбуждения прокатилась по моему телу. Потом, у меня почти закружилась голова от шока. Что происходит? На меня никто никогда так не смотрел, особенно мужчина. Всю свою жизнь я старалась, чтобы меня не замечали.

«Пожалуйста?» Я просила его. Неожиданно, внутри меня снова закрутился тот постыдный жар. Реакция на мои умоляющие слова в его адрес.

Он не сдвинулся с места. Но, он наклонился немного в сторону и поднял одну руку вверх, открывая тесный дверной проем.

Я протиснулась внутрь, мои мокрые волосы задели нижнюю часть его руки, мое запястье скользнуло вдоль его бока. Под тонкой хлопчатобумажной рубашкой он был стеной твердой горячей плоти. Я никогда в жизни не прикасалась ни к чему настолько твердому.

Первая дверь, мимо которой мы прошли, вела в ванную, и я старалась даже не смотреть на нее. Держись, Виктор… пожалуйста.

Я продолжала идти вперед. Позади меня послышался глухой звук, когда Сергей закрыл дверь, и я запнулась. Вот и все; я была заперта здесь, наедине с ним. Что, если он начнет подозревать, кто я такая? Что, если он уже это сделал и просто хотел заманить меня сюда, чтобы мы остались наедине? Страх вернулся. Желание просто развернуться и броситься к двери было почти непреодолимым.

Но, если я хотела спасти Виктора, мне нужно было идти дальше. Мне нужно было отвести Сергея как можно дальше от ванной. Итак, дрожащими ногами, я продолжала двигаться вперед.

Мы вошли в гостиную. Номер был огромным и роскошно обставленным, с большими мягкими вельветовыми диванами, бордового цвета, обеденной зоной открытой планировки и еще тремя дверями, которые, как я могла догадываться, вели в спальни. Неудивительно, что Виктору потребовалось много времени, чтобы все обыскать. Я пошла прямо в дальний угол. Мне нужно было заманить туда и Сергея, чтобы он не видел двери в ванную. Но, он держался слегка позади, окружая меня на расстоянии. Его глаза все еще горели, но в них уже была осторожность. Подозрение.

«В твоем номере живешь только ты?» – спросил он меня. Его голос, завораживающий и грубый, как черный камень. «Нет ни мужа, ни молодого человека?»

Я сделала то, что делала всегда, когда меня об этом спрашивали; покраснела, посмотрела в пол, слегка фыркнула и покачала головой, мол, не глупи. Но, когда я снова сосредоточилась на нем, он склонил голову набок и пристально посмотрел на меня, его глаза стали еще жарче.

Опять неодобрительно. Как будто он ожидал, что у меня будет парень. И, ему очень, очень не понравилось, что я себя недооценивала.

Я в шоке моргнула на него из-под очков. В моей груди произошел медленный взрыв тепла. Самый страшный мужчина в мире, каким-то образом, заставил меня почувствовать себя лучше, чем, когда-либо, любой другой мужчина в моей жизни.

Я сглотнула. «А, вы?» Я осмотрелась вокруг. «Это место огромное. Вы здесь с кем-нибудь?»

Он медленно покачал головой, продолжая кружить вокруг меня, наблюдая за мной. Он выглядел необычайно мудрым, обдумывая ответ. Это сделало его еще сексуальнее. Наконец, он произнес. «Она… не здорова.»

«Ох, мне очень жаль…», – я искренне ответила ему. «Я надеюсь, она скоро поправиться.»

Я посмотрела ему в глаза. Неужели, он скучал по Марине? Он выглядел не то, чтобы грустным, а скорее расстроенным тем, что ее здесь не было. Конечно, он беспокоится, думая о женщине, которую он любил, лежащей в какой-нибудь парижской больнице. Меня пронзил приступ чувства вины. Разве это правильно? Мы лгали этому мужчине. И вскоре, когда Алина станет Мариной под прикрытием, мы будем обманывать его на совершенно новом уровне. Он был преступником. Цель оправдывает средства… верно? Я поправила очки на носу, рассуждая.

И затем, он внезапно прекратил кружить и просто посмотрел на меня. Что? Что я сделала?

