Маленькие истории

самоутверждение стало надоедать. Переломный момент наступил в 1979 году, когда свой

новый альбом выпустила группа «Aerosmith». Назывался он «Night in the ruts» и в нем

было многое от «грандов» рок музыки. Бесконечные сломы по музыке свидетельствовали,

что новая волна музыкальных групп очень даже достойна внимания. Мы с моим

приятелем Игорем Топовым слушали каждую композицию по нескольку раз и синхронно

называли «отцов», чей стиль безошибочно угадывался в музыке «Aerosmith». С того дня

мои музыкальные пристрастия стали расширяться и Губину с Давыденко стало со мной

не очень интересно, я ведь стал молиться не только признанным иконам музыки.

И конечно, через два года я хорошо знал, что же оставили тогда для меня в самом

центре родного города, в столе одной из аудиторий второго корпуса Кишиневского

политехнического института. Это был альбом McCartney «Band on the run». Тогда это был

единственный фирменный альбом McCartney того года, завезенный в Молдавию. И еще

долго оставался таким. К сожалению, затертый почти на минуту звукоснимателем

рижского приемника ВЭФ. Именно этот диск не только положил начало моему

увлечению, но и изменил дальнейшую жизнь. Он стал первым винилом в моей коллекции

и хранился у меня пока я не уехал в Москву.

После моего отъезда, родная сестра, не будучи фанаткой музыки, поддалась

«наступлению» лазерных дисков. В смутное время перестройки, «избавляясь» от старых

винилов, положила их вместе с кипой черно-белых фотографий рок музыкантов в

отдельный пакет и выставила рядом с мусорными контейнерами.

Сейчас ее поступок воспринимается иначе.

Я вернул ЕГО назад. С благодарностью, с «прибавкой». И все это стало «находкой»

уже для другого человека, кому она тогда была нужна:

– Посмотри, тут какой-то пакет. Явно это не мусор!

– Возьми, дома разберемся…

Крик в ночи

Мои увлечения в студенческие годы требовали денег. «Халтуры» на свадьбах

приносили очень хорошие деньги. Но впрягся я в это дело основательно только на

старших курсах. Играл даже в свой первый год работы ассистентом на кафедре после

окончания института, пока не повстречал в одном из сел своего студента. Он был шафером

на свадьбе. Дальше продолжать «халтурить» было уже не безопасно для карьеры. Даже

сегодня, я не считаю те деньги легкими. Играли в селах, на традиционных молдавских

свадьбах, в основном по два дня, и на улице. Часто поздней осенью, когда уже ударяли

морозы и замерзали пальцы. Человеческие отношения раскрывались перед моими глазами

во всем их многообразии. Чаще всего под действием алкоголя. То был адский труд. Но

даже его нельзя сравнивать с тем ужасом, с которым я столкнулся, подрабатывая в начале

своего обучения. И который, собственно и заставил меня позже окончательно «подсесть»

на свадьбы.

Поскольку на младших курсах дополнительных заработков не было совсем, я

согласился с идеей одного из наших однокурсников работать летом в студенческом отряде

проводников. Прошли обучение в Кишиневском «Резерве проводников», сдали экзамены.

Каким-то непостижимым образом, еще до начала обучения, узнали все премудрости

«левого бизнеса» проводников. Даже прикинули сумму дохода, поскольку маршрут был

известен: «Кишинев – Москва».

Сдав досрочно летнюю сессию, начали работу в этом таинственном стройотряде, в

котором, кроме студентов политехнического института, были еще и медицинского. Если

бы сегодня я оказался вновь перед возможностью выбора, ни за что не согласился бы там

работать. А ведь это был Советский Союз. Официально, никакого разгула бандитизма,

никакого свободного рынка и бизнеса. И тем не менее, все, от чего меня уберегали в семье

и школе, все, что некоторые постигали годами, выбрав путь, чуждый морали коммунизма,