Лоховские истории. Записки таксиста

У меня как раз только сотня и была, а «Зенит» семьдесят семь рублей стоил. Выпишу, думаю, чек на второй экземпляр и домой сгоняю за деньгами. Хороший навар будет. Надо же как-то бабки за день простоя отбивать.

Свернули мы с ним в переулок, идем не спеша. Паренек не москвич – видно по одежде: ботинки не модные, брюки старого фасона, курточка советская и кепка. Роста небольшого, но довольно крепкий паренек, сбитый.

– Перстень у вас красивый, – заметил. – Золотой?

– Конечно, – соврал я.

А сам подумал: вот оно – моральное удовлетворение. И действительно, как это золото определить? Тут все зависит от того, кто его носит. Если это замухрышка какой-нибудь, то даже если и наивысшей пробы вещь – ни за что настоящей не признают, а если ты солидный человек, тузом выглядишь, упакован, как положено, тогда хоть медь носи – за золото примут. В ушах богатой бабы любая стекляшка бриллиантом смотрится.

В это время обгоняет нас по дороге мужчина. Высокий, в дубленке, шапка пыжиковая, шарф дорогой, мохеровый, на ногах – импортные сапоги. Сразу видно – солидняк. Быстрым шагом идет. Вдруг видим: у него из-под полы дубленки пакет выпадает, а он не замечает этого, скорым шагом поворачивает за дом и исчезает.

Спутник мой (до чего же шустрый!) подбегает к пакету – зырк глазами вправо-влево, моментально поднял, развернул – показывает мне: пачка червонцев! Толстенная! Он пакет сразу за пазуху себе и засунул. По сторонам оглядывается. У меня, конечно, первой реакцией было мужика окликнуть, чтобы тот пропажу обнаружил, но что-то не позволило мне сделать это: голос пропал. А почему? То ли это поведение моего спутника, который явно считал деньги своей добычей, то ли внутри у меня уже родилось преступное чувство – в общем, что-то заклинило у меня: и мужика жалко, и пачка эта на рассудок мой так подействовала, что я соучастником себя почувствовал. Паренек палец к губам приложил: молчи – и все будет чики-чики.

Прошли несколько шагов. Тут мужик (видимо, обнаружил пропажу) бежит нам навстречу. Дубленка расстегнута, полы развеваются, шарф выбился, открыв грудь, шапка в руках, волосы растрепались. Лицо красное, взволнованное. Подбегает к нам:

– Молодые люди, вы не видели здесь белый пакет? Выпал по дороге.

Я уж было рот открыл: дескать, пакет у нас. Не могу сказать, что я это с удовольствием хотел сделать, но то, что намеревался, – это точно. Паренек меня опередил:

– Нет, не видели, а что там было?

– Деньги, – отчаянно воскликнул мужчина, – тысяча, десятирублевыми купюрами.

– Надо же, – неестественно посочувствовал парень, – если найдем, обязательно вернем.

Я стою – будто онемел, в их разговор слова вставить не могу: сумма эта, которая в пакете была, меня дара речи лишила.

– Ребята, если найдете, я вас отблагодарю! – с отчаянной надеждой в голосе воскликнул мужик, как бы за соломинку хватаясь. – Помогите, пожалуйста. Я сейчас к метро побегу, я оттуда ведь шел.

И побежал. Когда он исчез из виду, парень еще раз оглянулся по сторонам и говорит:

– Надо валить. У тебя сколько денег есть при себе?

– Сто рублей, – говорю машинально.

Тогда он предлагает:

– Давай свой перстень, сто рублей – и забирай пакет. Линять надо.

Классическая ситуация создалась: с одной стороны, алчность на мое решение подействовала, а с другой – необходимость сейчас же решение принять. Ведь это стопроцентный навар, даже если бы перстень золотой был. Поэтому я в состоянии завороженного находился. Отдаю ему сто рублей, перстень снимаю с пальца. Он передает мне пакет и быстрым шагом удаляется в ту сторону, куда пострадавший побежал. А я все еще стою и противоречивые чувства испытываю: радость от того, что вернул деньги за перстень, да еще и наварил, смущение перед пареньком, который перстень принял за золотой, и вину перед бедолагой этим – мужиком. Что ни говори, а все-таки это чистейшей воды воровство. И как меня угораздило, ведь я всегда таких дел сторонился?

