Георг

Георгу начальник гарнизона сразу не понравился. Худой, сутулый и седой, а ведь по возрасту они ровесники. И эта неприязнь взаимна. Кислая мина, презрение во взгляде, и колкие словечки. Он недоволен появлением героя, но не перечит воле короля.

Георг собрал людей, чтоб вдохновить перед сражением. Он поведёт их прямиком на укрепления врага. Варваров надо проучить, дать им урок, громко сказать: «Не суйтесь больше в наше королевство!»

Всё хуже, чем он ожидал. Он произнёс пылкую речь, сам воспылал. В былые времена рёв глоток слышали бы за морями, но нынешний воин не тот, им подавай хитрые тактики, манёвры, построения. Нет в них искры, нет той неистовой отваги. Но ничего, он вдохновит примером. Боевой клич, коня в бока и поскакал крушить врага направо и налево. Первым ворвался в окружение противника. Варвары этого не ожидали. Привыкли нападать, а не обороняться. Вокруг хаос и полная неразбериха, но счастлив рыцарь, здесь ему комфортно. Оружие его – коса жнеца, без счёта супостатов забрала она. Враг сломлен, удирает прочь. Георг триумф свой празднует, ликует, радостно орёт.

– Чему же ты, глупец, так рад? – спросил у него полководец. Он чем-то очень недоволен.

Георг окинул поле брани, никто его восторг не разделяет. Солдаты мрачные, оттаскивают павших братьев.

– Война жестока, без потерь никак.

– Сейчас мирное время. Никто из них не хочет так бесцельно умирать. У всех жёны и дети. Ты больше воинов сгубил, чем варвары за весь прошедший год. Думаешь, воины мечтали умереть, лишь бы ты вновь засиял в лучах славы?

– Это великая победа нам много пользы принесёт.

– Победа? Чего ты ей добился? Раньше варвары нападали от нужды, а теперь будут мстить. Возможно, вновь объединятся для похода. Они озлоблены, а наше войско пало духом. Не веришь мне, глянь на солдат. Они раздавлены, прежде столько покойников не видели.

– Что ж это за защитники, которые страшатся смерти?

– Ты думаешь, в те времена было иначе? Нет, люди так же не хотели погибать, но выбора у них не оставалось. Или на поле брани слечь или у себя дома смерти дожидаться. Сейчас варвары не та страшная угроза. Они границу переходят, чтобы воровать, а не насиловать, жечь, убивать, как прежде. Воины, словно псов побитых, гнали их. Исправно несли службу, и все приказы исполняли, не страшась. Знали, что я их не отправлю на убой. Но то безумие, что они видели сегодня, смутит даже самого храброго из них. Былой уверенности и отваги больше ни следа. Как бы ты ни был храбр и могуч, один на поле боя выстоять не сможешь. Все воспевают славного героя и спасителя, но без простых солдат не будет у тебя побед.

И снова тучи в небе, тучи в голове. От грустных мыслей не укрыться. Георг вернулся к королю подавленный и мрачный.

– В чём дело, мальчик мой? Я слышал, ты разбил врага.

– Да, но потери наши велики и полководец предрекает новое вторжение.

– Брось, он сгущает краски. Хмурый ворчун из числа тех, кто живёт, вечно опасаясь неприятностей. Всех бед не избежать, как ни пытайся, но всякие невзгоды можно одолеть. Главное не сдаваться. Не кисни, я знаю, что тебя порадует. Слышал, на севере, в горах, завелось новое неведомое лихо, и смельчаки со всего королевства собираются в поход. Кому возглавить их, как ни великому герою, верно?

Георг воспрянул духом. С чудовищами всё намного проще. Никто не скажет: «Эта тварь у нас всего лишь скот ворует. Может, не стоит её убивать?»

Зал смельчаков – здесь все отважные мужи перед походом собираются на пир. Для многих он будет последним, но грусти нет, лишь смех, веселье и бравады. Огромный стол на всю залу заполнен яствами, а вдоль стен в ровный ряд высятся статуи прославленных героев. Всякий смельчак мечтает к ним примкнуть. Георг эту мечту осуществил. Он здесь как бог среди людей. Каждый на него смотрит с завистью.

– Зачем пришёл? – спросил один. Другие его поддержали.

– Я, как и вы, хочу сразить новое лихо.

– Ты ведь уже герой, уже живёшь в легендах. Вон ты – с копьём в руках, пронзаешь змею пасть. Тебе что, мало почестей? Вторую статую не установят. Всем по одной, не больше.

– Вторая статуя мне не нужна. Я просто не могу остаться в стороне.

– И почему же? Считаешь, мы не сдюжим без тебя? Думаешь, только ты способен убивать чудовищ?

– А скольких ты убил? Кто-то из вас уже бился с чудовищем? Нет? А я – да! Я знаю, чего ждать, когда перед тобой возникнет ужасающая тварь. Все мышцы вмиг окаменеют, мысли спутает дикий страх, но чудище не станет медлить, оно набросится и съест.

