Новогодний антураж

Забот полно, в те было времена,
Открытые, свободные границы,
Через которые летят по небу птицы,
И шли враждебные, чужие племена.
И, чтобы прекратить набеги эти,
Взять под контроль теперь уж свой народ,
В Изборске – Тровор расставляет сети,
А Синиус – Белозеро берет.
У Рюрика уходят командиры, Аскольд и Дир,
С дружинами, в поход.
В богатый мир, толпой, в Константинополь,
«Повеселиться», если – повезет.

Дружина множится, то Кривичи, то Весь,
Свои ватаги князю посылают,
Их здесь и воинским искусствам обучают,
Сбивая праздность, неприкаянность и спесь,
И тело тренируется для боя,
И дух крепчает в воинском строю,
Чтоб встретить смерть с оружием, и стоя,
И не погибнуть, в праведном бою.
Собрав дружину, Рюрик на лодьях,
Идет к Смоленску, биться ли, брататься,
Ведь если будем тонко разбираться,
Здесь говорили на понятных языках.
Здесь и обычаи похожие и нравы,
Бога одни и те же, стать и быт,
Гостеприимство бесконечное, наряды,
И путь к добросердечности открыт.
И встретились они в открытом поле,
Радимичи, и Кривичи, и Чудь,
И обнялись, и радовались воле,
Открыв другим, такой же чистый путь.

Как и Смоленск, и Муром, и Ростов,
Приняли дружбу прямо и открыто,
И в миг уже, вражда была забыта,
Среди сынов, похожих городов.
И навыки уже, передавались боя,
Как уберечься от разящего меча,
Как щит держать, метать сулицу – стоя,
И не подставить спину, сгоряча,
Как в долгий, утомительный поход,
Готовить обувь, амуницию, одежду,
И не терять глубокую надежду,
Что защищен, отныне будет род.

На западе еще остался Киев,
С высоким берегом глубокого Днепра,
И Рюрик думал, что уже пора,
Лететь туда, стрелой свистящих крыльев,
Объединить последние рода,
Границы выставить, врагу на упреждение,
В той стороне уже родился каганат,
И надо ждать хазар, из опасения.
Дружины собраны, и войска дух силен,
Врагу не кланяться, обороняться надо,
Он в степь смотрел, своим тревожным взглядом,
Как лучше выставить, из Русичей – заслон.

А в Новом городе, меж тем, кипела жизнь,
Трудился люд рабочий, кузницы дымили,
С товаром новым лодьи заходили,
С рядов торговых выкрики неслись.
Пока их князь отправился в поход,
Купцы свои дела не прекращали,
Рядились в лавках, сходки посещали,
И каждый свой тогда имел доход.
Одно не нравилось, князь воинство увел,
А если, вдруг, откуда враг прорвется,
Тогда с товарами прощаться им придется,
И снова в вотчине начнется беспредел.
Белозеро с Изборском далеко,
Пока наместники оттуда доберутся
Купцы с боярами давно передерутся,
И успокоится им будет нелегко.

Вадим прекрасно это понимал,
Общаясь и с боярами, с купцами,
Волхвам, свое недоброе шептал,
Их называя родными отцами.
И говорил, что если князь придет,
Поборами задушит для дружины,
Он сам себе, свое всегда возьмет,
А им погибели желает, и кончины.
Пока не поздно, нужно извести,
Братьев его в Белозере, Изборске,
И чужеземных воинов привести,
И золота отсыпать им, по горстке.
И что дешевле золотом платить,
Чем содержать огромную дружину,
И что сегодня миром надо жить,
А не гонять, ватаги на чужбину.
Купцов отправили с отравленным питьем
И к Тровору в Изборск и к Синиусу,
И стали упрекать народ – житьем,
Что не по нраву то для них, и не по вкусу.
Что надо скоро смуту поднимать,
Чтобы вернуть себе всей вольницы – награду,