Продолжалось это полминуты, не более. Еще туман не рассеялся, наркоз еще не отошел, а на меня прозрение снизошло. Достаю пакет, открываю его… Глаза ни хрена не видят. То есть видят, но не то, что хотелось бы. В пакете – пачка нарезанной газетной бумаги размером с десятирублевую купюру, снаружи – два настоящих червонца…

Живодеры

Хотел я бизнесменом стать, обогатиться. Но если правду говорят, что все болезни от нервов происходят, умру лет на сто раньше – точняк. Так меня колбасило недавно – до сих пор отойти не могу.

А случилось вот что. Юрист наш, Серега, молодой специалист, видя, какие деньги проплывают мимо его носа и оседают в карманах шефа, подумал: а на хрена я буду на него пахать? Ведь это на заводе можно людей средствами производства и социальными гарантиями удерживать, а здесь надо только уметь с клиентами общаться да знать, кому из чиновников на лапу дать. Затраты – пустяковые: купи компьютер, сними офис, дай объявление, найми персонал – и вперед! Сейчас кризис, предприятия закрываются – люди готовы за гроши пахать.

В тонкости дела он вникать не хотел. Помнишь, у классика герой говорит: зачем мне географию знать, когда извозчики есть? Даже обиделся. Вот так и Серега.

Вообще-то он правильно рассудил, и дела должны были пойти у него. Но чего-то в нем не хватало. То ли жилки деловой, то ли охоты черную работу выполнять. В нашем деле ведь очень важно за глобальными вопросами не забывать о мелочах, а не то тебя свои же сотрудники обуют. А может, опыта у него не было. Никакого. Ведь отрицательный опыт – тоже опыт. Теперь-то этого добра у него навалом: на стены вешать – стен не хватит. Человеку иногда полезно бывает обжечься: сразу отрезвляет.

Начиная дело, Серега первым делом пошел в магазин и купил себе три костюма: светлый, в елочку и черный. Шеф, думает, пускай себе ходит в чём попало, а я, когда разбогатею, еще и космическую связь приобрету. Представил себе, наверное, как будет звонки от девок принимать по сундуку своему. Крутояров такой! На клиентов наших, видимо, насмотрелся. В общем, всё у него как у крутых и основательных людей, которые не мелочатся и на спичках не экономят. Не то, что наш шеф, который рассказывал, как начинал дело. В «офисе», а в реальности в однокомнатной квартире в «хрущевке», самой дорогой вещью был стол с зеленым сукном – пятидесятых годов, директорский. За другим столом, попроще, сидела единственная сотрудница, его родственница, немолодых уже лет, бывшая школьная учительница, нажившая от этой профессии неврозы и почти спятившая. На столе у нее стояла «оргтехника» – портативная пишущая машинка «Москва» с мелким шрифтом. Зарплата мизерная: шеф скрягой был. Сотрудница эта до сих пор вспоминает, что он ей «недоплачивал». А все потому, что нарушил золотое правило: не бери на работу родственников: не трахайся, где работаешь, и не работай, где трахаешься.

Так вот, Серега все по-другому поставил. Взял в кредит оргтехнику, пригласил по объявлению смазливую девку, нанял личного шофера (шеф-то, сквалыга, в центр всегда на метро ездил, да и то норовил у сотрудников проездной взять).

А шофером пригласил меня. И я, дурак, повелся на это. Посетовал он только, что тачка моя не соответствует его амбициям. Мой боевой 412-й, который по три раза на дню ломался. Но зато Серега знал, что я профессионал. Да и, говорит, ты свой человек. Только тачку свою – помой, что ли: у тебя в салоне псиной пахнет. Это он верно заметил, унюхал то есть. Впрочем, не унюхать может только человек, полностью лишенный обоняния. Провоняла моя машина из-за тёщиного восточника, Тарзана. К тому же – весь салон в собачьей шерсти.

