Идолы Света и Тьмы: Пленница Бога (книга первая)

Я сдержала насмешку.

Смерть Милы будет быстрой и, вероятно, безболезненной. Но моя?

Если Мор обнаружит мою темную сторону, прежде чем опрыскать Асию моей кровью, я подозреваю, что он использует ее против меня. В конце концов, он был Злом. «Я тоже», – прошептала я. На мгновение, нас окружила тишина. Ветры доносили отдаленные вороньи карканья, и я закрыла глаза, желая лучше услышать их мелодии. Мне хотелось вернуться, обратно, в свою каюту.

«Владимир был прав», – сказала я отстраненно. Голова Милы опустилась, и она издала мягкий, усталый вздох.

«Он сказал мне не идти. Я посмеялась над ним, но, он был прав.»

«Это должно прекратиться, Дарина.» Слезы заглушили ее голос. Она держала голову опущенной, не в силах заставить себя посмотреть на меня.

«Я не могу притворяться с тобой. Не сейчас.»

Я нахмурился, глядя на нее с вопросом в глазах.

Когда она, наконец, подняла лицо и встретилась со мной взглядом, мое нахмуренное выражение сменилось угрюмым. Я ненавидела, когда она так на меня смотрела, как будто я была слишком глупым ребенком, который ел песок и не мог нормально говорить.

«Владимир мертв.» Голос у нее был хриплый и скрипучий. «Он мертв уже три года.»

Моя челюсть сжалась, и в глазах загорелся огонь. Внутри, мои органы корчились. Я покачала головой и посмотрела на воду.

Но, Милу невозможно было игнорировать.

«Владимир, Купава, Властимир», – отчаянно продолжала она. «Лихорадка забрала их. Разве ты не помнишь?»

Тем не менее, моя голова тряслась, а лицо окаменело.

«Я разговаривала с ними сегодня утром в каюте. Ты была там.»

«Дарина, хватит.» Она схватила меня за подбородок и заставила меня посмотреть на себя.

«Ты знаешь, что их нет. Ты знаешь, что они больше не живут с тобой на острове, Дарина. В этой каюте их тоже нет. Там только ты и я. Только мы.»

В моих мыслях мелькнуло кладбище. Ощущение холода разлилось по моим венам, и я вздрогнула, отпрянув от Милы. «Я не хочу говорить.» Мой голос надломился от страха, и я так сильно вцепилась в перила, что мои руки начали неметь как от давления, так и от укуса холодного воздуха. «Можем ли мы просто постоять здесь вместе?» Прежде чем Чудовище взорвется внутри меня и выбросит тебя за борт в слепой ярости и кровожадности.

Краем глаза я увидела, как Мила кивнула, затем ее рука упала на мою. Она держала меня так крепко, что я подумала, не боится ли она, что я захочу выброситься за борт.

На этот раз, она не отстранилась от меня.

Я слышала истории об Асии, Стране Богов. Истории, которые нам рассказывали моряки о красоте этого прекрасного острова, самого большого по размерам, больше, чем любой другой в мире, и о том, как небо здесь сияло ярче, потому что оно подпитывалось энергией Богов.

Но, никакая история не могла подготовить ни Милу, ни меня, к тому, что мы увидели перед собой.

Остров не был похож ни на один другой, который я видела раньше. Казалось, он простирался за горизонт, где неровные горы врезались в облака. Туман окутывал сухие скалистые горы, которые, как я была уверена, были построены из пепла и костей.

Самая высокая вершина спускалась к туманному острову, сверкая небесно-голубым светом, – водопадом. Я слышала о них. Я видела их рисунки в книгах с других островов. Но, до этого, я никогда не видела ни одного своими глазами, и даже с большого расстояния он был великолепен. Был яснее, чем день в солнечный сезон. Когда мы подплывали ближе, я даже могла видеть зеленое дно моря.

Я ожидала, что здесь будет причал, где мы сможем пришвартоваться. Старые деревянные, сырые пирсы, по которым за долгие годы ступало слишком много морских путешественников.

Вместо этого, берег изогнулся полукругом, и там просто стояли, на якоре, судна. Осматривая чашу моря, я заметила небольшие гребные лодки, привязанные к деревянным столбам, а некоторые дрейфовали рядом со своими базовыми судами.

Мой желудок упал. Не потому, что я поняла, что мы будем грести в маленькой сырой лодке, когда сойдем с судна, а потому, что я увидела это… Столица. Яркая и красочная. Каждый наклонный и раздутый дом был окрашен в разные цвета, соответствующие цветам, олицетворяющим Богов. Некоторые, казалось, блестели, как краска на лице в сумерках. Мощеные улочки вились вокруг холмистого города, а рынка не было видно.

