Тьма

Это… это конец.

ГЛАВА ПЯТАЯ

У меня нет другого выбора, кроме как перелезть через стену, разделяющую переулок, прежде чем меня заметят темные морки.

Я вижу их. На улице, окутанные огненно-красным светом. Я вижу, как они бросают факелы в окна и двери, кричат и глумятся, купаясь в разрушениях, которые они вызывают. И им достаточно одного взгляда в переулок, чтобы обнаружить меня.

Я бегу. Мои ноги с трудом доносят меня до стены. Они становятся как желе, как будто кости распадаются, а мои мышцы разжижаются.

И все же я добираюсь до стены.

Я резко останавливаюсь за мгновение до того, как врезаться в нее. В свете улицы я лучше вижу внутреннюю часть переулка. Я вижу окно на противоположной стене, аккуратно спрятанное рядом с кирпичной стеной, на которую мне нужно подняться.

Вздох облегчения нарастает в моей груди, когда я прыгаю к окну. Носки моих ботинок упираются в подоконник, и я тянусь к краю кирпичной стены. Как только я крепко хватаюсь за стену и подтягиваюсь, я слышу внезапный крик позади себя.

Широко раскрыв глаза, я оглядываюсь через плечо. И мое сердце уходит в пятки.

Меня заметили темные морки. По крайней мере, один из них. Он стоит, высокий и грозный, у входа в переулок и указывает на меня кончиком своего меча.

Мой живот скручивает ледяным страхом при виде его безумного лица. Он возбужден. Ему это нравится, он жаждет этого. Охота. Погоня.

И это то, что я ему даю.

Десятки глаз диких морков обращаются на меня. У меня едва хватает времени, чтобы посмотреть им в глаза, прежде чем я поворачиваюсь обратно к кирпичной стене. Их внезапный взрыв боевых кличей подталкивает меня вперед, и я падаю с края стены.

Я с болью приземляюсь на асфальт. Нож выпадает из моей руки.

Мой крик боли усиливается ревом темных морков. Их шаги бьют по земле по ту сторону стены. Они идут. Неважно, сломала ли я кость или получила сотрясение мозга – мне нужно двигаться дальше.

Я кричу от боли, переворачиваясь на живот, затем отталкиваюсь, чтобы встать. Мои ноги дрожат, а лодыжка сердито пульсирует. Определенно, как минимум, вывихнула ее, если не сломала кость.

Но это последнее, что меня беспокоит, пока я иду по темному переулку туда, где кончаются водостоки и улицы, а вдалеке маячат деревья.

Мощные удары раздаются позади меня. Темные морки, перепрыгивая через стену, приземляются на моей стороне переулка. Они идут за мной.

В конце переулка я понимаю, что нахожусь на краю поселка. За холмом я сталкиваюсь с краем леса, который может спасти меня от темных морков. Может мне удастся убежать и спрятаться. Но когда я добираюсь до конца переулка, тени тянутся вверх по асфальту, цепляясь за мои лодыжки.

Я бегу к опушке леса.

Мой рюкзак ударяется о мою спину в том месте где находится мой копчик. Агония обжигает меня под плотью. Падение с этой стены ранило меня по всему телу.

Но я терплю эту боль, взрывающуюся под кожей, в лодыжке и спине, в горящем плече. Я терплю и бегу быстрее. Но боюсь, что мои ноги не унесут меня далеко. Они шатаются подо мной, грозя упасть, когда я бегу вверх по холму.

Я пробегаю половину пути, прежде чем мимо меня пролетает стрела. Я падаю на травянистый склон.

Мой рюкзак смягчает падение, когда я падаю на землю. Но это не мешает мне катиться вниз по склону быстрее, чем я могу бежать. Все проносится мимо меня – трава, грязь и темнота, загрязненная оранжевым светом костра. Вращение прекращается только тогда, когда я с хрустом приземляюсь на булыжник у подножия холма.

Застонав, я вскакиваю на ноги и разворачиваюсь.

Темные морки выбегают из переулков, а из леса появляется еще десяток из них, в руках у них зазубренные стрелы, и они готовы выпустить их все в меня.

Я полностью окружена. Мне некуда бежать.

