Попутчики. Рассказы

За стеной раздавался стук. Пошли посмотреть, кто это там колотится «спозаранку»? Пётр Васильевич бодрый и весёлый продемонстрировал им свою работу. В сенях белела своей новизной деревянная перегородка. Сама по себе перегородка не ахти какое сооружение, но удивила она тем, что щели между досками отсутствовали вовсе, а поверхность у ней такая гладкая, как будто её полировали на специальном станке.

– Как же ты сумел так подогнать доски и когда это всё успел сделать? – только и вымолвил один из гостей.

На что Пётр Васильевич сказал:

– А я с утра не похмеляюсь, вот и сэкономил время. А пить вот уже, как все, не могу. Сморило меня вчера.

– Всех бы так смаривало, чтобы с утра была такая работа сделана! Остаётся только восхищаться и нам молодым брать с тебя пример!

В этот день пили мало. Ребята к вечеру уехали. Старший сын поехал в свою Амдерму, где после учёбы работал, зарабатывая северный стаж и отбывая положенные три года. Амдерма сама по себе хоть и не маленькая, но расположена в голой тундре, где всё время свищут ветра. Лето, хоть и жаркое, но очень короткое. Все товары, как продовольственные, так и промышленные доставлялись самолётом. В посёлке была затеяна стройка: сооружали клуб. Делали его давно, но всё время чего-то не хватало, поэтому стройка превратилась в долгострой. А когда дело дошло до полов, и вовсе встала – не имелось ни материала, ни настоящего плотника.

– Будет вам плотник! – сказал однажды Александр, решившись вызвать к себе отца, – Только дорогу ему придётся оплатить.

– Оплатим все расходы, только найди плотника, – сказали местные чины.

Александр пригласил к себе отца погостить. А когда Пётр Васильевич приехал, не дав ему отдохнуть, сразу озадачил местной проблемой.

– Ты работай, – сказал Александр, – А кормёжку и выпивку тебе принесут прямо на работу. Если надо и девок найдём! У нас тут такие красавицы в малицах ходят!

Пётр Васильевич за короткое время практически в одиночку выполнил всю работу, а вдобавок ещё и лавки соорудил для просмотра кинофильмов. Клуб получился, что надо. За всё время, что работал, стопка никогда не стояла пустой, а употреблял уж он по своему усмотрению.

Так слава шла следом за мастером. А потом последовали другие селения и другие заказы. Разве все упомнишь! Только неизменными оставались гармошка, которую Пётр Васильевич сам когда-то изготовил, и мастерство. А жениться больше не приходилось, сам повзрослел, да и дети стали взрослыми, которых время от времени между командировками надо иногда пересчитывать!

Дятел

– С такими знаниями Вы больше ко мне не приходите! – слова преподавателя прозвучали, как приговор.

Учительница немецкого языка имелась в университете только одна. Остальные учителя преподавали английский. Их много и всегда можно выбрать преподавателя по душе. А тем, кто в школе изучал немецкий язык, в

этом плане сильно не повезло: учительница только одна и, волей-неволей, все приходили именно к ней. Дама имела солидный возраст, судя по характеру, с семейными проблемами, ярко раскрашенная и строгая, даже по внешнему виду. Просто так слушателю, неподготовленному по предмету, подступиться очень сложно. На посторонние разговоры она не отвлекалась, на компромиссы не шла и спрашивала только то, что положено по предмету.

Влад, молодой студент, учащийся пока на первом курсе, в школе изучал немецкий язык. В восьмом классе он знал только буквы да несколько слов, а потом, сказав уже в другой школе, что иностранный язык не изучал из-за отсутствия в школе учительницы, ходил на занятия только слушать, а иногда и совсем не ходил. Его никогда по предмету не спрашивали, поставив по окончании школы в аттестате прочерк.