Дали мы рекламу. Я говорю «мы», потому что Серега со мной все время как бы советовался. Ведь он, когда задумал все это, предложил мне тоже бабки в дело вложить – типа учредителем стать на пятнадцати процентах. Я прикинул: а что если эти 15% будут меньше моей зарплаты? Хотел ему сказать, что, мол, денег нет: не любитель я рисковать, лучше уж по копеечке, но зато верный хлеб – как говорится, курочка по зёрнышку клюёт. Но что-то заклинило у меня в этот раз. Думаю, все капиталистами становятся, не упустить бы момент – когда еще подвернется такое? Пока набор идет, надо вступать. И согласился. Деньги у Нинки взял. Мечта у нее была – шубу купить, хоть «на старости лет походить в приличной вещи». Пожалась, пожалась, но на святое дело дала. Тоже женой учредителя стать захотела.

Ну вот, поехал я в газету «Из рук в руки», дал рекламу: «Открыть свое дело за один день!». Серега решил конкурентов подкосить сроками и демпинговыми ценами. Да и все-таки не дурак он был – заготовил им подарочек. Это еще когда он у шефа работал, ездил к одному чиновнику и прикармливал его за счет фирмы. И выдумал такую хитрость. Сочинял наименования будущих фирм, ехал с этим списком к чиновнику, тот вписывал эти названия в реестр за определенным номером, получал свои законные бабки и ждал только, когда Серега принесет реальные документы на уже состоявшуюся «регистрацию», чтобы положить свой экземпляр в архив. Придумал всё это Серёга, но ничего шефу не сказал. В бизнесе такое сплошь и рядом бывает. Кидают хозяев только так – особенно тех, которые ленятся процесс контролировать. Часто хозяин и сам догадывается, что его сотрудники воруют, но специально не отслеживает их. Что, думает, я зря расстраиваться только буду? Без воровства нельзя. Ему главное, чтобы прибыль была, чтобы сотрудники беспокоились о фирме – она ведь их кормит. Не будет фирмы – нечего будет переть. Да и польза от воровства есть определенная. Взял, например, сотрудник с клиента больше денег за «ускорение», деньги сверх тарифа мимо кассы себе в карман положил, – зато он этого клиента, чтобы факт наружу не вылез, как конфетку облизывает. Конечно, некоторые, особенно шустрые, зарываются. Просто начинают, видя такую безнаказанность и бесконтрольность, борзеть – всю выручку в карман класть: всё ведь черным налом идет. Шеф приезжает только для того, чтобы содержимое сейфа проверить. Ему главное, чтобы там наличность была. Бабки есть – чего беспокоиться? При такой системе ленивым нужно быть, чтобы не красть.

Народ к нам валом повалил. Да и сама внешность Сереги располагала: симпатичный интеллигентный молодой человек, в обращении обаятельный, серьезный, без фамильярности, предупредительный. Аккуратно подстриженная бородка, свежая сорочка, дорогой галстук, костюмы менял через день – то в светло-серых тонах, то темный, всё в тон, даже носки. Манеры. Бабы с особенным удовольствием ему деньги отдавали. Рацион у нас в конторе изменился. Пошли закуски, фрукты, соки, салатики из кулинарии напротив. Вместо пирожков, которыми нас шеф травил. Кофе банками поглощали, дорогое. Уже стал я жалеть, что согласился на 15% в деле, а не потребовал больше. Деньжата у меня водились: на новый авто копил. Инфляция дикая была, нужно было как-то деньги сохранить. Сегодня у тебя на половину тачки деньги есть, на следующее утро просыпаешься – только на велосипед «Орлёнок». Все на бартер перешли. Тут-то мне мои денежки и вложить. А то приходилось покупать всякую хренотень, чтобы потом продать можно было и вернуть бабки. Телевизоры по три штуки, носки, утюги, презервативы – в общем, все, что можно было купить. Цены на глазах росли. Зато деловая активность бешеная была: люди деньги не держали, старались скорее в оборот их запустить. Так что мы без дела не сидели, клиентов море было. Самых напористых в первую очередь обслуживали, ну а кто покладистей – мы как-то, само собой, отодвигали. Они позванивали ненавязчиво, спрашивали, как дела – Серега им бодро отвечал: всё идет своим чередом, причин для волнения нет. Беспокойного же клиента с первого дня видно. Он еще копейки не заплатил, а уже спрашивает, когда у него счёт в банке будет: туда, видишь ли, миллионы должны поступить с минуты на минуту. Ради таких, чтобы не потерять будущего клиента, мы бегаем, как тараканы: и документы ему до ночи выводим, и взятки за ускорение по двойному тарифу платим. Но я заметил такую вещь: чем больше ты стараешься, тем к тебе больше претензий, меньше благодарности. А на хрена, думает клиент, я им столько плачу? Делов-то всего на три дня, не жирновато ли? На один день просрочишь – орет как резаный: «Мне на счет деньги должны упасть! Я вас на бабки выставлю! Счетчик включу!» Крутизна – дальше некуда, а часто так бывает: наорётся такой клиент – и пропадает. То ли у него запой, то ли успокоился, то ли миллионы его из области мечты и куража. Да еще и денег задолжает. Ведь некоторые думают, что главное – фирму зарегистрировать и назначить себя генеральным директором, пока не поймут, что деньги с неба не падают, если сам не крутишься, как бобик. По мне, так уж лучше кавказцы. Приезжает такой джигит в Москву и создает через нас «Концерн «Транснациональная лизинговая компания», чтобы торговать квасом из бочки на улице.