Куда вел водопад, было загадкой, потому что из-под земли торчали мшистые зеленые холмы. И это была только самая дальняя часть острова.

Наше судно приближалось к берегу с настоящим золотым песком, что заставило меня вспомнить рассказы моей мамы о пустынях и жарких пляжах, где, в период каждый грозы, ударяет молния.

«Так делают стекло», – рассказала она мне.

Стекло, мало чем отличающееся от прозрачной воды, журчащей у берега.

За городом, среди нежно лиловых деревьев, вырисовывался холм, не похожий ни на один другой вокруг него. Он был таким же сухим, как мой рот в тот момент, и цвета отшлифованной кости, тот, который используется для изготовления рукоятей кинжалов.

Белый, как кость, холм выделялся не только своим необычным цветом и тем, насколько он отличался от остального острова. В центре холма был высечен Дворец Богов. «Звездная пыль.» Голос Милы был наполнен удивлением. «Она действительно существует.» Она была права. Слухи о дворце Богов всегда пользовались спросом. Но всех их объединяло одно – в каждой версии дворец был построен из звездной пыли.

Раньше, я не верила в это, но теперь, когда увидела звездную пыль собственными глазами.... Полночная синева, сияющая над небольшим морским уголком, красочным шумным городом и фиолетовым лесом, создавала атмосферу волшебства. Синева была прозрачной, как вода. Дворец Богов был построен из звездной пыли и располагался на сухом холме, сделанном из кости.

Никогда прежде, ничего не было так похоже на предзнаменование, как это.

На мгновение, когда гребную лодку спускали в теплую морскую воду и якорь бросали за борт, я надеялась, что у нас будет шанс сбежать.

Мы с Милой легко могли бы перекинуться через борт лодки и доплыть до берега.

Это был огромный остров. Достаточно большой, чтобы мы могли раствориться в нем и слиться с людьми. Но, в следующее мгновение, матросы оказались на палубе, проносясь вокруг нас, как саранча в солнечный сезон.

Этот проклятый Отрок быстро подошел к нам, так близко, что я почувствовала запах чернил, которыми были испачканы кончики его пальцев.

Прежде, чем первый из матросов успел высадить свои ботинки на деревянную гребную лодку, Каспар вместе с пятью стражниками вывел нас с судна.

Нас повели вниз, по пирсу, где ждала темная карета, окутанная в последние тени, цепляющиеся за ранний рассвет.

Нас впихнули в нее, не слишком любезно.

Густой воздух кареты пах разлитыми чернилами и несвежим табаком, и именно так она выглядела снаружи, с облупившейся краской и треснувшими пыльными окнами.

Тени скрыли нас в карете. Я подозревала, что мы и должны были двигаться вместе с последней тенью, мчась вверх по высокому холму, к дворцу, откуда открывался вид на мир.

Я раскачивалась вместе с каретой, чувствуя тепло всех, кто находился внутри, на моей влажной коже. Худший вид пота. Пот, от которого ты одновременно холодная и липкая, твое сердце бьется как барабан, а уши не могут быстро расслышать слова, когда кто-то говорит.

Дыхание стало для меня еще одной битвой, и от нескольких слоев моей мягкой юбки, цвета известковой глины, мои ноги стали липкими еще до того, как я села в карету.

Мои руки были невыносимо холодными и колючими. Мои подмышки начали потеть. Даже кожа на голове начала чесаться от того, что все мои волосы были заплетены в ужасно небрежную косу.

Если Каспар считал, что это «уместно», я не возлагала больших надежд на платья на этом острове. Даже Мила выглядела того же оттенка, что и ее болезненно-зеленое платье. Хотя, возможно, именно в такой ситуации мы оказались. Мне следует уделять больше внимания. Мила так крепко сжимала мое запястье, что, если бы не обжигающий взгляд Отрока, смотрящего на меня, или любопытные и испуганные взгляды встревоженных стражников, и, если бы я не была в оцепенении от собственного страха, я могла бы вскрикнуть или наброситься на нее.

Вместо этого, я подавила жестокие порывы Чудовища и позволила Миле крепко держать меня в качестве утешения. Я не могла утешить ее иначе. Платье, которое мне подарили, тоже не сильно помогло. До этого дня, корсеты были для меня ужасной историей. Но теперь, я была одета в один.

Путь в гору был столь же неловким и напряженным, сколь и тихим.