Высшее образование предстояло получать с обязательным иностранным языком. Влад опять выбрал немецкий язык, сообразив, что хотя бы буквы не надо изучать заново, но заочно дальше букв дело не шло совсем. Он поручил выполнение контрольных работ местной учительнице, и вот теперь пришла расплата.

В университете учительница немецкого языка обратила на него пристальное внимание, после чего он выучил три тетради контрольных работ наизусть, кое-как их защитил. Пришло время зачёта.

Влад что-то мямлил, пытался говорить, но даже сам видел, что идёт ко дну. Спасательный круг протянуть никто не мог. Вот и прозвучал этот приговор. Зачёт он всё же получил, но дальше просвета не просматривалось.

«А я и не приду!» – ответил он учительнице мысленно. Влад знал, что на следующий курс он переведётся в один из институтов в другом городе, а там можно начинать всё сначала.

Ещё серьёзней обстояло дело у Юрия Скамейкина по прозвищу «Дятел». Прозвище ему дали за употребление слова «Долбит». Он его вставлял к месту и не к месту: преподаватель – долбит, экзаменатор – долбит, сосед – долбит, не говоря уж о сексе. Когда речь об этом заходила, он это слово вставлял через раз. Дятлом его называли все студенты, у него с этой птицей имелось много схожего – Юра мог по нескольку раз долбить одну фразу, пока она не доходила до слушателей.

Он иностранный язык знал в пределах алфавита. Зачёт сдавал этой же преподавательнице и с тем же успехом. Просто к нему преподаватель была более снисходительна, так как выполненные дома работы не вызвали подозрений. Напутствие же оказалось точно такое – не приходить на экзамен без знаний языка.

Друзья по несчастью отложили думы об иностранном языке до осени. В другом городе и в другом институте жизнь надо начинать по-другому, поэтому и думать не хотелось об оставленном «хвосте». «Как-нибудь свалим», – думали они, – «Не такие науки „сваливали“ и ничего»! В памяти наук не осталось, но оценки в зачётке есть!

Осенью Влад сессию начал с поисков жилья, после упорных трудов он нашёл эту квартиру с хозяйкой, которой он сразу понравился, и они договорились обо всех условиях. Влад договаривался за двоих: Генка, однокашник, должен был подъехать. Однокомнатная квартира мало подходила для жизни в одной комнате женщины и двух мужчин, но других вариантов пока не просматривалось. Этот вариант всех устраивал. Хозяйке, не молодой уже женщине, к тому же инвалиду, требовались деньги на житьё, а ребят вполне устраивало то, что ночевать придётся не на улице или вокзале, а при четырёх стенах, в квартире.

Инна Матвеевна, так звали хозяйку, получала пенсию по инвалидности и была нетрудоспособна из-за вывихнутой руки. Умом она не блистала, ограничивалась скудным запасом слов, но хорошо могла обсуждать любовников и городскую столичную жизнь, чётко распределяла, кому надо отправляться в дурдом, кому работать, а кто мог годится ей в любовники. Сама она чуть краше паровоза, квадратного телосложения с короткими руками, ходила в потёртой домашней одежде, жила в столице, но столичную жизнь видела в основном из окон своей «хрущёвки»; любила выпить и очень любила комплименты в свой адрес, на которые новые квартиранты не скупились, чтобы наладить с хозяйкой контакт.

В первые же дни Влад с Дятлом, который жил у родственников, пошли на поиски преподавателя немецкого языка. Их оказалось много и все женщины среднего возраста, симпатичные на вид, но кого именно выбрать, чтобы не ошибиться, ребята определить не могли. Помог старый испытанный способ: они пошли к «старичкам», тем, кто здесь учился и давно имеет аттестацию по немецкому языку. Вскоре жертва определилась – это симпатичная белокурая женщина, которая студентов на экзаменах не заваливала и относилась лояльно. Ребята издалека за ней понаблюдали, выбрали подходящее время и подошли договориться о сдаче экзамена. Юлия Фёдоровна, так звали преподавателя, торговаться не стала.