– Как будет называться исполнительная власть, – спрашиваем, – директор, генеральный директор или президент?

– Прэзыдэнт пиши. Вызытку мнэ и пичать с гэрбом сдэлай?

Выбьет он место для торговли через своих земляков (а они друг за друга горой), возьмет продавцом какую-нибудь хохлушку без московской прописки, поставит свой «Концерн» на бойкое место – и можно жить. Можно на родину съездить – раздавать жителям родного аула визитки с гербом. Прэзэдэнт «Концерна», едрена феня!

Вот идут у нас дела, денежки поступают, премии мы друг другу выплачиваем. Серега в ресторан напротив обедать стал ходить в компании с секретаршей голубоглазой. Я ее про себя Мерилин Монро прозвал. Дальше – больше: стал Серега и свободное время с ней проводить. На работу вовремя не приходят. Взял на службу студента. На моей тачке уже брезгует ездить, вызывает все время такси. Авто подумывает купить – восьмёрку.

А дела начинают потихоньку скапливаться. Начинаем мы зарываться. Начинают, как говорят юристы, «наступать сроки исполнения обязательств». Стал клиент толпиться в конторе. Требовать того, кто им сладкие речи говорил и деньги брал – то есть Серегу. Тут я, если раньше нет-нет да вставлял пару слов о своем учредительстве, понял, что лучше прикинуться валенком.

– Сергей Алексеевич будет сегодня?

– Безусловно!

– Когда?

– Часам к 12, он в Минюсте.

В час – звонок!

– Сергей Алексеевич задерживаются в Минюсте. Будут после обеда.

В конторе ропот:

– Как же так? Ведь было обещано! Скажите хоть, в каком состоянии дела наши находятся?

– Не волнуйтесь, все контролирует Сергей Алексеевич.

К трём часам опять толпа собирается. Вот-вот Сергей Алексеевич должны подъехать. Опять звонок! Они будут-с вечером. Ну что ж, день все равно потерян. Клиент решает ждать, чтобы узнать в конце рабочего дня, что Сергей Алексеевич застрял в Лицензионной палате.

Начались скандалы, пошли наезды. Кто деньги назад требует, кто соглашается терпеть, отчаявшись, жалуется, кто грозит. А Серега – он не специально ведь это делает, ведь он старается. Вот только стараться надо 24 часа в сутки. Или склонность к этому иметь. Жадным быть, изворотливым. Холодный расчет тут нужен, ясная голова и хрен знает чего еще, что нам не дано с ним. А у него что – молодой задор только? Так этого мало. Ох, не надо было мне соглашаться на 15%. Теперь и захочешь уйти – не уйдешь: клиенты на квартиру завалятся.

Денег стало не хватать. Средства, вносимые новыми клиентами, шли на выполнение старых заказов. Создалась своеобразная пирамида. Приноровились мы к ней, и опять пошли соки, рестораны и частные такси. Я это «мы», конечно, к Сереге отношу. Сам-то я беспокойный и от всего подвоха жду. Не нравилась мне эта ситуация. Но не скажешь же: кончай, Серега, барствовать, давай пояса потуже затянем и поднажмем. Понимал, что не поймет он меня: трудно от привычек хороших отказываться. Тем более у них с Мерилин медовый месяц начался.