Что бы это ни было, это положило конец его подозрениям. Он прошел через комнату ко мне. Ближе и ближе. Хорошо, он сейчас остановится. Ближе. Еще ближе.

Он остановился, прижав свою ногу к моей. Наклонился вперед…

Я затаила дыхание.

Он взял телефон со стола, позади меня, и выпрямился, оставив меня покрасневшей и растерянной. Что, по-твоему, он собирался сделать?! Поцеловать тебя, глупая?!

Но, он не отступил назад, пока звонил по телефону на ресепшен. Он остался стоять рядом, его нога касалась моей, его жар пульсировал во мне. Я слушала, как он объяснял администратору, что произошло. Её номер заперт. 607. Я стояла там, впитывая его, видя все мелкие детали, которые я раньше никогда не могла разглядеть, так как была всегда слишком далеко. Например, я знала, что он носил кольцо на правой руке, но теперь видела, что оно старое и изношенное, а гравированное серебро потемнело от времени. Этот стиль совершенно не сочетался с его свежей современной одеждой.

Должно быть, администратор задала ему вопрос, потому что Сергей положил руку на телефон и спросил, слегка наклонившись вперед. «Как тебя зовут?»

И, не раздумывая, я произнесла. «Николаева Елена.» Мне было почти неловко от этого. Это было настолько же уныло, настолько же обычно, насколько имя Сергей Болконский было экзотично и захватывающе.

А потом, до меня дошло, что я только что назвала ему свое настоящее имя. У меня свело желудок, и кожа вспыхнула от паники. Из меня вышел бы худший агент под прикрытием.

Сергей повесил трубку. Это действие заставило его снова наклонился ко мне и протянуть руку сзади, его предплечье скользнуло по моей пояснице. «Несколько минут», – сказал он мне.

По ту сторону номера, я услышала очень слабый щелчок. Звук, очень тихо закрывающейся двери в коридор. Виктор смог выйти. Я постаралась не издать вздох облегчения. «Спасибо», – сказала я ему. «Я пойду и подожду у своей двери.»

Сергей еще не успел выпрямится после того, как положил трубку. Поэтому, когда он, от удивления, вскинул голову, он внезапно посмотрел мне в глаза с расстояния менее метра. Эта хмурая гримаса, ставшая знакомой, этот обжигающий взгляд, который мне говорил, что это неправильный ответ.

Он хотел, чтобы я осталась, несмотря на то, что у него была девушка. Эта мысль пронеслась по моему телу. Но, у тебя есть Марина! Она красивая и сексуальная, и…, я была шокирована, возмущена, сбита с толку…, и польщена.

А потом, он, казалось, спохватился и выпрямился, поправил рубашку и указал на дверь. Мне ничего не оставалось сделать, как пройти мимо него. Сергей пытался вести себя так, как будто он не хотел искушать самого себя, он стоял не двигаясь, пытаясь сохранить между нами расстояние. Мое сердце колотилось. Я? Я никогда раньше никого не соблазняла. И, я испытала странное облегчение, узнав, что он не изменник…, как будто это могло иметь значение, учитывая, кем и чем он был.

Я была настолько отвлечена, что, когда он вдруг сказал. «Подожди», я не уловила резкой перемены в тоне его голоса. Я обернулась и, кажется, улыбнулась ему.

Затем, я увидела выражение его лица. Что-то, только что, произошло с ним, что-то ужасное. Что-то, чего он не хотел, чтобы было правдой.

«В чем ты собиралась нести лед?» – он спросил меня.

Я глупо заморгала. «Что?»

Он начал приближаться ко мне. Должно быть, я только вообразила себе синеву его глаз, потому что все, что я могла видеть сейчас, было безжалостным серым. «Ты собиралась взять лед из автомата, когда дверь твоего номера заблокировалась. Так где же ведерко со льдом?»

Черт! Я открыла рот, но ничего не вышло. Мой мозг пытался найти объяснение и не находил его. «Я…»

И это, было решающим. Не отсутствие ответа, а чувство вины, которое было ясным, как день, в моих глазах. Он пронесся через комнату, огромными шагами сокращая расстояние между нами. Я обернулась и схватилась за ручку двери…