Праведник

Однажды, к нему пришла интеллигентная женщина с сыном, Евгением. У парня было сложное психическое расстройство. Перед этим женщина побывала у многих врачей-психиатров в своём городе и, даже, в столице. Но, вылечить сына не удавалось.

На вид ему было за тридцать, среднего роста, открытый большой лоб, наметившиеся залысины и глубоко запавшие серые глаза. Производил впечатление нормального человека. В основе расстройства Евгения лежала патологическая боязнь людей! Он вёл настолько замкнутый образ жизни, что старался полностью исключить общение с кем бы то ни было. Даже со своей матерью, работающей преподавателем ВУЗа, старался видеться как можно реже, хотя жили вместе.

Изменило Евгения роковое стечение обстоятельств, связанных с личной жизнью. Последние годы он успешно работал в научно-исследовательском институте: защитил кандидатскую диссертацию, собирал материал на докторскую. Женился на красивой девушке, начинающей эстрадной певице. Имея тонкую художественную натуру – любил музыку, поэзию – свои удачи воспринимал в романтическом свете. И вдруг – всё рухнуло в одночасье: институт, в связи с реформами в государстве, закрыли, а молодая жена, как выяснилось, обманывала его уже давно и ушла к другому, своему продюсеру.

Удар для Евгения был настолько сильным, что он заболел и слёг: высокая температура, повышенное давление, сердечные боли и депрессивное состояние.

Лечили от самых разных болезней: начиная от обыкновенной простуды и до гипертонии и ишемической болезни сердца. Но потом определили, что причина – в глубоком нервном расстройстве. К тому времени Евгений замкнулся в себе и практически не выходил из дома.

Александре Павловне, матери Евгения, стоило больших усилий привезти сына к Иову – о необычном мальчике узнала от родственницы, проживающей в этих краях.

– Если Вы не поможете, тогда не знаю, что и делать, – вытирая слёзы, говорила женщина. Она почтительно называла Иова на “Вы”, хотя тому исполнилось только шестнадцать лет.

– Пусть Евгений поживёт у нас, а Вы уезжайте домой. Наведаетесь через недельку, – серьёзно, по-взрослому, говорил мальчик.

Евгений выглядел безучастным и безразличным: согласившись после долгих уговоров приехать сюда, он ещё больше замкнулся.

Когда остались вдвоём – Лукерья с Иваном старались не мешать – мальчик мягко взял Евгения за руку и повёл в свою молельную комнату. Усадил парня на стул, уселся напротив и взял ладони его рук. Глядя пристально, начал говорить с особенной теплотой и участием:

– Расскажи, что тебя беспокоит и угнетает. Твои боли, сомнения, разочарования – услышу не только я, но и Господь! Он поймёт тебя и поможет избавиться от тяжести духовной.

Слова Иова лились, как воды родникового ручья. По мере того как он говорил, лицо Евгения разглаживалось, а в глубине глаз проявлялся слабый огонёк. Так продолжалось долго. После чего Евгений вдруг резко опустил голову, затем поднялся и глянул на Иова заблестевшими от влаги глазами:

– Почему люди такие злые, неблагодарные и ничтожные! – с особенным акцентом на последнем слове, резко, сбивчиво, начал говорит Евгений. – Ты делаешь им добро – а они плюют на тебя, гадят в душу! Пока ты нужен кому-то, он вьётся вокруг тебя, как лиса вокруг сыра; угождает, лебезит, здоровается, когда надо и не надо; дифирамбы поёт, готов любое желание исполнить. Разве что на руках не носит! Лучший друг! А стоит споткнуться, стать ненужным, когда нечего с тебя взять – и в твою сторону не глянет или смотрит, как на пустое место! – гневно сверкал глазами парень. – Мой друг, Миша Иванов – вместе работали много лет, вместе диссертацию писали – после развала института удачно устроился в коммерческой фирме. Пошёл к нему за помощью, а он и разговаривать не соизволил: занят, видите ли, очень! А, ведь, большая половина его диссертации мной разработана и написана. Сколько раз его выручал, помогал – Миша всегда был слаб в науке…

Облизав высохшие губы, продолжил с грустью:

– А Света, жена моя… Как я её любил!… – глаза Евгения вновь повлажнели.

Он обхватил голову руками и с тоской продолжал.

– Была она для меня всем – даже выше науки! Сколько прикладывал усилий, времени, чтобы она училась музыке, пению. Не жалел денег: нанимал преподавателей, репетиторов. С какой радостью спешил домой после работы, чтобы увидеть её, услышать её голос…

На минуту Евгений замолчал и посмотрел в окно. Видно было, как остро он переживает свою прошлую любовь. Воспользовавшись паузой, Иов сказал:

– У каждого человека своя судьба, определённая Господом. Принимать её нужно со смирением, как должное. А, чтобы переносить её тяготы, нужно иметь стержень в душе, опору. И лучшей такой опорой является любовь к Богу, следование его заповедям!

При этих словах, Евгений посмотрел на Иова с некоторым сомнением.