– Не нужно нас пугать, мы не из робких. И ты здесь не из благородных побуждений, лишь хочешь нашу славу отобрать. Всё тебе мало, да? Никак величием насытиться не можешь.

– Славы хватит на всех.

– Никто не вспомнит остальных, если Георг великий нас возглавит. По миру пойдёт весть о новом подвиге известного героя, а бравых смельчаков, что были с ним, забудут. Любимчик короля, избранник Грома, он снова спас пятое королевство от беды. Нет уж, ты нам не нужен.

– Не нужен вам? Да это вы мне не нужны! Я и без вас с ним совладаю.

– И с нами всеми тоже? Ты думаешь, мы просто так отступимся, откажемся все разом от мечты? Ищи себе своё чудовище, а к нашему не суйся. Иначе не миновать тебе беды.

– Ты угрожаешь мне?!

– Нет, предостерегаю. Только представь, что возопит толпа: Георг наш, славный, добрый, лучезарный, в порыве алчности поубивал людей.

Однако Георг глух, чуть рассвело, сорвался в путь. Без устали, без сна и остановок, скакал он много дней, дабы опередить других. Через горы, леса, болота в пещеру, где обосновалась тварь. Чудовище не столь ужасно, сколь нелепо и уродливо. Никчёмный пресмыкающийся гад, который человека-то и не проглотит. Немудрено, что похищает лишь овец. Какой-то старый фермер, может быть, и испугается, но Георг даже дрожь не ощутил. Пронзил одним ударом сердце твари, отрубил голову, на пику насадил и с ней назад вернулся гордый.

Но ликования не встретил он ни по пути, ни дома. Лишь смех и речи вроде:

– И это лихо? Да я и кабана страшнее видел.

– Чудовище? М-да, обмельчал герой. Раньше драконов бил, а нынче за уродцами гоняется.

– Что это, тварь? И ради этой мелкой гадины так подло с остальными поступил? Какой позор.

Снова Георг расстроен. На сей раз пуще прежнего. Уже ни пиво, ни вино не скрасят его будни, и небо тучами заволокло.

– Чем же ты снова опечален, мальчик мой? – спросил ничуть не унывающий король. – Не слушай ты глупых людей, вечно они что-то стрекочут. Пресытились, в спокойное время живут. Им, видите ли, тварь не больно-то страшна, а ведь кому-то жизнь изрядно так подпортила. Добрый поступок совершён. Тебе бы радоваться и собой гордиться.

– Я не могу. Хочу любви людей, как прежде, но, что не сделаю, всё только хуже.

– Их нынче не страшат ни орды варваров, ни твари мерзкие, у них любимчики арены на устах. Галантные и импозантные красавцы, что боевого топора в руках ни разу не держали и не выслеживали трое суток вепря. Лишь на балах они охотятся на дам.

– Когда-то я немало одержал побед.

– Ты скромничаешь, мальчик мой. Ты был непобедим, могуч и страшен на коне, словно сам Гром, с небес спустившийся. От сокрушительных ударов всадники летели из седла, будто снарядом требушета поражённые. Вот были времена, не то, что нынче. Ристалище теперь как комната младенца. Там травму получить сложнее, чем убить дракона. Всё безопасно до нелепого. Не бой, а постановка театральная. Мне на жонглёров интереснее смотреть.

А почему бы нет? Георг пошёл к организаторам турнира. Вот они эти рыцари слащавые, о коих говорил король. Вырядились будто на показ, словно павлины. Доспехи – нагроможденье украшений. Филигрань, инкрустация, рельеф и барельеф. На кой им на груди всё это золото с бриллиантами? Один удар и разлетятся во все стороны. А их шлема – зачем на них рога и перья? А копья – разрисованы, будто мозаика. Они же в щепки превратятся, будь намалёваны хоть путы Грома, хоть сказочный единорог. Что у них с волосами, вымазаны чем-то? Чувство, будто в бордель явился, а не на турнир.

– Георг, – брезгливо протянул распорядитель, – как же давно тебя мы здесь не видели.

– И ещё столько же рады не видеть, – добавил его секретарь.

– Как это понимать?

– С тех пор, как ты ушел, турниры стали красочней и интересней. Публике больше не нужны мужланы-силачи, упор теперь на технику и мастерство, изящество и красоту движений.

– И побрякушки на доспехах. А рыцари-то копьями друг друга ещё бьют или подушками нынче дерутся? Позор вам! Нет на ристалище больше ни мужества, ни доблести, ни благородства. Как это можно называть турниром? И вы не рыцари, а циркачи, – обвёл он пальцем всех собравшихся.

– Да как ты смеешь?! Ну-ка извинись! – все разом закудахтали павлины.

– Нет, я не извинюсь.

– …