Они наступают на меня. Теперь их движения притуплены. Они знают, что загнали меня в угол. Они наступают, медленно и уверенно, с коварными улыбками на лицах и с суровыми взглядами, в которых чувствуется кровожадность.

Я не могу поверить, что после столь долгого выживания всё закончится именно так. За каким-то забытым поселком, где меня оставят гнить или съедят дикие звери из леса. В любом случае, я исчезну. Забытая, как и поселок.

Я отступаю назад к ближайшему зданию, пока его жесткие стены не упираются в мой рюкзак. Мои руки каким-то образом оказались поднятыми, как будто в знак капитуляции.

И я сдаюсь, не так ли? Не бегу и не сражаюсь, я сдаюсь. Столь слабая встреча со смертью, возможно, не спасет мне жизнь, но может означать быструю смерть. И это лучшее, на что я могу надеяться прямо сейчас.

Грозные лица приближаются. В опасных глазах, вокруг меня, мерцает кровопролитие. Я еще больше прижимаюсь к стене, как будто могу просто упасть в нее и исчезнуть.

Поистине, ужасает, насколько тихими являются их шаги. Даже когда они приближаются ко мне, и я вижу, как их ботинки соприкасаются с землей, я не слышу ничего, кроме своего быстрого, прерывистого дыхания и бьющегося сердца.

Пот сочится из моих пор. Я чувствую, как капли собираются на лбу. Наблюдая за приближающимся темным морком, я хватаю большими пальцами лямки рюкзака и снимаю его. Он падает у моих ног, освобождая пространство между поясом и рукой.

Потянувшись назад, я нащупала за поясом ножницы, спрятанные там. Мои пальцы касаются ручки, когда ко мне приближается первый темный морк, чьи глаза подобны ограненным янтарям.

Я выхватываю ножницы и наношу удар. Конечно, я промахиваюсь.

Он смеется, легко уклоняясь от моей атаки. Его смех разносится по округе, а некоторые из стоявших позади даже запрокидывают головы и воют.

Думаю, я все-таки погибну, сражаясь. Но в последние минуты надо мной будут смеяться.

Я бросаюсь вперед и снова наношу удар. Его светло-пепельные волосы развеваются в сторону, когда он кружится, и мои ножницы погружаются в ничто, кроме темного воздуха.

Снова раздаются взрывы смеха.

Он поворачивается ко мне лицом, дикая усмешка кривит его рот. Он смотрит на меня из-под длинных ресниц и, в мгновение ока, движется ко мне.

Крик застревает у меня в горле, когда он хватает меня за горло и быстро отбрасывает обратно к стене. Я громко ударяюсь о стену, а затем падаю на землю.

Тепло разливается в затылке. Кровь, я уверена. Я почувствовала хруст черепа о твердую стену. Мои кости почувствовали удар.

Мое тело дергается вперед, когда меня пронзает сильная рвота, и я медленно позволяю себе рухнуть на землю. Лучше умереть здесь.

Жар пламени приближается ко мне. Я чувствую, как он обжигает мою кожу. Лениво я смотрю на темных морков, толпящихся вокруг меня, и вижу факелы в их руках, вытянутых вперед, когда они хорошо меня разглядывают.

Некоторые из темных морков хмурятся, изучая меня. Морк с пепельными волосами наклоняет голову и пристально смотрит на мою шею.

Я осторожно подношу руку к шее и ощупываю вокруг, нет ли каких-нибудь ран. Но там ничего нет, ничего, что я могла бы нащупать. Но что-то должно быть, иначе почему они все смотрят на мою шею, как будто она отрастила руку?

По толпе, окружающей меня, пробегает ропот. Некоторые из них смотрят друг на друга и говорят тихими голосами, настолько тихими, насколько может звучать их резкий язык.

Я хмурюсь, глядя на морка с пепельными волосами, который нерешительно делает шаг ко мне. Я замечаю, что он убрал свой клинок в кобуру. В его руке нет оружия.

Он выхватывает факел из рук другого морка и подносит его ближе к моей голове. Жар обжигает мою кожу, возникает странное зудящее ощущение. Но это недолговечное чувство, потому что он отстраняется через несколько секунд, по-видимому, удовлетворенный. Он бросает факел обратно тому, у которого он его забрал, а затем указывает на меня.