Маленькие истории

полотенце и стой на входе, никого не впускай.

Нас вытолкали на перрон. И тут началась всеобщая суета. Пришла медсестра из

медпункта. Следом – милиционер. Через некоторое время, приехала карета «скорой

помощи».

Новость облетела всю станцию. Народ стал подтягиваться со всех сторон.

Конец истории отпечатался фотографией в моей памяти. Коридор из живых людей

между вагоном и зданием вокзала. По нему впереди идет врач «скорой» и несет что-то

завернутое в одеяло. Следом, еще один врач «скорой», с медицинскими инструментами.

Потом проводница, с какими-то вещами. За проводницей следует молодая босая девушка,

с распушенными волосами и с ногами по колено в крови. Я не вижу ее лица, оно закрыто

волосами. Девушка идет с трудом и с полным безразличием к окружающим. Мне кажется,

она уже простилась с жизнью. Замыкает шествие милиционер, который несет ее

портфель. И нелепая мысль в моей голове: «Этот портфель совершенно не подходит ее

гардеробу».

Поначалу, тихо, робко, затем все громче и настойчивее стали доноситься возгласы

из толпы:

–Мне бы этого ребенка отдала!

–Ну, сука, убить ее мало!

– Как можно живого ребенка в окно выбросить?

–Да как она смогла окно туалета открыть? Мы уже несколько лет его не

открываем…

– Крепкая, стерва…

–Отдала бы в детдом…

Вернувшись после поездки, я особо не распространялся о случившемся. Но часто

думал об этом. В ту ночь, по разговору проводниц я понял, что такие ситуации у них не

впервые. Обычно новорожденного выбрасывали на ходу. И если бы не вынужденная в ту

ночь задержка на Бесарабке почти на час, судьба ребенка была бы предрешена.

Больше на внутренних маршрутах я не работал. Это происшествие надолго

оттянуло мой первый сексуальный опыт. У меня появился какой-то барьер к женщинам.

Потом, конечно, природа взяла свое. И все забылось. Или мне казалось, что забылось.

Поездами с того времени не люблю ездить. Страна другая, сервис другой, но не

могу забыть премудрости профессии. Перед глазами вагоны «в отстойнике» с

развешанным намоченным постельным бельем для изготовления «китаек», стаканы с

разбавленным чаем и многое еще.

Прошло двадцать два года.

Как-то вечером в гостиной, жена, беременная сыном,

спросила меня:

– Валера, а как ты отнесешься к предложению рожать дома?

Обалдев от услышанного настолько, что перестал

соображать, я нервно выпалил:

–Я не готов на эту тему говорить, – а у самого перед глазами

вдруг появилась та самая картина на перроне провинциального молдавского городка.

На следующий день уже вспомнились детали того происшествия: женщина сама

рожает в туалете поезда, вскрывает окно, выбрасывает ребенка. И все это проделывает, не

привлекая к себе внимания окружающих. А затем, у нее еще хватает сил держать замок

двери. Несколько дней прокручивал все в подробностях, переживая различные эмоции. И

вдруг неожиданно, во мне что-то щелкнуло. Мне стало спокойно. Еще предстояло пройти

немалый путь, но он был выбран.

Мы родили дома. Причем, именно, мы. В день родов,

съемочная группа телепрограммы «Ноу-Хау», где я был генеральным директором,