Новогодний антураж

Пролив сковал, чтоб не было вопросов.
Так цепью долгой, гладь загородив,
Надеялся закрыться от «набега»,
Не допустить дружинников в пролив,
Но не продумал, замыслов Олега.
Срубив катки, дружины волокли,
Свои лодьи, по суше, как по морю,
Таскать суда по перекатам – все могли,
И, этот труд, им не казался горем.
Струной натянуты канаты за спиной,
И дружный «Ух», и метры шаг за шагом,
Пусть не легко, но двигались отрядом,
И берег моря, потерялся за кормой.
Да, греки видели, как посуху идут,
Лодьи врага, под всеми парусами,
Был ветер в помощь, и, судите сами,
Ведь он облегчил ратникам их труд.
Шли корабли вперед, и очень скоро,
Олег спускался на воды Босфора.

Конечно, начинались грабежи,
И ратники все брали без остатка,
Князь понимал, что уровень – порядка,
Когда закрыты и надежны рубежи.
Что воинский трофей – награда для бойца,
Что если не пустой пришел с похода,
То будет праздник, для семьи, и рода,
И воспоют родные – храбреца.
Князь не мешал, ведь цель его была,
Константинополя – богатства и припасы,
Соединялись здесь все выгодные трассы,
Путей торговых, и торговые дела.
Олега встретили с почетом, у ворот,
С припасами вина, и прочей снеди,
По стенам жался греческий народ,
И гости разные – торговые соседи.
И выкуп князь назначил Византии,
Двенадцать гривен каждому копью,
Отдельно выплаты от Полоцка, до Киева,
Не обсуждая выгоду свою.
Питье с едой, всем наказал – не трогать,
Отравлены они – те подношения,
В его душе, тогда жила тревога,
И за свои дружины – опасения.

Тогда и был заключен договор,
О долгосрочном мире с Византией,
Теперь сюда пути вели прямые,
От Нова города, на Византийский двор.
И для купцов, обещаны свободы,
И месячное также – содержание,
Здесь торговать могли славянские народы,
И мыться в греческих, общедоступных банях.
Здесь приобщиться можно, к разным «чудесам»,
Ремеслам новым, утвари и нравам,
И разным подивиться здесь забавам,
И всяким многоликим голосам.
Пошив себе шелковых парусов,
Олег собрал свою дружину для похода,
И, вот, на родину вернуться князь готов,
Дождавшись завтра ясного восхода.
К вратам Царьграда, чтобы мирно жить,
Не преклоняясь распрям и невзгодам,
Он приказал свой щит приколотить,
Как назидание – воинственным народам.
Окинув взглядом, город многоликий,
Ступив на борт, и, паруса подняв,
Уходит в Русь, с войсками, князь Великий,
Добро и мир, себе на борт приняв.

С восторгом князя встретил Киев град,
И «княжич», и «невестка», при параде,
И огоньки задора, в светлом взгляде,
И, разных кушаний, приятный аромат.
Шелк парусов, раскрасил весь причал,
Люд балагурил об Олеговых победах,
С рядов торговых, здравицы кричал,
И оптимизм звучал, в размеренных беседах.
И люди понимали – мир пришел,
Чтоб сеять хлеб, и поднимать ремесла,
Товаром торговать – готовить весла,
И, заниматься, в чем себя нашел.

Князь Игорь возмужал, уже не до забав,
А дома молодая ждет супруга,
И выезды, с проверками застав,
Их ненадолго разлучали друг от друга.
Границы сберегать, всегда был князя – долг,
И под рукой его, стоял готовый полк.
Олегу снится сон, как он с конем прощался,
Волхвы поведали, что тот его убьет.
Когда, не ведомо, но этот день придет,
Тогда Олег, в судьбу свою – вмешался.
Позвал он конюхов, и начал говорить,
Коня – беречь, и выезжать на воле,
Купать в Днепре, или гулять во поле,
Но скакуна к нему, уже не подводить.
И сколько лет прошло, княжения без коня,
Давно поход на Византию завершился,
Князь Игорь возмужал, остепенился,