О животных, людях и нелюдях

– Свадьба будет! – ответила Аня, – только, если ты найдешь второй тапок!

Бобыч схватил портмоне и в чем был опрометью вылетел из квартиры. Но догнать мусоровозку по мерзлым мартовским лужам босому Димону не удалось.

Прошло больше двух лет.

Дима открыл глаза. Солнце и морской бриз легким шелком царапкали кожу.

– Жизнь удалась, – нагло прокричал Бобыч в тупую рябь Средиземного моря, покачиваясь на борту небольшой, но зато своей собственной яхты.

– Ты что-то сказал, мой любимый мусорщик? – донесся голос Анюты из камбуза.

Стоило того, беззлобно подумал Бобыч, вспоминая два года жизни на мусорной свалке, и погладил кота. Фуяндекс жмурился на солнце и млел от запахов обжарки морского окуня, долетавших из камбуза.

– Не надо было жмотиться, а купить мне нетбук. Код 00759, IBAN CH0400759011623853254, пароль Fuyandex, я всегда это знал, – промурлыкал он в ответ на мысли Димона.

Эх, люди, хомо тиктокус, тупиковая ветвь эволюции, подумал кот, прежде чем окончательно погрузиться в сладкую дрёму, уткнувшись носом в любимые тапки.

***

Куй

Или история про Счастливый Конец

Разлепя веки, Захарыч почувствовал, что утро не задалось. Вернее, он даже ничего не почувствовал. Только язык, зачерствелым сухариком, пытался облизать пересохшие губы.

– Однако, хорошо мы вчера посидели с Виталиком, – пробилась в голову первая мысль. Он вспомнил как радостно встретил страдальца кровавого режима в Геническе. Хотя Новый год наступал уже послезавтра, они с ветеринаром Виталиком устроили бурную вечеринку, перемежая проклятья в адрес Мордории сливовицей и медицинским российским спиртом, на который Захарыч морщился, но все-таки пил.

– Виталик? – через силу жалостным тоном прошепелявил Захарыч, – ты хде?

Скудный рассвет и мертвая тишина стали ему ответом. Склянки отбили два раза по 7.

Захарыч встал и по привычке поплелся в гальюн. Пошарив рукой по стене, он нашел выключатель. Пошарив в трусах, он ничего не нашел.

Расширив зрачки, Захарыч поискал там еще. Но там в трусах ничего не было. Вообще ничего.

– Виталик! – разнесся над мрачной гладью Азовского моря безумно-горестный вопль.

А в это время хитросделанного демократа-ветеринара Виталика уже паковали на границе по всем правилам Незалежной за попытку вывезти из страны национальное достояние – Куй.

И как Виталик не голосил, как не доказывал, что все его действия только в интересах науки, морозным декабрьским утром его повели на отсидку.

Куй озадаченно озирался на холодном таможенном складе.

– Позвольте представиться, Николай Васильевич Нос, – раздался за спиной Куя вкрадчивый голос.

– Куй, эээ, Куй с яйцыми, – ответил опешивший Куй.

– Надо рвать когти отсюда, только не могу знать куда, – виновато произнес Нос, – я заложен.

– Зато знаю я, в Питер!

– Почему именно в Питер?

– Новый Год Тигра надо встречать в кошачьем кругу, а в Питере у меня дама сердца, – пояснил Куй.

Плотно позавтракав санкционкой Мордории и выбрав цивильный прикид, они пошли на побег.

Границу пересекли довольно легко. И те, и другие их приняли за своих.

Погода благоприятствовала побегу. И под веселый звон бубенцов по морозцу к вечеру 31 декабря они прибыли в Петебург.

Когда они нашли нужный адрес уже совсем засмеркалось.

Катя с книгой и бокалом вина сидела у телевизора. На экране к одиночеству Кати тщетно взывал грустный Путин.

В дверь позвонили. Она отложила в сторону Ярослава Гашека и пошла открывать.

– Кто? – спросила она, никого не увидев в глазок.

– Куй в пальто! – с тонком изяществом съюморил находчивый Нос.

Пожав плечами, она открыла. На пороге стояли Нос с Куем.

– Вы кто? – впервые в уходящем году удивилась Катя.

– Здравствуй, родная, – ответил Куй, и не смог сдержать своих слез.

– Скажи что-нибудь, – он толкнул Носа в ноздрю.

– Здравствуй, – начал было Николай Васильевич, но тут пробили куранты.

– Опа, Новый год! – радостно проорал Нос, и закончив свое предложение, быстро прошмыгнул в залу.

Катя не сводила глаз с Куя.

– Я буду звать тебя Фердинандом, – прошептала она.

Захарыч вздрогнул, открыл глаза и вытер пот с мокрого лба. Склянки отбили два раза по 7.

– Ну и приснится же такое под Новый год, – прохрипел он и поплелся в гальюн…

***

Приз

Полная литературная версия

В голову робко постучала первая мысль. Андрей напрягся, чтобы встретить ее, но не смог. Голову он ощущал как вместилище тупой боли, ощущал этаким тяжелым медным горшком, в котором кувалдой пульсировала посталкогольная кровь. Обрывки трудноуловимых, мгновенно сменявших друг друга и тут же ускользавших картинок, не давали сосредоточиться и только застилали мозг пеленой шелухи несостоявшихся мыслеформ.