– Смири свою гордыню, помолись. Молитва принесёт утешение, очистит душу, даст духовное равновесие. А люди, в которых ты разочаровался – они несчастны. Прости их. Ведь нет большего зла для себя, чем делать зло другим! Таким в жизни будет очень тяжело, и неизвестно – какие ждут их испытания.

Говорили долго. В дальнейшем, беседа напоминала ненавязчивый, спокойный обмен мнениями. К концу разговора, Евгений выглядел уже иным: оживился, даже повеселел.

Затем они гуляли по лесу. Евгений чувствовал, как в нём начинает что-то меняться. А вечером незаметно для себя, повторяя слова за Иовом, впервые – помолился.

Через неделю, когда Александра Павловна приехала за сыном, поразилась переменам! Расстался Евгений с Иовом, как с хорошим другом. Евгений теперь твёрдо знал: что не всё так безнадёжно и можно найти своё место в этом изменившемся мире.

Увидев сына приободрившимся, с ожившими светлыми глазами, Александра Павловна слёзно благодарила Иова и его родителей, предлагала деньги, но они решительно отказались.

Проводив своего пациента и нового друга, Иов ещё долго стоял за околицей села. Общение с Евгением и для него не прошло даром. Появилось более глубокое осознание того – как всё не просто! Как он ещё мало знает и понимает и Бога, и людей.

– Праведник! Мы ждём тебя, – заглянул в комнату Лещ. – Надо обсудить – как жить дальше? Без тебя теперь никуда, – расплылся увалень в улыбке, согнув широкие плечи.

– Иду, – встрепенулся Иов.

После того как он вытащил ребят из опаснейшей передряги, его стали уважать.

Банда собралась в зале дома. Сидели кто где: на стульях, креслах, диване. Иов, не найдя места, примостился у окна. Бур расположился за столом в центре зала. Лицо его было хмурым и сосредоточенным.

Когда все утихли, Бур многозначительно оглядел собравшихся:

– Прошли сутки, как мы вырвались и теперь надо решать – как быть дальше? Я вижу два варианта: либо начинать войну со Слоном, либо уходить из города.

– А, может, лечь на дно? – предложил кто-то.

– А жрать ты на что будешь? – перебил Лещ.

– Но воевать опасно и рискованно, – загорячился Бодун. – Их больше и связка у них с ментами. Неизвестно, чем это кончится!

Подключились и остальные, создав невообразимый шум. Бур пытался наводить порядок, однако ребята были слабо управляемы.

– У меня есть предложение! – громко и уверено прозвучал голос Иова, который сосредоточенно наблюдал за перепалкой.

Его голос подействовал магически и гам резко прекратился. Усевшись, парни обернулись к Иову.

– Попрошу выслушать меня и не перебивать, так как то, что скажу, может не всем понравиться.

– Давай, давай – не боись! – крикнули хором.

– Хочу предложить вам шанс – круто изменить свою жизнь. Большинство из вас (а, скорее, все) относятся к Богу и Вере, в лучшем случае, скептически. Поэтому не предлагаю всем стать верующими – так вот сразу. Но на моём примере вы могли убедиться, что Бог помогает тому, кто искренне в него верит! Он, прежде всего, помогает обрести себя. Я не во всём согласен с традиционной христианской верой: много здесь противоречий. Дорога к Богу у каждого своя – это банальная истина. И всяк, по-своему, должен Его понять. Путь греха, избранный вами, – это тупиковый и гибельный путь. Можно усладить своё тело, его физические желания деяниями греховными и преступными. Но душу! – можно потерять навсегда. Впрочем, как и жизнь…

Иов замолчал, обведя парней проникновенным взглядом.

– Можно не верить ни во что! Но есть истины непререкаемые, давно доказанные тысячелетним опытом: праведный труд, здоровый образ бытия, душевное спокойствие и смирение – вот, что может спасти нас сейчас.

– Говори конкретнее – что предлагаешь? – послышались недовольные голоса.

– Вы можете потерпеть? – оборвал Бур.

– Что ж, теперь конкретно. Я часто прогуливался в окрестностях города – люблю уединяться. Садился в автобус и вставал километров за двадцать в пустынном месте, подальше от города. И как-то попались мне на пути, в часе ходьбы от трассы, развалины в небольшой рощице: то ли бывшей базы отдыха, то ли пионерского лагеря. Предлагаю: отправиться туда и организовать нечто похожее на трудовой лагерь. Отстроим собственными руками помещения, заготовим на зиму продукты, дрова. Деньги, надеюсь, найдутся. А с весны организуем свой бизнес: будем что-то выращивать и продавать. Там нас никакой Слон не достанет, да, и не нужны мы ему будем. Зато в трудах и молитвах души исцелим, тела укрепим. Среди вас – я знаю – есть наркоманы. И для них появится шанс исцелиться. Тот, кто обретёт себя, дальнейший свой жизненный путь выберет сам…

Когда Иов закончил, поднялся шум.

– Что-то в этом есть! – восторгались одни.

– Это что же – горбатиться в дерьме и мозоли наживать? – возмущались другие.

– Неужели от “дури” можно вылечиться? – сомневались третьи.